Глаза Кевина сузились, и Кэтрин подумала, что сейчас он начнет выяснять, что это был за друг, но Стоун вместо этого беспокойно огляделся по сторонам и сказал:

— Давай выйдем куда-нибудь. В этой комнате начинает болеть голова!

Кэтрин удивленно переспросила:

— Выйдем?

— Да. — Он распахнул дверь и выжидающе посмотрел на Кэт. — Ты не возражаешь?

— Скоро будет совсем темно! — запротестовала Кэтрин, но Стоун был уже в коридоре. Кэт поспешно выбралась из-за стола и, догнав его, пошла рядом, удивляясь про себя, зачем она это делает.

— Оденься, замерзнешь!

— Хорошо, я возьму куртку, — покорно согласилась Кэтрин. Было более чем очевидно, что возражать бесполезно. Она быстро прошла в свою комнату, схватила куртку и вновь присоединилась к нему у центрального подъезда. Когда первые порывы освежающего вечернего ветерка несколько охладили ее пылающие щеки, Кэтрин решила, что предложение Стоуна, пожалуй, довольно удачное. В ее маленьком кабинете было слишком тесно от витающих в воздухе сомнений и невысказанных обвинений. Здесь им будет легче справиться со своими эмоциями.

По вечерним аллеям парами степенно прогуливались постояльцы, некоторые из них, завидев спускающихся по ступенькам ведущей на пляж лестницы Кевина и Кэтрин, приветливо улыбались им. Кевин пошел медленнее, подлаживаясь под короткий шаг Кэт, приятно удивив ее таким проявлением внимания. Повернув на запад, они двинулись по направлению к скрывшемуся в волнах солнцу.

Некоторое время они шли молча, и Кэт была благодарна за эту передышку. Она смотрела на тихо плескавшиеся волны, на темный бархат небосвода, где уже начали зажигаться яркие огоньки звезд. Всю свою жизнь, большая часть которой прошла на Алаве, она испытывала священный трепет перед безбрежностью океана и небес, на фоне которых собственные проблемы казались ей не такими уж огромными и неразрешимыми. Впрочем, сегодня она так уже не думала.

Кевин наконец заговорил снова:

— Сколько прошло времени, прежде чем к тебе вернулась память?

Кэтрин в отчаянии подняла на него глаза.

— Вы что, совершенно не слушали, что я вам говорила? Память ко мне так и не вернулась. По дороге домой я изо всех сил старалась вспомнить хотя бы что-нибудь из того, что произошло в эти потерянные недели, но в голове была только пустота. Я консультировалась с хорошим врачом, и он сказал, что, вероятно, у меня какой-то особый вид амнезии.

Кевин остановился и посмотрел ей в лицо. Хотя было достаточно темно, она рассмотрела откровенное недоверие, отразившееся в его глазах.

— Другими словами, ты кое-что помнишь, единственное, что ты забыла, — это меня.

Эти слова вызвали у Кэт целую бурю эмоций, главными из которых были: жалость, сострадание, растерянность и упрямство. Последнее, пожалуй, было самым сильным. Кэтрин решительно не хотела оправдываться перед совершенно незнакомым человеком, что бы он там ни говорил об их прошлых отношениях. Она беспомощно развела руками:

— Похоже на то…

— И никогда не вспомнишь?

Она неопределенно пожала плечами, затем сообразила, что он не может ее видеть в уже наступившей темноте, и сказала:

— Не знаю. Ведь, с точки зрения моего подсознания, те два месяца прожила не я.

Кевин издал сдавленный стон.

— Черт возьми! В это совершенно невозможно поверить. Получается, я как бы не был женат?

Странно, но Кэт это почему-то задело, и она возмутилась:

— А вы думаете, мне не трудно поверить в то, что вы мой муж?

— Желаешь доказательств?

— Да, желаю. И таких, чтобы не оставалось сомнений.

— Отлично. Я попрошу секретаря прислать наше брачное свидетельство.

— Хорошо.

Кэтрин отвернулась и стала смотреть на катящиеся к берегу темные валы. Возникла долгая пауза. Она знала, что следует вернуться в гостиницу, заняться своими обычными вечерними делами, проверить, не нужно ли чего-нибудь постояльцам, однако все еще медлила.

— Скажите, какая я была? — попросила она вдруг. — Когда мы были…

— Женаты? — закончил за нее Стоун. — Когда мы жили вместе как муж и жена? Когда мы спорили, кому первому идти в душ, и в результате отправлялись туда вдвоем? Когда мы, позавтракав, стояли, прижавшись друг к другу бедрами у раковины в ванной и, глядя друг на друга в зеркало, вместе чистили зубы? Когда с утра ты относила вещи в химчистку, а вечером по дороге домой я забирал их оттуда?

Шокированная интонацией его голоса и смыслом сказанных слов, Кэтрин машинально кивнула:

— Да, именно это. Что нас свело вместе?

— Значит, ты признаешь, что я говорю правду?

— Я ничего не признаю — пока, но и не вижу никаких причин, по которым вы стали бы лгать… Но ведь, с другой стороны, я вас не знаю по-настоящему, понимаете?

— Да. Ты совершенно меня не знаешь. И, хотя ты и хочешь понять, какой была тогда, сейчас я не намерен отвечать. — Он взял ее под руку и повел к гостинице. — Я думаю, на сегодня с тебя достаточно новых впечатлений. И с меня, черт возьми, тоже!

— Это самая невероятная история изо всех, что я когда-либо слышал. — Фред смотрел на Кэтрин так, будто у нее было две головы.

— Ты говоришь это мне! Да я сама все еще не могу прийти в себя от потрясения.

Кэт с трудом подавила истерические интонации, уже готовые зазвучать в ее голосе. Она нервно расправляла складки широкой длинной юбки цвета хаки, к которой очень подходил свободный, грубой вязки свитер.

Мне необходимо успокоиться, сказала она себе, вновь опускаясь на лавочку, стоявшую во внутреннем дворике напротив шезлонга, в котором полулежал Фред. Тот еще не до конца оправился от болезни, но настоял на том, чтобы побыть на свежем воздухе. Сара устроила его во дворе их коттеджа, укутала в шерстяной плед и, дав ему чашку горячего чая, ушла на кухню.

Увидев, что Фред остался один, Кэт тут же пришла поговорить. Не то чтобы она намеренно пряталась от Сары, просто вначале ей хотелось все обсудить с Фредом. Несмотря на всю свою уравновешенность и здравый смысл, Сара, узнав о сложившейся ситуации, начала бы суетиться и всячески оберегать Кэтрин, а вот Фред как мужчина постарался бы найти разумное решение.

Опасаясь, что их беседа может быть слишком тяжела для Фреда, Кэтрин с тревогой посмотрела на него. Он, казалось, чувствовал себя несколько лучше, однако лицо его было бледным. Переутомляться и надолго покидать постель ему пока еще не следовало.

Кэт озабоченно покачала головой и поправила прядь, которая выбилась из-под широкой ленты, стягивающей ее волосы.

— Мне, наверное, не стоило рассказывать тебе все это — ты себя еще не очень хорошо чувствуешь.

— Не говори глупостей! — с жаром ответил тот. — С кем тебе поделиться, если не со мной!