1. Конкуренция.

2. Наука.

3. Имущественные права.

4. Медицина.

5. Общество потребления.

6. Трудовая этика.

Пользуясь языком современного компьютеризированного, синхронизированного мира, скажу: таковы 6 “приложений-убийц”, революционных новинок, позволивших западной оконечности Евразии доминировать над миром почти 500 лет.

Прежде чем вы с негодованием возразите, что я упускаю некоторые важные аспекты вроде капитализма, свободы, демократии (или те же ружья, микробы и сталь), пожалуйста, прочитайте краткие определения:

1. Конкуренция. Децентрализация политической и экономической жизни, явившаяся трамплином для национальных государств и для капитализма.

2. Наука. Способ познания, объяснения и преобразования природы, давший Западу, кроме прочего, подавляющее военное преимущество перед остальным миром.

3. Имущественные права. Верховенство права как способ защиты собственников и мирного разрешения имущественных споров, легшее в основу наиболее устойчивой формы представительного правления.

4. Медицина. Область научной и практической деятельности, положительно повлиявшая на качество и продолжительность жизни сначала в западных странах, а затем в их колониальных владениях.

5. Общество потребления. Образ жизни, при котором производство, продажа и покупка потребительских товаров (одежда и так далее) играют в экономических процессах центральную роль. Без общества потребления Промышленная революция была бы невозможна.

6. Трудовая этика. Нравственная концепция и образ действия, возникшие отчасти в протестантизме, связывающем динамичное, потенциально нестабильное общество, созданное с помощью “приложений” №№ 1–5.

Это не самодовольная версия “Триумфа Запада”[45]. Ниже я покажу, что к завоеванию и колонизации большей части мира привело не только превосходство Запада, но и слабость его конкурентов. В 40-х годах xvii века валютно-финансовый кризис, климатические изменения и эпидемии привели к восстанию, а в итоге и к гибели династии Мин. Запад был ни при чем. Отставание Османской империи в политическом и военном отношении обусловили в большей степени внутренние, нежели внешние причины. Когда североамериканские политические институты процветали, южноамериканские загнивали. Но в неудаче Симона Боливара построить “Соединенные Штаты Латинской Америки” гринго ничуть не виноваты. Итак, главное отличие Запада от остального мира – его институты. Западная Европа догнала Китай отчасти потому, что ее политика и экономика были в большей степени конкурентными. Австрия, Пруссия, позднее даже Россия достигли успехов в административном и в военном отношении потому, что сеть, которая произвела научную революцию, сложилась в христианском мире, а не в мусульманском. Бывшие североамериканские колонии преуспели больше южноамериканских, потому что английские поселенцы на Севере выбрали такие отношения собственности и такой способ политического представительства, которые очень отличались от принесенных в Южную Америку испанцами и португальцами. (На Севере действовал режим “свободного доступа”, в противоположность “ограниченному”, при котором обществом управляют в интересах получающих экономическую ренту замкнутых элит.)[46] Европейские империи проникли в Африку не только потому, что у них был пулемет Максима: они разрабатывали вакцины против тропических болезней, от которых так страдали африканцы.

Таким же образом ранняя индустриализация Запада отразила его институциональные преимущества. Условия для возникновения массового общества потребления существовали на Британских островах задолго до изобретения и внедрения паровых машин или фабричной системы производства. Даже после того, как промышленная технология стала почти повсеместно доступна, различия между Западом и остальным миром сохранились и даже усилились. Европейский или североамериканский рабочий на целиком стандартизированном хлопкопрядильном или ткацком оборудовании мог работать продуктивнее восточных коллег, а его работодатель – быстрее приумножать капитал[47]. Инвестиции в здравоохранение и народное образование приносили значительные дивиденды, а там, где таких инвестиций не делали, люди оставались бедны[48]. Моя книга – обо всех этих различиях.

До сих пор я употреблял слова “Запад” и “западный” более или менее случайно. Что я подразумеваю под западной цивилизацией? После войны белые англосаксы-протестанты мужского пола, как правило, инстинктивно помещали Запад (или “свободный мир”) в относительно узкие рамки от Лондона до Лексингтона, штат Массачусетс, или – шире – от Страсбурга до Сан-Франциско. В 1945 году главным языком Запада был английский (сопровождаемый сбивчивым французским). С ростом европейской интеграции в 50-х – 60-х годах XX века расширялся и клуб западных стран. Теперь мало кто станет спорить, относятся ли к Западу Нидерланды, Франция, Германия, Италия, Португалия, скандинавские страны и Испания. В то же время Греция, с некоторых пор православная, является частью Запада ex officio [в силу занимаемого положения] из-за нашего неоплатного долга перед древнегреческой философией и нынешней задолженности греков перед Евросоюзом.

А как быть с остальным Южным и Восточным Средиземноморьем, охватывающим не только Балканы севернее Пелопоннеса, но и Северную Африку, а также Малую Азию? С Египтом и Месопотамией, колыбелями первых цивилизаций? Является ли Западом Америка, колонизированная европейцами? И действительно ли Европейская часть России – это Запад, а азиатская, за Уралом, – в некотором смысле Восток? В период холодной войны СССР с его сателлитами повсеместно называли Восточным блоком. Но, конечно, СССР был продуктом западной цивилизации в той же степени, что и США. Господствующая в СССР идеология имела почти то же викторианское происхождение, что и национализм, аболиционизм и суфражизм: она зародилась и вызрела в круглом Читальном зале Британской библиотеки. Ее распространение стало продуктом европейской экспансии и колонизации не в меньшей степени, чем заселение Америки. В Средней Азии, как и в Южной Америке, европейцы управляли неевропейцами. В этом смысле события 1991 года стали просто гибелью последней европейской империи. При этом недавнее определение западной цивилизации, сформулированное Сэмюэлем Хантингтоном и получившее широкое распространение, исключает не только Россию, но и все православные страны. Запад, по Хантингтону, – это Западная и Центральная Европа (но не православная Восточная), Северная Америка (но не Мексика) и Австралазия. Запад – это не Греция, не Израиль, не Румыния и не Украина, как и не острова в Карибском море (хотя многие из них в той же степени Запад, что и Флорида)[49].