И Кандида проснулась…

Комната была погружена во тьму. Кандида раздвинула полог, но смогла рассмотреть лишь контуры окна. С тревожно бьющимся сердцем, она села и выпрямилась, опираясь руками о постель, чувствуя, как вдоль позвоночника ползет холодная капелька пота. Ее сердце учащенно билось от испуга. Дело в том, что в момент пробуждения ей разом вспомнились три вещи, и, сопоставив их, она ужаснулась.

Этот сон, после которого она только что проснулась, то странное наваждение, явившееся ей, когда она на миг задремала в белой с золотом гостиной, ну, когда она едва не уронила чашку… А третьим воспоминанием был не сон, а реальное событие, произошедшее более пяти лет тому назад, когда две пожилые леди в холле маленькой гостиницы «Вид на море» рассказывали ей о том, как чудесно прогуляться вечером по пляжу и одна из них добавила: «Прилив начнется только в одиннадцать!»

Эти три сцены слились в ее сознании в одну, которая теперь казалась вполне реальной. Это сестры Беневент заглядывали через ее плечо и прочитали ее имя в книге записи постояльцев. Это двоюродная бабушка Оливия говорила ей, тогда пятнадцатилетней, о прогулке по пляжу и приливе, а мисс Кара кивала, молча подтверждая…

Глядя в темноту спальни, Кандида сказала себе: «Не может быть!», включила висевший над кроватью ночник и посмотрела на часы: половина шестого, самое время для подобных диких мыслей. Оставив ночник включенным, Кандида, вся дрожа, снова улеглась, натянув одеяло до самого подбородка. Постепенно она согрелась. Постель была мягкой, а свет ночника таким успокаивающим, что испугавшие ее сны отступили. Те пожилые леди в гостинице «Вид на море» были всего лишь старыми женщинами, перепутавшими время начала прилива. В холле тогда было темно, и она не могла как следует разглядеть их лица.

И она ни разу в жизни больше их не видела. Когда они со Стивеном выбрались наверх и вернулись в гостиницу, у нее хватило времени лишь проглотить завтрак — надо было мчаться на поезд. Моника позвонила снова и сказала, что ее мать серьезно заболела и должна будет лечь в больницу, а она сама пока останется в Лондоне у тети. Очень жаль.

Мама пришлет в гостиницу чек, чтобы оплатить все услуги, а Кандиде придется уехать домой. Что Кандида и сделала. Она никогда больше не встречалась с теми пожилыми леди. И со Стивеном Эверсли.

Лежа под рассеянным светом ночника, Кандида пыталась разобраться в своих страхах. Понять, каким образом те старые леди смешались в ее представлении с двоюродными тетушками, было просто. Две пожилые дамы в черном в холле гостиницы «Вид на море» — две пожилые леди в черном в белой гостиной усадьбы Андерхилл. Одна ведет разговор, другая поддакивает. Так ведь часто бывает, когда сестры всю жизнь прожили вместе? Предположение, что леди в гостинице были ее двоюродными бабушками, как раз из тех, что могут прийти в голову только во сне, это что-то вроде Стивена в крылатых сандалиях, летящего над морем. Кандида снова погрузилась в забытье и проснулась лишь тогда, когда Нелли принесла утренний чай.

Они завтракали в столовой. Кандида с изумлением отметила, что при дневном свете столовая имеет еще более мрачный вид. Похоже, сестры Беневент были очень этим горды.

— Эта комната совсем не перестраивалась, и, как видите, окна здесь выходят в сторону холма, — решила пояснить мисс Оливия.

Кандида сразу это поняла, так как было очень трудно не увидеть склон холма, потому что между ним и двумя узкими окнами было не больше двадцати футов. Пространство между стеной и склоном было выложено камнем и походило на небольшой квадратный внутренний дворик, по углам которого стояли статуи, и еще одна, большего размера, располагалась в центре. Это была обнаженная женщина, склонившаяся над погребальной урной. И скульптуры, и камни были покрыты тонким слоем темно-зеленой слизи.

— Это — самая старая часть дома, — вещала мисс Оливия, прихлебывая кофе. — Потом было добавлено еще несколько комнат, но тут все оставалось неизменным. Хотите добавить в чашку еще молока и сахара? Мы наняли молодого архитектора, надеемся, что он посоветует, как сохранить эту часть дома. Нас очень беспокоит появление нескольких трещин.

— Очень, — подтвердила мисс Кара.

Мисс Оливия продолжала, будто не слыша ее:

— Мы боялись, что это из-за бомб — недалеко отсюда упало несколько во время войны.

— Последствия не всегда проявляются сразу.

— Поэтому мы решили, что будет полезно узнать мнение специалиста. Мистер Эверсли хорошо известен у нас в округе.

— Лорд Ретборо нанял его, чтобы привести в порядок свой замок.

— Мы очень надеялись получить его совет, и он провел первоначальное обследование, но работы будут вестись под руководством его племянника, которому, как заверил нас мистер Эверсли, всецело можно доверять.

— Мистер Стивен Эверсли, — вставила мисс Кара.

И тут Кандида вдруг услышала свой голос, произносящий:

— По-моему, я встречалась с ним однажды, когда училась в школе.

Она не знала, почему сказала именно это — слова вырвались сами собой, ей и в голову не могло прийти, что это высказывание может быть не правильно понято. Но мисс Оливия сразу поинтересовалась, была ли директор школы довольна его работой. Кандида попыталась внести ясность:

— О, я не имела в виду, что он работал в моей школе.

Я просто встретила его однажды на каникулах.

Мисс Оливия холодно на нее посмотрела.

— Вполне возможно, что он вас не помнит.

Теперь наступила очередь Кандиды рассказать о своем приключении на берегу, но почему-то она не смогла этого сделать. Ей снова вспомнился сон, приснившийся этой ночью — он словно сомкнул ее уста. Обе дамы посмотрели на нее, но ничего не сказали, она же так и не смогла придумать подходящий ответ.

Тут дверь открылась и вошел Дерек, источая приветственные утренние улыбки.

— Я снова опоздал! Вы не представляете, как я об этом сожалею, — и поцеловал мисс Оливию. — Каждый вечер я обещаю исправиться и каждое утро снова нарушаю свои обещания, — тут он поцеловал мисс Кару. — У вас слишком мягкие кровати — я просто не в состоянии проснуться вовремя.

С его появлением разговор о Стивене Эверсли прекратился сам собой.

Они выехали из Ретли в десять часов. За рулем старенького, но хорошо сохранившегося «хамбера» сидел Дерек.

— Еще довоенная, но на ней почти не ездили, да и уход за машиной был хороший. Цвет — в точности такой, как был, но начинку всю отремонтировали, и теперь старушка летит как птица. Знаете, я мог бы учить вас не хуже Фокса, но они и слышать не хотят, чтобы вы учились на этой машине. Они позволяют мне на ней ездить только потому, что иначе она так и будет стоять в гараже, пока не развалится. А еще они считают, что вам необходим профессиональный инструктор, так что, если вы не возражаете, я передам вас с рук на руки Фоксу и отправлюсь по своим делам.