– Если вы имеете в виду бомбы, мессер, то я могу сделать либо два мощных устройства, либо четыре послабее.

– Морская вода не повредила компоненты?

– Нет, мессер, я предусмотрел водонепроницаемые капсулы.

– Хорошо.

Должностные обязанности бортового алхимика трудно перечислить – их много, причём самых разнообразных, начиная от проверки и поддержания в рабочем состоянии огнетушителей и заканчивая проведением полевых исследований на вновь открытых планетах. Помимо этого работа в интересах остальных служб цеппеля, создание уникальных боеприпасов для коллекции уникальных бамбад дер Даген Тура и участие в приключениях, которые научили мирного алхимика тому, что оружия мало не бывает, и поэтому некоторые элементы одежды алхимика были… взрывоопасны. При этом опыт и мастерство Мерсы гарантировали, что эти элементы не проявят себя раньше времени. Достаточно сказать, что Помпилио не опасался носить при себе гранаты на основе крайне нестабильного, но необычайно мощного нитробола – настолько он был уверен в способностях Мерсы.

– Будем надеяться, что бомбы не пригодятся, но хорошо, что они есть.

– У меня в сумке завалялись две дымовые шашки, – добавил Бабарский. – Небольшие, но мощные.

– Насколько мощные?

– Легко сымитируют серьёзный пожар.

Дер Даген Тур кивнул, после чего вновь посмотрел на Мерсу:

– Ты кажешься мрачным.

Учитывая обстоятельства, вопрос прозвучал неожиданно, поскольку поводов для радости – за исключением принуждения к порядку команды рыболовецкой шхуны – пока не наблюдалось.

– Я несколько растерян, – честно ответил Олли.

– Мы живы, – спокойно и очень уверенно произнёс Помпилио. – Мы встретили людей, которые нам помогают. Судя по всему, мы находимся на планете, которой нет в реестре Герметикона, но она давно обитаема, и нам не придётся создавать цивилизацию с нуля и жить в пещерах.

– Да, мессер, – вздохнул Мерса.

– Тогда что тебя смущает?

– Но…

– Всё, что нам нужно, – это отыскать «Амуш» и подняться на борт.

Глаза алхимика вспыхнули:

– Вы думаете…

– Я думаю, что Базза уже пришёл в себя, огляделся, обратил внимание на моё отсутствие и начал поисковую экспедицию, – размеренно продолжил дер Даген Тур. – А поскольку тут есть цивилизация, то наша встреча произойдёт достаточно скоро.

– Вы уверены?

– Базза прекрасно знает, что обязан делать в подобных случаях.

Помпилио в своём капитане не сомневался. Мерса тоже, но его беспокоило другое.

– Вы уверены, что с «Пытливым амушем» всё в порядке?

Несколько мгновений дер Даген Тур смотрел на Мерсу, всем своим видом выказывая удивление тем фактом, что столь недалёкий человек считается гениальным алхимиком, потом перевёл взгляд на Бабарского, понял, что ИХ тоже не прочь услышать ответ, едва заметно улыбнулся и кивнул на поверхность спокойного, можно сказать, спящего океана:

– Обломков не было. Да и трупов маловато.

Суперкарго и алхимик переглянулись и одновременно выдохнули:

– Обломков не было!

– Именно, – подтвердил Помпилио. Выражение его лица не изменилось, однако он был доволен тем, что удалось приободрить офицеров.

– А вдруг «Амуш» не вышел из Пустоты? – вновь засомневался Мерса.

– Тогда как мы оказались на планете?

– А мы – вышли.

– На какой высоте?

– Что? – переспросил алхимик, борясь с желанием снять очки и протереть стёкла.

– Если бы «Амуш» вышел из Пустоты штатно и на стандартной высоте, мы бы разбились при падении в воду, – объяснил дер Даген Тур.

Офицеры помолчали, припоминая полученные в школе знания, и мысленно согласились с утверждением Помпилио.

– В таком случае как мы оказались в воде?

– Что ты помнишь? – поинтересовался в ответ дер Даген Тур.

– К сожалению, мессер, в моём случае придётся дождаться Энди: мои воспоминания начинаются с того, что я стою у борта с гарпуном в руках.

– Понятно, – протянул Помпилио и улыбнулся: – Полагаю, ты был несколько удивлён.

– Не то слово, мессер, – не стал скрывать алхимик. – Хотя, если честно, я давно привык находить себя в странных обстоятельствах.

– Это всё твои алхимические снадобья, – авторитетно заметил Бабарский. – Надышишься чем попало, а потом вытворяешь всякие непотребства.

– Я вытворяю? – переспросил Олли. В отличие от застенчивого Энди, эта версия алхимика могла за себя постоять, но… но только не против Бабарского.

– Давай только не будем тут нервно дышать, хорошо? – предложил ИХ. – Все вы вытворяете, когда думаете, что вас никто не видит. – И не дожидаясь ответного высказывания от возмущённого Мерсы, повернулся к дер Даген Туру: – Сразу после того, как «Амуш» оказался в Пустоте, у меня пошла кровь горлом и я потерял сознание. Очнулся в воде.

– Спасибо, ИХ.

– Но при этом… не знаю, насколько это важно, мессер, но я помню ощущение себя ненастоящим.

– Это как?

– Как будто я состоял из ничего.

– Был прозрачным, – прищурился Помпилио, припоминая увиденное в астринге.

– Да, мессер. Я, правда, решил, что это глюки, но ощущение помню отчётливо.

– Может, в этом всё дело: мы стали прозрачными и выпали из «Амуша»? – предположил алхимик.

– То есть испытали на себе неизвестную аномалию Пустоты?

– Да, мессер.

– Интересное предположение, которое объясняет всё, не объясняя ничего.

– Да, мессер. Хочу напомнить, что я занимаюсь вашими налогами, поэтому в таких вещах являюсь большим специалистом.

Дер Даген Тур наградил суперкарго долгим выразительным взглядом, который тот ухитрился выдержать, после чего уточнил:

– Ты очнулся под водой?

– Да, мессер.

– Я рад, что ты сумел справиться.

В отличие от тех цепарей, которым не повезло.

– Благодарю, мессер. Позволите вопрос?

– Да.

– Где вы находились во время перехода? На мостике?

– В астринге. – Помпилио помолчал. – Я тоже потерял сознание, но перед этим услышал, что Галилей называет происходящее идеальным штормом.

– То есть нас носило по Пустоте?

– Да.

– Как долго?

– Боюсь, ответ на этот вопрос мы получим, лишь вернувшись в Герметикон, – медленно ответил дер Даген Тур. Однажды Пустота уже сыграла с ним злую шутку: Помпилио казалось, что он провёл на Ахадире меньше двух недель, а когда вернулся, выяснил, что отсутствовал полтора года и даже был признан умершим. – А пока давайте суммируем то, что мы уже знаем.

Последняя фраза прозвучала приказом к началу доклада, однако не вызвала у офицеров удивления: и Мерса, и Бабарский прекрасно понимали, что совещание рано или поздно начнётся, и успели к нему подготовиться.

– Мерса, меня преследует запах сгоревшей нефы. – Помпилио поморщился. – Такое впечатление, что он повсюду.

– Вы не ошиблись, мессер. Шхуна оснащена двигателем внутреннего сгорания, поэтому запах будет преследовать вас всё ближайшее время. Я осмотрел машинное отделение и хочу отметить, что здешняя цивилизация достаточно развита. Во всяком случае, в области механики и металлообработки. Качество перегонки нефы меня не устроило, я могу сделать лучше даже в полевых условиях, но, возможно, наши новые друзья экономят и покупают дешёвое низкооктановое топливо. Ещё я задал механику несколько вопросов, из ответов на которые стало понятно, что на Траймонго не знают