– Ты шутишь?!

– Нет. Сейчас самое удобное время. А вон и рыцарь…

Кае не обязательно было говорить. Я и сам увидел, как поветрие разошлось в сторону и явило… Нечто.

Не сразу мозг догадался, что это два существа. Всадник верхом на существе со множеством лап.

– Надо же. Он ездит на химере. Надеюсь, Кристину надерут задницу.

– Разве это не будет означать, что люди потеряют эти земли?

– Твоя правда… Но как бы я хотела увидеть его поражение.

Химера походила на паука, которого собрали из разных кусков тела. Её было видно всего несколько секунд, а потом поветрие вернулось и я потерял существо и всадника из вида.

В следующий раз увидел, когда спускались вниз. Эта тварь прыгнула метров на пятьдесят и обрушилась на построение людей. Даже отсюда я услышал их крики.

Кристиан бездействовать не стал. Засверкало так сильно, что мне обожгло глаза.

– Не смотри туда! – крикнула Кая.

Шум поднялся такой, что нам не было нужды скрываться.

Когда спустились вниз, я потерял возможность видеть, что происходит на поле битвы. Но дел от этого меньше не стало. Мои глаза замечали, как по лесу бегут серые фигуры, чтобы присоединиться к битве.

На них Кая и собралась охотиться.

* * *

Когда подошли к городу барона, то увидели частично разнесенную стену и пострадавшие дома. Но что вселяло надежду – крестьяне уже занимались разбором завалов и восстановлением.

– Ты помнишь, как себя вести и что говорить? – спросила Кая.

– Да помню. Скорее звезды упадут нам на голову, чем я забуду.

– Тогда вид попроще.

– Куда уж проще. Мы и так в грязи измазались специально.

– Это для дела.

Ночь вышла насыщенной. Я бы сказал, что слишком. Зато теперь у нас на каждого по пять сердец, лежат дожидаются своего часа в тайнике, который соорудили в лесу. По плану на обратном пути их заберем.

Из оружия у нас с собой только луки. Опасно их светить, но тогда никак не оправдать то, что мы выжили и добрались сюда. Также несли и мешки с нехитрыми припасами. Весь наш вид должен был говорить – этим детям пришлось туго, они прошли через великие испытания, но смогли добраться, несмотря ни на что.

Что касается большой битвы – безоговорочно победил Кристиан. Отголоски его таинств долго ночь освещали. Он дрался с мертвым рыцарем не меньше часа.

Кая просветила, что добыча после битвы выйдет щедрой. Позволит усилить много кого, но не так, чтобы прямо сильно. Те сердца, которые мы добыли, помогут нам, детям, шагнуть ещё на одну ступень вперед, но для опытного таланта послужат всего лишь приятным бонусом. На вопрос, в чем тогда щедрость добычи, Кая уточнила, что усиление пусть и на десятую часть и без того сильного отряда, это и есть самая настоящая щедрость.

Когда подошли ближе к городку, по нам скользнуло пара заинтересованных взглядов, но на это всё и кончилось. Люди выглядели уставшими и измученными…

– Кто такие?

Пошли мы прямо через дыру в стене, но за ней оказались стражники, которые и остановили нас, выставив копья.

– Я Кая. Это Эрано, – указала девушка на меня, – Мы ученики Сергиуса. Он человек барона.

– Знаем такого. Вас не знаем, – нахмурился тот, что выглядел старше.

– Да я их видел, всё в порядке, – припомнил наши лица молодой, – Вы где ходили, детишки?

– По лесам бегали. Выживали, – сухо ответила Кая, – Сергиус здесь?

– Здесь, – кивнул молодой и переглянулся с «опытным», – Они там.

Когда отошли, я тихо спросил у Каи.

– Тебе не показалась их реакция странной?

– Что-то случилось.

Хочется верить, что в её голосе послышалось беспокойство. Я и сам его чувствую.

Идя по улице, я выхватывал лица людей. Женщина, что рыдала, сидя на крыльце. Мальчик смотрящий в никуда – он сидел на бревне, отвалившимся от разрушенного дома. Мужчина, без руки, с перебинтованным обрубком. Чей-то крик с соседней улицы. Снова плач.

– Наши там, – указала Кая направление.

Я и сам приметил знакомые лица. Хмурые, печальные, измученные лица.

– Сергиус, – вырвался из меня вздох облегчения, но я быстро осекся.

Наставник выглядел как-то не так. Он вышел из дома. В кожаном доспехе, с плащом на спине. Взгляд снова безжизненный, кожа бледная, как у мертвеца.

Он остановился, заметив нас. Поманил рукой.

– Вы живы, – констатировал он. – Это хорошо. Идите за мной.

И всё. Так не встречают, когда дела обстоят хорошо.

Мы пошли. Завернули за ближайший дом и увидели погребальную площадку, куда свозили трупы. Я никогда не жаловался на невнимательность. Сразу увидел то, что видеть не хотел.

Сергиус остановился, посмотрел на нас. Что-то для себя решил и подвёл нас ближе к мертвецам.

Дирман. Тара. Дочь и жена Сергиуса. Другие крестьяне.

– Как это произошло? – спросил я. Слова вышли наружу с трудом, горло пересохло.

– Мертвые. Поветрие. Больше всего досталось детям. У них нет защиты, – ответил он механически. – Мы должны идти к барону.

Мне хотелось сказать слова соболезнования, но Сергиус развернулся и пошёл, не дожидаясь реакции. Я переглянулся с Каей и отправился следом.

Замку барона тоже досталось. Уж не знаю, как мертвецы добрались сюда, но стену пробили, ворота вынесли и… Во дворе лежали тела.

Сергиус огляделся и направился к наследнику. Мы видели этого мужчину. Сейчас он выглядел на десять лет постаревшим.

– Сергиус, – обернулся он, – Ты готов принести клятву?

– Разумеется, господин, – поклонился наш наставник.

– Хорошо… – чувствовалось, что Кастал не в себе. – Сделаем это завтра. Сначала нужно отдать дань… погибших. Иди, занимайся своими людьми. Я слышал, вам тоже досталось.

Наставник ещё раз поклонился. Кастал смотрел на него пустым взглядом, но тут заметил Каю. Его глаза немного ожили, он хотел что-то сказать, но промолчал. А потом мы ушли и эта реакция осталась неразгаданной.

– Наставник, мы…

– Потом, – отмахнулся он, – Помогите нашим, чем можете. Наш дом… он цел?

– Когда мы уходили, был цел, – озвучила Кая заранее приготовленную ложь.

– Хорошо. Первая радостная новость.

Я почувствовал себя предателем, когда услышал это.

Не успели мы выйти за территорию замка, как протрубили в рог. Сергиус остановился и отошёл в сторону, встав около стены. Послышался топот и мимо нас… пронеслись, иначе и не скажешь, всадники. Тот, что двигался в центре, резко затормозил. Когти его зверя оставили глубокие борозды на земле. Да и на камнях, что попались на пути – тоже.