Бывает, что ущемленные и обескураженные самцы-пауки, не имеющие опыта борьбы современного парламентаризма и обреченные на скорое прохождение через желудочно-кишечный тракт самки, пускаются в бега, теряя при этом конечности и получая инвалидность и, как следствие, пенсионный покой. Можно представить себе и «лицо» паука-самца, умирающего не в поединке с достойным соперником, а в паутине «любви» безжалостной плотоядной подруги. А коварная обольстительница и дальше может спариваться со все новыми и новыми самцами, принимая деятельное участие в продолжении паучьего рода. Однако картина разнузданного поведения самки и приносящих себя на заклание любителей острых ощущений-самцов может резко измениться. Интересный факт был зафиксирован дотошными учеными. В порыве любви, отдав весь запас спермы ради общего дела – продолжения рода, – самец-паук не теряет трезвости рассудка. Если ему удается, он прибегает к хитрости: подбрасывает самке на растерзание вместо себя обманки – щепки, травинки и другие суррогаты. Пока самка достает «подарок» из паутины и распознает подвох, время упущено. След «гусара» уже простыл.

Но если проворным паукам природа оставляет шанс спасти жизнь бегством, то самцы некоторых сумчатых животных этого лишены. Они строго оберегают свои небольшие владения. В период размножения территориальные границы меняются. Самцы ожесточенно сражаются за возможность обладать самкой. Уровень содержания глюкокортикоидов (гормонов внутренней секреции) повышается в плазме крови в десять раз. Из-за многочисленных сражений с конкурентами и длительных любовных игр физическая нагрузка на самцов настолько возрастает, что все без исключения погибают, а не истощенные самки остаются в полном здравии. В неволе, оберегаемые от подобных стрессов, самцы живут до двух лет. Только счастливы ли они в этой «беззаботной» жизни? Не менее интересна величественная и загадочная рыбья «любовь», при которой родители зачастую погибают, выполнив свой долг продолжения рода.

А вот сообщение, пришедшее из Индонезии. Ученые из Сингапура наблюдали, как мужские особи макак оплачивали сексуальный акт со своими партнершами длительным уходом за их шерстью. Если в окрестностях было меньше женских особей, чем самцов, цена за удовольствие возрастала. Ученые из Сингапура наблюдали группу из пятидесяти диких яванских самок макак, которые в среднем вступали в сексуальные отношения полтора раза в час. Если самцы, заигрывая с «дамами», ухаживали за их шерстью, то частота секса увеличивалась до трех с половиной раз. При этом самки предлагали секс только тем самцам, которые оплатили удовольствие вперед. Если в округе находилось большее количество самок, самцы могли «купить секс» за восемь минут ухода за шерстью, если же самок было меньше, тогда самец должен был обхаживать партнершу шестнадцать минут, прежде чем получить предложение вступить в сексуальный контакт.

Все эти примеры многообразия форм жизни и различия в сексуальном поведении доказывают, что природа, существуя без учета законов человеческой морали, не только допускает, но и реализует жестокую борьбу внутри видов с перманентными обескураживающими поражениями одних и полной победой других.

Надеюсь, вы не ведете двойной жизни, прикидываясь беспутным, когда вы на самом деле добродетельны? Это было бы лицемерием.

А как обстоят дела у самых развитых представителей земли обетованной – людей, которые, очевидно, удовлетворяют свои потребности по части воспроизводства себе подобных на самом высоком уровне моральных и этических достижений нашей эпохи с ее приверженностью к устоявшимся традициям и правилам постельных баталий?

Когда говорят о сексе, всегда пытаются увязать собственную любознательность с приобретенным опытом. Как первое, так и второе нам, бывшим русским эмигрантам первой послевоенной волны начала семидесятых годов, представлялось более чем экзотическим. Что мы знали о сексе? Ничего. Это было какое-то неведомое понятие, не произносимое вслух, а вся любознательность зацикливалась на анекдотах с армянским уклоном. Буйные желания возникали уже при чтении из-под полы запрещенной тогда «Москвы кабацкой», в которой только богатое воображение, отягченное чем-то потаенным, неведомым и недоступным, пыталось досказать скрытое великим поэтом. Личный опыт ограничивался сперва темным «парадным», а по мере создания семьи – так называемым углом в коммуналке, скрытым от внимательного глаза соседей простыней или куском фанеры. Все постельные приключения вмиг становились достоянием общественности, во главе которой стояли секретари разного рода партийных и комсомольских ячеек, а также управдомы, дворники и слесари-водопроводчики. Об аморальном поведении «стучали» все. Понятие двоеженства, так называемой нечистоплотности и растленности человеческих чувств в быту использовалось как оружие или как инструмент мести, заменяя по своей силе поражения, низменности и бездоказательности любую интригу, направленную на самое гнусное унижение человека – уничтожение его достоинства. Парткомы, завкомы, комитеты комсомола и ЖЭКи были завалены потоками заявлений, доносов, клеветнических утверждений, наветов, подозрений, призывающих вмешаться, уберечь, избавить, изолировать общество от всякого рода извращенцев. На общественных советах трудовых коллективов и товарищеских судах рассматривались внутрисемейные конфликты с описанием постельных междоусобиц и привлечением многочисленных свидетелей с обеих сторон. Это на многие годы отравляло жизнь непосредственным участникам конфликта, а зрителям доставляло огромное, доходящее до садизма удовольствие от участия в массовых сценах втаптывания в грязь себе подобных. Это было средством, переключившись на чужую «похоть», уйти от собственной вечной борьбы за кусок хлеба и прочего рагу.

А что нам рассказывали о сексе семья и школа? Ну что нам могли рассказать родители, пытаясь личным примером скрыть от нас под каскадами простыней и одеял то, что нас не должно касаться? И мы смущенно делали вид, что это нас действительно не касается. Я помню, кто-то из моих друзей-оболтусов по классу на уроке ботаники по теме опыления взаимодействия пыльцы и пестика вдруг неожиданно наивно спросил у вырвавшейся на перемене из похотливых рук директора школы немолодой учительницы: «Испытывает ли женщина удовольствие во время совместного сна с мужчиной?» На что последняя, зардевшись от стыда и внезапной откровенности, отвела в сторону глаза и доверительно ответила «да». Вопрос был задан от лица так называемой инициативной группы и предварительно достаточно тонко продуман и обсужден всеми тридцатью сорванцами моего класса. Такой порыв стал возможен только потому, что накануне обсуждения этой щекотливой темы учительница ботаники предупредила нас, засидевшихся за партами лентяев и прохиндеев-шестиклассников, что при обсуждении размножения цветковых и злаковых культур она ответит так же и на вопросы человеческих отношений.

...