Эмили твердо решила, что пора получше узнать Дэвида Эшленда. И она попросила рассказать о его обязанностях на плантации.

— В данный момент у меня их почти нет, — признался Дэвид. — Я довольно часто ездил в Хьюстон и Галвестон, улаживая финансовые и юридические вопросы нашего хлопкового бизнеса. Оставаясь все время на плантации, как дядя, мало что можно сделать. Пока меня не было, наши дела запутались.

— О да, вы говорили, что отсутствовали несколько лет. Где же вы были?

Дэвид улыбнулся:

— Простите, Эмили. Я забыл сказать вам, что недавно окончил Университет Уильяма и Мэри, где изучал право. Дядя твердо решил, что я должен получить образование, так как он отказался от кресла в палате лордов, когда мы эмигрировали.

«В палате лордов», — повторила про себя Эмили. Перспектива встречи с «лордом Эшлендом» пугала ее все больше!

Проследив за взглядом Дэвида, она увидела на берегу всадника. Черный арабский скакун нес на себе могучего мужчину, одетого во все черное. Даже на расстоянии нескольких метров можно было разглядеть дикий блеск его глаз, непокорные черные волосы, летящие по ветру, смуглое, почти демоническое лицо…

— Дядя! — радостно закричал Дэвид.

Всадник обернулся в седле и, посмотрев на парочку, сдержанно отсалютовал хлыстом и так же быстро, как появился, исчез среди деревьев.

Дэвид не отрывал глаз от всадника и поэтому не заметил, как побледнела Эмили. Видение было таким мимолетным, что ей на мгновение показалось, будто это обман зрения.

Под пронзительный вопль пароходного свистка Эмили отвернулась, прижав руки к груди, словно пытаясь удержать в ней свое трепещущее сердце.

Это был он! Он! Он! Тот страшный человек из Гонсалеса!

Эдгар Эшленд!

15 марта 1841 года

Прямо за поворотом реки Бразос «Красавица» уткнулась носом в песчаную косу. Матросы сновали взад и вперед по сходням, сгружая товары и загружая лес.

В странном оцепенении Эмили смотрела с верхней палубы, как двое людей внизу погрузили ее старенький сундук в запряженную волами повозку, поджидавшую их на берегу. Она крепко вцепилась в грубые деревянные поручни и смотрела на крутой береговой склон, прорезанный узкой дорогой, которая вела к землям Бразос-Бенда.

Паника, охватившая ее при виде Эдгара Эшленда, перешла в полное отчаяние. Эмили не боялась того, что капитан ее узнает, вряд ли из-за этого он бы прогнал ее с плантации. Но как можно жить в одном доме с таким зверем? Эмили пыталась прогнать страшные воспоминания о смуглых руках, вцепившихся в ее волосы, о безжалостных губах, впившихся в ее губы, о том, как унизительно была переброшена этим мужчиной через седло.

Воздух вокруг был едким, полным дыма. Эмили потерла слезящиеся глаза, огляделась в поисках Дэвида и увидела его внизу, руководящего разгрузкой.

Видимо, почувствовав ее взгляд, он запрокинул назад светловолосую голову и крикнул:

— Спускайтесь к нам, Эмили. Мы готовы сойти на берег.

Они вдвоем спустились по сходням на пристань. Кабриолет, запряженный двумя серыми в яблоках конями, уже ждал их. Когда Дэвид помогал Эмили сесть в коляску, она чуть не упала. Колени ее подгибались, как у новорожденного теленка.

— Как вы себя чувствуете, дорогая? — озабоченно спросил Дэвид, садясь рядом.

— Чудесно, — заикаясь, ответила Эмили, крепко вцепившись в кожаное сиденье. — Просто чудесно.

Дэвид дернул за поводья, и кони стали подниматься по крутой глинистой дороге. За ними потащилась повозка, запряженная быками, в которой сидели Джейкоб и двое негров с плантации, пришедших встретить их. По крайней мере, утешала она себя, Эдгар Эшленд не встретил их у парохода, и содрогнулась, представив себе хмурого дядю Эдгара, одетого в черное, с хлыстом в руке.

Когда кабриолет поднялся на холм, Эмили обернулась и увидела, как «Красавица» отходит от берега. Пронзительный свисток парохода перерезал нити, связывающие ее с прошлым.

Обе упряжки проехали густой лес, и душный, сладкий запах наполнил душу Эмили грустными воспоминаниями о прежней жизни в Гонсалесе. Лошади огибали гигантские узловатые корни и пни, торчащие посреди дороги. Над головой весело щебетал птичий хор, полосы солнечного света падали сквозь увешанные мхом ветви, бросая призрачные отблески на путешественников. Вскоре они выехали из-под растущих вдоль реки деревьев в усыпанную цветами прерию.

— Смотрите! — воскликнул сидящий рядом с ней Дэвид. Эмили проследила за взглядом Дэвида до вершины холма, поднимавшегося на несколько сотен ярдов, и увидела величественный дом из розового кирпича.

— Бразос-Бенд, — гордо объявил Дэвид. — Разве он не великолепен?

— Великолепен! Он… он… — Но Эмили от восхищения ничего не могла сказать.

Таких величественных сооружений просто не существовало в Техасе: двухэтажное, с греческими колоннами, словно перенесенное из глубин Юга, где родилась Эмили.

— Позвольте мне кое-что вам рассказать о нем, — рассмеялся Дэвид. — Бразос-Бенд построен в тысяча восемьсот тридцать втором году, прямо перед… прямо перед тем как были убиты мои родители. Кирпич привезли из Мексики, и клали его мексиканские мастера. Греческие колонны доставили морем из Англии. Дом обошелся в кругленькую сумму, но в те годы дела на рынке хлопка обстояли хорошо и поместье процветало.

Слушая эти сведения, Эмили рассматривала плантаторский дом. Двухэтажное здание венчала крыша из щепы и окружала веранда. Над массивной парадной дверью, по обеим сторонам от которой тянулись симметричные ряды окон со ставнями, был устроен навес на уровне второго этажа. Все внешние детали из дерева выглядели недавно побеленными, и даже издалека стекла в окнах сверкали на солнце. Лужайка перед домом была покрыта ковром цветов, на ней росли редкие кедры, а внешний периметр украшали цветущие олеандры и азалии.

Впечатляющий вид дома лишь ненадолго отвлек Эмили, которая все больше и больше боялась встречи с лордом Эшлендом. Как хозяин поместья отнесется к тому, что Дэвид привез чужую женщину, без гроша в кармане, в его богатое поместье?

Лошади медленно поднимались на холм, Эмили Барет неумолимо влекло в жизнь Эдгара Эшленда.

Отведя взгляд от дома, она попыталась унять тревогу, вдыхая пряный аромат диких цветов, омытых утренней росой. Немного успокоившись, она стала анализировать свой страх перед Эдгаром Эшлендом. Их встреча в Гонсалесе была так коротка, и возможно, его безжалостность была оправданной, учитывая ту опасность, которая им тогда грозила. В мирной обстановке этот человек вряд ли таскает девушек за волосы. Эмили даже рассмеялась при этой мысли.

— Ты довольна? — спросил Дэвид. Эмили прикоснулась к его руке.

— Я очень рада.

Но через несколько минут, когда они вышли из кабриолета, Эмили готова была проглотить собственные слова. Внутри у нее все сжалось, а сердце готово было выпрыгнуть. Девушка заметила, что трое негритят расселись на ветвях большого ореха и оживленно болтали, наблюдая за приехавшими. Эмили охватило безумное желание тоже залезть повыше на дерево, и она несколько истерично хихикнула, вообразив, как взбирается на дерево, путаясь в пышных нижних юбках.