– Кажись, дня два назад. У ворот старого кладбища. Знаешь, где это, Муха?

Продолжая говорить, он принялся рыться на своих полках.

– Я возвращался из кабака – зашёл пропустить кружечку. Сначала решил, что это полиция. Ну, повозка у них такая же точно, как та, куда жандармы запихивают нарушителей…

Сердце у Мимси так и подскочило.

– И там были люди, в этом фургоне? Дети?

– А кто ж его знает – может, были, а может, и нет.

– Ты их видел или нет?

– Я близко-то не подходил.

Он фыркнул и принялся копаться в своих сокровищах, будто остальное его не касалось.

– Помоги мне, Янош, – попросила Мимси. – Они забрали моих друзей, понимаешь?

Привратник поморщился.

– Была ночь, говорю тебе. Их было четверо. Мелкий с сигарой, ещё один побольше, со шрамом, и двое верзил.

– Это они. Ты их раньше видел?

– Нет.

– А в какую сторону они поехали?

– Они не сразу уехали. Они дожидались чёрной дамы.

– Кого-кого?

– Я же сказал: чёрной дамы. Ты что, туповатая?

Он с раздражением вытряхнул содержимое коробки на стол.

– Как сосредоточиться, если ты постоянно гундишь над ухом? Ну-ка, подай мне вон ту штуку.

Мимси покорно выполнила просьбу и снова ринулась в атаку.

– Почему ты сказал «чёрная дама»? Как она выглядела?

Привратник вздохнул.

– Те верзилы так её называли. Знаешь, Муха, такую штуку – вуаль? У неё была на лице, у этой дамы, чёрная вуаль, чтобы её, значит, не узнал никто. Дама из высшего света, ясно. Эти типы из повозки перед ней знаешь как стушевались.

Мимси почувствовала, что от волнения у неё наэлектризовался пушок на щеках. Значит, за оборотнями стоял кто-то ещё? Какая-то женщина. Дама, скрывающая лицо под чёрной вуалью. Хозяйка, которой они подчинялись.

– Продолжай, Янош! Потом разберёшься в своём бардаке.

– Мух, а больше и нечего рассказывать. Они быстро о чём-то поговорили, и она уехала.

– В повозке?

– Такая-то дама – и в повозке? Не смеши меня! У неё был шофёр и автомобиль, в котором окна сами подымаются.

– А потом?

– Не знаю. Я ушёл, – буркнул Янош.

Мимси не стала настаивать. От него она больше ничего не добьётся.

– Я перед тобой в долгу, Янош.

Старый привратник не ответил. Мимси уже выходила из его берлоги, когда старик победоносно захохотал:

– Вот, я же помню, что положил куда-то сюда!

Сжав пальцами маленький предмет, похожий на скрепку, он поднёс его к свету.

– Смотри, Муха. Потеряла на дороге…

Мимси, заинтригованная, подошла поближе.

– Ты о ком, Янош?

– Да о чёрной даме, чёрт возьми! Э, что ты делаешь…

Слишком поздно. Мимси выхватила вещицу у него из рук и отскочила в сторону, чтобы рассмотреть повнимательнее.

Это была не скрепка. Скорее, сломанная брошь, обломок плоского камня, прикреплённого к булавке. Камень был серый, что-то вроде сланца, и на нём ещё можно было разобрать, будто выжженные огнём, две тоненькие линии.

– Отдай, Муха, – с угрозой в голосе проговорил Янош, хватаясь за свинцовую трубу.

Но куда было старому привратнику угнаться за профессиональной воровкой Мимси Покет!

– Мне она больше к лицу, правда? – хихикнула девочка, пристёгивая булавку к своему фетровому берету. – До скорого, Янош!

Пока старик поднимался на ноги, Мимси уже скрылась за углом улицы Клуппе.

* * *

Нужно срочно повидаться со Свеном, решила Мимси. Он наверняка поможет выйти на след этой чёрной дамы и её банды. И наверняка придумает, что делать. Ведь он теперь один из самых главных людей в стране!

Верхний город совсем не походил на Нижний. Фасады домов поражали своим великолепием, снег на тротуарах был сметён в невысокие сугробы, через которые приходилось перепрыгивать.

Суп Яноша рокотал у Мимси в животе. Она на бегу глянула на своё отражение в витрине кондитерской и увидела над воздушными горами безе и эклеров растрёпанную девчонку с синяками под глазами, которая смахивала на вывернутый ветром зонтик.

В Верхнем городе Мимси всегда чувствовала себя так. Она была здесь неуместной и жалкой, прохожие смотрели сквозь неё, будто её не существовало вовсе.

Надвинув берет на глаза и засунув руки поглубже в карманы, она поспешила к дворцу великого герцога.

Было время смены караула. Зеваки облепили решётку ворот и наблюдали за торжественной церемонией. Дети в тёплых пальто и рукавицах сосали леденцы и размахивали флажками. Матери щеголяли в шубах из серебристого меха, а отцы приподнимали шляпы, приветствуя друг друга.

Мимси, не удержавшись, обчистила по пути несколько карманов, уж слишком удачный подвернулся случай, и вскоре добралась до боковой пристройки, где находились кабинеты министерства.

В это крыло вело два входа. Перед дверью для посетителей выстроилась длинная очередь. Просители вроде неё терпеливо ждали на морозе, притопывая ногами, чтобы согреться. Вторая дверь, предназначенная для официальных лиц, беспрестанно открывалась, пропуская чиновников, которые входили и выходили с высокомерным видом, предъявляя охране пропуск.

Пока Мимси стояла в очереди, размышляя, как лучше поступить, у чиновничьей двери вдруг возникло волнение.

Из здания выскочил человек. В тёмном пальто, со шляпой в руке, он сбежал по крыльцу, и следом за ним кинулась целая толпа секретарей, вооружённых блокнотами, которым он на бегу диктовал распоряжения.

Мимси едва успела узнать эту энергичную походку, стрижку ёжиком и немного сутулый силуэт, как он уже нырнул в длинный автомобиль, ожидавший во дворе.

Ворота открылись, чтобы выпустить машину, и сразу же снова закрылись.

Свен Мартенсон, специальный советник великого герцога, покинул дворец, спеша по делам государственной важности, которые были отныне его повседневной рутиной.

Мимси шаталась по Верхнему городу до вечера. Украденные деньги невесело побрякивали в карманах. Она купила кулёчек печёных каштанов и теперь грызла их безо всякого удовольствия, обжигая пальцы.

Она страшно злилась на себя – и за то, что упустила Свена, и за то, что вообще вообразила, будто ему интересна её судьба.

И всё-таки, возможно, есть средство попасть к Свену: Магнус, племянник советника. Его отец, Рикард Миллион, был сказочно богат, ему принадлежали банки и сталелитейные заводы, и он, конечно же, имел доступ во дворец.