После внезапной вспышки гнева Джефф сделал глубокий вдох и с презрением отвернулся. Он снова обратился к женщинам, улыбаясь через силу, чтобы изобразить глубоко обиженного художника, который решил забыть обиду, поскольку злопамятство не в его натуре. На Митчелл это подействовало, и она с укором закричала на мужа:

— Если ты не разбираешься в искусстве, Раафат, то лучше помолчи!

Раафат улыбнулся и промолчал. Через некоторое время они вчетвером сели ужинать — Джефф рядом с Сарой, а Раафат рядом с Митчелл, которая в честь дорогого гостя открыла бутылку хорошего болонского вина.

Влюбленные были увлечены друг другом и о чем-то перешептывались. Митчелл смотрела на них с явным одобрением.

— Митчелл, проблемы в клинике разрешились? — в полный голос спросил Раафат.

— Да, — бросила она, показывая, что у нее нет желания говорить на эту тему.

Но Раафат продолжил, обращаясь к парочке, чтобы отвлечь их от любви:

— Послушайте интересную историю. Как вы знаете, Митчелл работает в клинике для неизлечимых больных в центре Чикаго. Они там помогают тем, кто потерял надежду на выздоровление и живет в ожидании смерти…

— И как же они им помогают? — спросил Джефф без особого интереса.

Раафат охотно отвечал:

— Их задача — сделать так, чтобы смертельно больные привыкли к мысли о конце и не мучились. К ним приводят священников и психологов. Те беседуют с ними, пока не избавят от страха ожидания смерти. Конечно, все пациенты клиники — люди богатые. На прошлой неделе произошел забавный случай с одним пациентом, миллионером по имени…

— Шилдс. Стюарт Шилдс, — пережевывая пищу, невнятно произнесла Митчелл.

Раафат продолжал:

— Когда Шилдс уже лежал на смертном одре, администрация клиники связалась с его детьми. Они прилетели из Калифорнии, чтобы проститься с отцом и организовать похороны. Однако как только они явились в клинику, его состояние улучшилось, и кризис миновал. Так повторялось дважды. И знаете, что сделали дети миллионера Шилдса? Они отправили клинике судебное предупреждение, в котором говорилось, что точность медицинского прогноза в ней оставляет желать лучшего, что всякий раз они бросали свои дела, терпели неудобства, тратились на дорогу, чтобы проститься с отцом, и находили его живым! Они предупредили клинику, что если подобное повторится впредь, они потребуют огромную компенсацию за потраченные деньги и время… Что вы обо всем этом думаете?

— Очень интересно, — саркастически отозвался Джефф и громко зевнул. Сара рассмеялась. Не обращая внимания на насмешку, Раафат продолжал:

— Человек с восточным менталитетом расценил бы это как черную неблагодарность родителю, но я вижу в этом уважение американского общества к чужому времени.

Ему никто не ответил. Парочка принялась опять увлеченно шептаться. Джефф сказал что-то на ухо Саре, та улыбнулась и покраснела. В это время Митчелл была занята тем, что резала кусок мяса. Раафат поднялся, вытер салфеткой уголки рта и произнес, холодно улыбаясь:

— Извини, Джефф. Мне нужно подняться в кабинет. У меня срочная работа. Чувствуй себя как дома. Увидимся в конце недели и закончим наш спор по поводу искусства.

Раафат помахал на прощание рукой и поднялся по деревянной лестнице на верхний этаж. Закрыв за собой дверь кабинета, он подошел к шкафу у окна, извлек из него непочатую бутылку виски, налил себе бокал с содовой и льдом, сел в кресло-качалку и стал медленно попивать. Почувствовав внутри жжение, а это ощущение он любил, Раафат сразу успокоился. У него не было работы. Он им солгал. Потому что не мог больше сидеть рядом с Джеффом. О Боже! Как только Сара, умная и талантливая девушка, могла связаться с таким никчемным парнем? Почему мистер Джефф чувствует себя так уверенно? Он обращается с людьми так, будто он сам Ван Гог или Пикассо. Откуда такая убежденность в собственной важности? Просто неудачник, не окончивший среднюю школу и сбежавший от родителей. Даже с бензоколонки, куда он устроился на работу, его выгнали. Теперь он живет в Оукланде среди хулиганов и бандитов. Безработный, неимоверно наглый, якобы художник. Хотел завести с ним разговор из вежливости и гостеприимства, но он посмеялся и зевнул в лицо. Вот нахал! И что Сара в нем нашла? Грязный, душ принимает по особым случаям. Как ей не противно его целовать-то? Размажет по полотну всякую чепуху, а эти две дуры находят его гениальным! И ему мало этого, он еще хочет преподать мне урок по искусству. Нахал! Так Раафат рассуждал сам с собой и горько улыбался, наливая себе второй бокал. Постепенно алкоголь снял волнение, и он расслабился. Раафат закрыл глаза, продолжая с наслаждением потягивать виски. Вдруг дверь с силой распахнулась, и вошли Сара с Митчелл. Они враждебно встали напротив.

— Где же твое неотложное дело? — спросила Митчелл.

— Я его закончил.

— Врешь!

Он молча посмотрел на жену и спросил с фальшивым беспокойством:

— А где Джефф?

— Ушел.

— Так скоро?

— Он вынужден был уйти после того, что ты устроил. У него, как и у всех, есть чувство собственного достоинства. Ты хоть знаешь, что он прождал целый час, чтобы поужинать с тобой?

Раафат опустил голову и стал вертеть в руке бокал, чтобы лед растаял. Он старался избежать ссоры насколько это было возможно. Однако его молчание еще больше вывело Сару из себя. Она подошла к нему вплотную, стукнула рукой по тумбочке так, что ваза с цветами задрожала, и истерично закричала не своим голосом:

— Ты не можешь так обращаться с моим другом!

— Я ничего не сделал. Это он свалился на нас без приглашения.

— Джефф — мой друг, и он может приходить ко мне, когда захочет.

— Хватит, Сара, пожалуйста. Я устал. Хочу спать. Спокойной ночи!

На этих словах Раафат встал и направился к двери, но Сара догнала его с криком:

— Тебе это так не пройдет! Я никогда не прощу тебе того, как ты обошелся с моим другом! Он пришел к нам с открытой душой, чтобы показать свою новую работу, а в результате ты его обидел. Больше ты так не сделаешь. У меня есть новость, которая тебя удивит. Хочешь знать, какая?..

«…Воин беспощаден к своим врагам, он жаждет их смерти. Но если судьба один лишь раз предоставит ему возможность пересечь линию фронта и пройтись вдоль их рядов, то он увидит, что они такие же люди, как и он сам. Вот кто-то пишет письмо жене, кто-то любуется фотографиями детей, кто-то бреет подбородок, мурлыча под нос песенку. Что тогда скажет солдат? Может, подумает, что его заставили воевать против этих ни в чем неповинных людей и ему необходимо изменить свое к ним отношение. А может, он решит, что увиденное обманчиво и эти тихие люди, как только займут боевые позиции и поднимут ружья, станут преступниками, будут убивать его близких и посягать на его Родину…