Эльвиры Штайн, державшей небольшой ресторанчик в деревне, расположенной в округе Дитценбах, что недалеко от Франкфурта- на- Майне. Учитель Бауэр двумя руками вцепился в потного от борьбы и злости Маттиаса и кое-как стащил его с Якоба. При этом он подумал, что если он пробудет шефом класса еще года три, то уже не сможет так легко разнять противников. Придерживая за ворот раскрасневшегося Маттиаса, учитель вопрошал:

– Ну что? Что на этот раз ты пытался доказать? Придется снова вызвать твою мать. Бедная фрау Штайн…

Маттиас сопел и молчал. Тогда учитель обратился к Якобу:

– А ты чего молчишь?

– У нас вышел спор о результатах нынешнего чемпионата Европы по футболу. Маттиас сказал, что победит сборная Германии, а я засомневался, тогда он бросился на меня с кулаками, – сказал Якоб.

Учитель посмотрел на Маттиаса:

– Послушай, дружок, разве это тот спор, который надо разрешать кулаками? А если ты окажешься неправ?

– Я всегда прав, и я им это докажу, – злобно прошипел Маттиас.

А учитель Бауэр снова подумал о конкурентоспособности, в частности о том ее аспекте, когда сила и нахальство побеждают здравый смысл и интеллект, не считаясь с правилами общества. Он вздохнул и сказал:

– Идите оба в класс. Скоро начнется урок.

Маттиас Штайн продолжал доминировать в классе и отвечал агрессией, если кто-то пытался оспорить его доминантность. Все явственнее проступали черты властолюбца. Он старался обращать на себя внимание других, привлекать сторонников, легко поддающихся его влиянию и признающих его своим лидером. Он стал ходить по школьным коридорам, гордо задрав голову и в сопровождении тройки мальчишек, признавших его авторитет и стремящихся к его покровительству.

Когда Маттиас достиг возраста, в котором начинают просыпаться первые половые влечения, интерес его переключился с однополых противников на наиболее привлекательных одноклассниц. И хотя мальчишки стали реже подвергаться агрессии Маттиаса по любому поводу, зато теперь от его домоганий страдали самые смазливые девчушки класса. Интуитивно он понимал, что доминирование над ними не достигается тумаками, но не сомневался, что любая из них отдаст ему предпочтение, если будет видеть его напористый характер. На некоторых девчушках его теория срабатывала, но находились и такие, которые отвергали Маттиаса как некое чужеродное зло. В таких случаях он приходил в бешенство, всячески пытаясь добиться расположения строптивых одноклассниц. Когда сопротивление наиболее стойких переходило "допустимые границы", Маттиас вспоминал о своих методах, применяемых по отношению к мальчишкам. Нет, он конечно не сидел верхом на девчушке и не дубасил ее кулаками, но вполне мог припереть ее где-нибудь в углу класса, глядя на нее пронзительным взглядом, не терпящим возражений. А самой красивой Кристине Фукс однажды даже незаметно отвесил тумака. Девочки продолжали жаловаться учителю Бауэру, и тот послушно спешил на разборки. Правда, учитель не знал, как укротить малолетнего претендента на женское внимание. Тут он был бессилен.

В пятнадцать лет на какой-то вечеринке Маттиас Штайн угостил вином все ту же Кристину Фукс и вступил с ней в половую связь, после чего снизил накал домоганий, считая, что он, наконец, подчинил себе непокорную Кристину. Та же ходила, поглядывая на него с ненавистью. Не выдержав, она обо всем рассказала своим родителям, сказав при этом, что Маттиас изнасиловал ее. Разразился скандал. Доказать факт изнасилования не удалось, и Маттиаса от греха подальше потихоньку выперли из школы.

Школьное образование он завершил уже в другой школе и, будучи не глупым парнем, даже поступил в университет. Его стремление к доминированию никуда не исчезло, лишь только еще сильнее сконцентрировалось на представительницах прекрасного пола. Он стал эдаким разудалым покорителем женских сердец, не терпящим возражений от носительниц этих сердец. Нет, сексуальным маньяком он не был. Он не подпадал под это определение. Он был страстным охотником за девушками, осуществляющим их покорение с особой жестокостью, если того требовали обстоятельства. Еще на первом курсе он изнасиловал одну красотку. Она заявила, а ему не удалось отвертеться. Красотка отвергла его обещания , презрительно отклонила просьбы, не вняла мольбам пожалеть его молодую жизнь, не обратила внимания на его финансовые посулы. Не помогли и его угрозы, которые раньше часто помогали ему в борьбе за доминирование. Обстоятельства дела не составили головоломку для суда, и Маттиас надолго приземлился в тюремной камере.

Оказавшись снова на свободе, Маттиас Штайн недолго вел смиренную жизнь, приличествующую, казалось бы, человеку, пробывшему в тюрьме немало месяцев и осознавшему тяжесть содеянного. Необузданный характер и половой инстинкт делали свое дело, и Маттиас снова начал охоту за женщинами. Месяцы, проведенные в тюрьме, сделали его менее взыскательным, и его выбор часто падал и не на самых привлекательных. Их было полно в ночных развлекательных заведениях. Он пытался, конечно, найти среди них экземпляры поярче, но это требовало времени и, подогретый алкоголем, Маттиас часто не ловил журавля в небе, а хватал любую синицу. Эти синицы были сговорчивыми, что не удовлетворяло Маттиаса, охотника по природе. Желание встретить кого-нибудь из разряда "журавлей" постоянно преследовало его. Он почти не сомневался, что так и будет. Просто еще не наступил тот день, когда все случится. А пока он просто продолжал болтаться по ночному Франкфурту, заглядывая в любое злачное заведение, где еще не был. Там он высматривал новых жертв для удовлетворения своих "нетипичных" сексуальных представлений.

Так однажды он вошел в ночной клуб "Фантазия".

7

Второй день наружного наблюдения начался так же, как и первый, с той лишь разницей, что теперь рядом с ним не было Мартины. Последней наскучило таскаться за Моникой Фишер, наблюдать, как она пьет кофе, рассматривает витрины магазинов, сидит на скамейке, перелистывая номер модного журнала. Прощаясь, она так и сказала Максу:

– Знаешь, Максик, я, пожалуй, завтра не поеду с тобой. Я уже поняла, в чем суть этого наружного наблюдения. Думаю, ты справишься и без меня. Тем более, что ты делаешь это не впервые. Признаться, скучное занятие, – она даже зевнула, прикрыв рот ладонью.

Он рассмеялся:

– Мартина, зарабатывать деньги вообще скучное занятие.

Итак, его машина стояла на вчерашнем месте, откуда он снова наблюдал за "Ауди" Моники Фишер. Он курил уже вторую сигарету и восстанавливал в памяти фрагменты вчерашнего наблюдения, анализировал их вчерашний маршрут. Больше всего его беспокоила мысль о том, не прокололись ли они где-нибудь, не допустили ли какие-то ошибки, которые могли бы вызвать у Моники подозрение, что за ней следят. Мартина, конечно, вела себя не очень осторожно. Она все же не прониклась важностью задачи. Вдруг Моника что-то заметила? Он растер сигарету в пепельнице. А вот и Моника. Она снова обходит машину, он снова видит