вечностью. «Я был слишком нетерпелив», – признавался он. Кроме того, материал в самоучителе подавался слишком упрощенно. Ни одна из приведенных в книге аппликатур не совпадала с тем, что он слышал на записях. Проще было подбирать на слух. «Слушаешь соло на пластинке, поднимаешь ручку проигрывателя, и включаешь его снова». Так Джимми удалось самостоятельно освоить некоторые музыкальные приемы.

Проблема заключалась в гитаре. Это была игрушка, а не настоящий инструмент. Слишком высоко располагающиеся над ладами струны было тяжело прижимать, а звучание выходило плоским. Джимми вырос из этой гитары почти сразу же, как взял ее в руки. Гитара, о которой он мечтал, «красовалась на альбомах Джина Винсента и Бадди Холли». Пейдж говорил, что «мечтать о такой гитаре было все равно, что мечтать о кадиллаке». Покупка более приличного инструмента для семьи из рабочего класса было дорогим удовольствием. Отец согласился пойти сыну навстречу, но поставил условие. «Хорошо, – сказал он, – но тебе придется поработать почтальоном». Джимми стал послушно разносить почту по воскресеньям, шагая от дома к дому с тяжелой сумкой, набитой газетами и тоннами воскресных приложений.

«Поработав разносчиком газет, я купил себе “Hofner Senator”», – вспоминал он. Уже что-то серьезное, но не идеальное. Добротная гитара с корпусом из клена и f-образными прорезями, вибрирующая при малейшем касании струн. Джимми никак не мог извлечь из нее приличный звук. «Впоследствии я купил для нее электрический звукосниматель». Только к чему же ее подключить? Решение нашлось быстро: у радиолы на задней панели оказался вход для подключения. «Я просто не мог поверить, когда из динамика раздался звук». Скорость звука в 1 Мах получить не удалось, но некоторое время радиола служила усилителем. Конечно, ему уже требовалась электрическая гитара.

Но пока и с «Hofner Senator» он чувствовал себя во всеоружии и сколотил группу. Он назвал ее James Page Skiffle Group и пригласил в нее в качестве ударника своего приятеля Дэйва Хаусгоу, который жил неподалеку. Отец Дэйва во время войны играл в танцевальном оркестре на барабанах, и у мальчика была ударная установка. Играя щетками по малому барабану, Дэйв выдавал приемлемый аккомпанемент в ритме шаффл. В школе Джимми нашел контрабасиста и еще одного гитариста, который также взял на себя обязанности вокалиста. С самого начала Джимми знал пределы своих возможностей. Ему не нравился собственный голос, он звучал тонко и гнусаво. Он решил – пусть другие поют, а он будет играть на гитаре.

«Мы хорошо ладили, и оглянуться не успели, как почувствовали серьезный музыкальный настрой», – говорил Джимми. Ребята репетировали в гостиной дома Пейджей, оттачивая ходовой репертуар скиффл-групп. Если ты научился играть «Rock Island Line», тебе сразу покорялись и «John Henry», и «Cumberland Gap», и «Midnight Special», и десятки других песен. Вскоре они подготовили программу, чем сильно впечатлили маму Джимми. Весной 1958 года она позвонила продюсерам детской телепередачи Би-Би-Си «All Your Own», в которой дети демонстрировали таланты или рассказывали о своих хобби. Вскоре James Page Skiffle Group пригласили выступить в воскресном эфире передачи.

В сохранившемся фрагменте того выступления Джимми, опрятный мальчик в аккуратном свитере и с прической помпадур, задорно исполняет с квартетом «Mama Don’t Allow No Skiffle Round Here» и «Pick a Bale of Cotton». В перерыве между песнями к Джимми подошел ведущий программы Хью Уэлдон и задал мальчику несколько отвлеченных вопросов. Думаете, они обсуждали только что сыгранную песню? Ничего подобного! Тринадцатилетнего гитариста спросили о том, чем он планирует заниматься в будущем. Может быть, продолжит заниматься скиффлом?

«Нет, – невозмутимо отвечает Джимми, – я хочу заниматься биологией».

Ведущий смеется и просит Джимми рассказать об этом подробнее. «Я хочу изобрести средство от рака, если к тому времени его еще не откроют», – говорит Джимми. «То есть ты собираешься изучать микробы?» – уточняет ведущий, демонстрируя очень ограниченные познания в данной области. Позже Джимми признался, что очень нервничал во время интервью и все, о чем он упомянул, скорее всего «просто проходили в школе на той неделе».

James Page Skiffle Group просуществовали недолго. Скиффл служил неплохим стартом для занятий музыкой, но представлял собой пройденный этап. Джимми признавал, что «в музыке и в самих песнях скиффл присутствовала доля блюза, но в их исполнении не было драйва».

Драйв был в рок-н-ролле.

К тому времени мальчик уже успел познакомиться с рок-н-роллом. В начале 1956 года Дэйв Уильямс зашел к Джимми и рассказал о песне, которую слышал в эфире «American Forces Network» из Германии: «Too Much Monkey Business». Ее автором был Чак Берри. Незадолго до этого к ним попал мини-альбом Берри с песнями «Maybelline», «Thirty Days (to Come Back Home)», «Wee Wee Hours» и «Together (We Will Always Be)». Это было открытие, сравнимое с находкой розетского камня[21]. Но, черт возьми, о чем таком он поет? – недоумевали друзья. У этого Чака очень странные тексты. Наконец их осенило: это же все про секс!

Вскоре они разузнали, что в кинотеатре соседней деревни Стоунли крутят один из первых джукбокс-мюзиклов «Rock, Rock, Rock!». «Фильм был отстойный, – вспоминает Дэйв Уильямс, – пока на экране не появились Чак Берри и The Johnny Burnette Trio. Мы разинули рты от удивления». Мальчишек впечатлила бунтарская энергия, с которой Бернетт и его группа исполнили «Lonesome Train», а во время выступления с песней «You Can’t Catch Me» Чак Берри показал себя как блестящий шоумен. Друзья чуть не вскочили со своих мест, когда Берри с гитарой прошелся по полю кадра, демонстрируя свою утиную походку и насмешливо глядя в камеру. На следующий день они снова пришли в кинотеатр, только ради этого номера. Уже позже им довелось посмотреть «The Girl Can’t Help It», еще один низкосортный фильм, где сюжет служил лишь предлогом для музыки. Именно музыки… Если Чак Берри разжег их аппетит, то Литтл Ричард, Джин Винсент, Фэтс Домино и Эдди Кокран подали великолепный десерт. «“Twenty Flight Rock” взорвала нам мозг, – признается Уильямс, – других ребят в кинотеатре музыка не интересовала. Ведь они пришли посмотреть на буфера Джейн Мэнсфилд. Но мы с Джимми вышли из кинотеатра, желая быть Эдди Кокраном. Мы приходили на показ этого фильма снова и снова».

Джимми сразу же задумался над своим сценическим имиджем. Внешне он был во всех отношениях интересным парнем: брюнет с фарфорово-бледным лицом, манящим взглядом и чувственными губами. Как только гитара оказалась у него в руках, он решил поработать над остальными составляющими образа. Он не мог позволить себе черные кожаные брюки, просторную розовую рубашку и серебристый жилет. Как и огромную фирменную оранжевую гитару «Gretsch» Эдди Кокрана. Но зато Джимми сразу просек, как играть его песни. Он