Здесь его и подстерегала первая встреча.

До сих пор путь молодого мага пролегал не просто по равнинам, но по опустевшим равнинам. Несколько раз, следуя указателям, обещавшим «тенистый приют» или «сочную долину», он приходил к разрушенным замкам, где во рву гнили кости павших защитников, а пространство перед воротами было усеяно зелеными холмиками — орочьими могилами. Дважды он наткнулся на следы лагеря орды завоевателей — лишь наполовину заросшие травой пятна кострищ, вырубленный и выломанный кустарник, ямы отхожих мест, проплешины там, где стояли палатки, и на деревьях и в зарослях останки тех рабов-эльфов, кто нашел здесь свою смерть от ран и пыток. За три с небольшим дня пути по Янтарному Острову юноша не встретил ни одного разумного существа.

И очень удивился, когда в траву у его ног внезапно вонзилась самодельная стрела.

Он пробирался по узкой тропинке, на все лады костеря странности правописания на разных островах, и мечтал только об одном — поскорее выбраться на сухое место, где можно было передохнуть. Стрела заставила его не просто остановиться, но и сосредоточиться, мысленно озираясь вокруг. Так и есть! Трое засели почти поперек его пути, а еще двое обходят справа и слева.

— Я не причиню вам зла! — сказал он, останавливаясь. — Я — мирный путник. И я — эльф!

Он уже успел «рассмотреть», что засада состояла из светлых альфаров. Подавляющее большинство их были слугами истинных эльфов, и лишь на окраинах Островов они еще жили свободными общинами. Если молодой маг наткнулся на такую общину, у него могут быть проблемы, ибо одним из развлечений лордов была охота на вольных альфаров с целью превращения оных в слуг. После того как орки с боем отвоевали себе свободу, вопрос о наличии слуг (чего греха таить, рабов) встал на Архипелаге довольно остро.

— Я не причиню вам зла, — повторил он громче, стараясь угадать настроение альфаров. — Я иду своим путем. И слишком спешу, чтобы кому-то рассказывать о вашем местонахождении. Мы можем разойтись мирно…

— И мы разойдемся, — пообещал голос из кустов. Юноша легко определил источник звука. Он даже смог вычислить, что обладатель голоса еще очень молод, совсем мальчишка. — Но сначала ты отдашь нам то, что у тебя в котомке!

— Хлеб и сыр? — догадался юноша.

— Сыр? — воскликнул другой голос, погрубее. — Настоящий?

— Козий, — сказал юноша. — Правда, его осталось не так много…

— Ты отдашь нам сыр и все, что у тебя там есть! — гневно перебил его первый голос, от волнения чуть не сорвавшийся на визг. — И не вздумай спорить! Шесть лучников держат тебя на прицеле!

— Вас тут всего пятеро, — спокойно возразил молодой маг. — И луки есть лишь у троих. Но я отдам вам хлеб, сыр, лук, потом, вот эти коренья — я вчера набрал их в перелеске…

Он присел на корточки посреди тропы и стал выкладывать из мешка содержимое.

— Нет! — В голосе его невидимого собеседника послышались истерические нотки. — Ты просто оставь свой мешок на земле!

— Но я должен оставить себе хоть что-то! — Юноша не шевелился. — Здесь кроме еды мои личные вещи и…

— Мы оставим тебе жизнь! Этого достаточно! Оставляй нам свой мешок и проваливай, пока я не отдал приказ стрелять!

Настоящий маг превыше всего ценит свою жизнь, ибо все можно вернуть, и только жизнь теряешь один раз и навсегда. Кроме того, заклинания и волшебную силу не носят в мешках за плечами. Истинные знания всегда в голове, с которой расстаются опять-таки только вместе с жизнью. Так что хотя в мешке было несколько личных вещей, но он не хранил ничего лишнего. В крайнем случае в складках его балахона было припрятано достаточно вещей, незаменимых в походе.

Юноша тихо вздохнул и встал, оставив мешок на тропе.

— Так, хорошо, — продолжил тот же голос— А теперь выверни свои карманы!

— Что? — Он не поверил своим ушам.

— Что слышал! Давай выкладывай свои колдовские штучки. Думаешь, их у тебя нету?

— Ни за что не поверим, что ты, раздев Видящую, оставил ей все ее побрякушки! — со смехом добавил другой голос— Отдавай и их! Все равно ты не сможешь ими пользоваться!

Они сочли его таким же грабителем, только одиночкой и менее удачливым, раз он попал в их засаду! И они решили, что Видящих можно безнаказанно грабить на больших дорогах, как простых путников! В прежние времена такого не было.

— Почему вы решили, что сможете лучше ими распорядиться? — все-таки спросил он, доставая один из амулетов и держа его на ладони. — Разве среди вас есть женщины?

— Не твое дело! Во всяком случае, мы найдем им лучшее применение! И давай живее и без разговоров!

Доказательством того, что у грабителей кончается терпение, были две стрелы, вонзившиеся в траву у его ног. Одна пробила мешок, пригвоздив его к земле.

— Вот так-то лучше. — Кусты расступились, и предводитель грабителей дал себя увидеть.

Это был настоящий светлый альфар — невысокий, стройный, хорошо сложенный красивый парень ненамного старше самого волшебника. Заостренные уши, чуть больше размером, чем у эльфа, торчали из гривы спутанных белых волос. Наряд его состоял из старого, местами грязного, порванного и кое-как зачиненного мундира, узких штанов и сапожек, говоривший о том, что когда-то этот альфар служил какому-то эльфийскому лорду, но дезертировал с поля боя. Точно так же — в старую и заношенную, но обычную одежду — был наряжен и один из лучников, появившийся следом.

Юноша отступил на шаг. Он вдруг понял, что раз грабители позволили ему увидеть свои лица, значит, они не намерены оставлять его в живых. И ему очень расхотелось заканчивать разговор мирным путем.

— Если вам так хочется получить амулеты, — сказал он, — подойдите и возьмите!

И закричал — отчаянным долгим криком, каким обычно зовут на помощь, когда надежды на спасение нет. Так кричат, падая в пропасть или видя, как тянутся к тебе, последнему из оставшихся в живых, когти и зубы жутких тварей.

Не ожидавшие такой реакции грабители промедлили самую малость — ровно столько, сколько им было нужно, чтобы заметить появившихся в редколесье всадников. Их было всего шестеро, но и этого количества оказалось более чем достаточно для того, чтобы светлые альфары ринулись врассыпную.

Эльфы атаковали. Двое на скаку схватились за луки, пуская стрелы в спины бегущим. Предводителю грабителей не повезло — острый наконечник впился ему в спину, выйдя из груди. Остальным его спутникам повезло больше. Юноша бросился наперерез нежданным спасителям:

— Стойте! Не стреляйте!

Один из эльфов осадил коня рядом.

— Если ты так велишь, Видящая, то мы… — начал он и осекся, разглядев под капюшоном плаща мужское лицо. — Что это значит?

— Потом! Все потом! — Юноша бегом бросился к поверженному грабителю и рывком перевернул его лицом вверх, кладя ладонь на рану. Губы его сами собой зашевелились, шепча заклинание — одно из обычных ученических заклинаний, призванных исцелять и возвращать к жизни.