Лерой Миликар обрадованно просиял.

Я поселилась в повозке у Эльмы, точнее сказать, у Эрика, но, поскольку девушка распоряжалась в ней, как заправская хозяйка, то все так и говорили: «повозка Эльмы». Со всеми артистами у меня сложились дружеские отношения. В первый же вечер, едва я согласилась с предложением мистрэ, меня утащили к одному из костров и представили всем. Кого тут только не было! Акробаты, жонглеры, наездники, силачи и даже пара медведей. Правда, когда две косолапых мохнатых горы, тяжело переваливаясь, продефилировали мимо в фургон и оттуда спустя какое-то время вышли два могучих парня, я поняла, что это оборотни. Еще с циркачами путешествовала многочисленная актерская труппа, состоящая из мимов, шутов, певцов и комедиантов. Цирк в Бельнорионе представлял собой сборище разномастной публики, этакую смесь циркового и театрального искусств. И всем этим заведовал мистрэ Лерой Миликар. Правда, его главенство было не абсолютным, все сложные вопросы решались на общем собрании. Именно тогда все и обсудили, каким образом им лучше доехать. После недолгих дебатов я была удивлена – выснилось, что циркачи привычны к риску, и предложение о путешествии по опасным местам было принято единогласно.

В блаженном ничегонеделании пролетело четыре дня. Нельзя сказать, что я вообще ничем не занималась, но все дела, которые выполняла, никак не были связаны с обязанностями клирика. И это радовало. Естественно, я помнила, что мне потом предстоит, но сейчас просто наслаждалась отдыхом. Чтобы не выделяться из толпы, надела на себя аляповатое платье, которое нашла в монастыре. Оно хоть и сидело на мне, как на корове седло, но позволяло не выглядеть белой вороной в общей массе артистов, которые носили вещи самых ярких расцветок и невероятных сочетаний.

Единственное, что все эти дни портило настроение, – это воспоминания о случившемся в монастыре. Сколько я ни прокручивала ситуацию, как ни размышляла над ней, выходило одно и то же: именно по желанию команды меня взяли в монастырь, а значит, именно команда виновата в том, что меня посадили в камеру, где чуть не убили. Получается, что мои бывшие товарищи просто решили избавиться от меня самым удобным для них способом. И хотя я старалась гнать от себя эти мысли, но они нет-нет да навевали опасения, что покушения на меня продолжатся.

Солнце уже было в зените, и цирк проехал треть положенного за день пути, когда нас настиг конный отряд храмовой стражи численностью около тридцати человек. Авангард проскочил вперед и преградил дорогу, а остальные взяли нас в кольцо.

Мы вынуждены были остановиться. Мистрэ Миликар выскочил из своего фургона и, напоминая цветастый шарик из-за свободных одежд, заторопился к командору храмовой стражи. Из фургонов и повозок выглядывали артисты, возмущенно переговариваясь меж собой. Но никто не спешил выяснять, в чем же дело, оставив это на откуп толстяку Лерою. Едва он приблизился к командору, как один из всадников оттер его в сторону, нацелив в грудь длинную пику. Мистрэ попытался что-то возразить или объяснить, однако храмовник, не слушая его, не позволил добраться до главы отряда.

Меж тем стражи, плотнее сжав кольцо вокруг фургонов, принялись стаскивать циркачей на землю. Те заволновались. Правда, ропот тут же стих, едва не замеченный ранее всадник – сутулый мужчина с невзрачной внешностью – хлопнул в ладоши и у обочины взметнулся столб огня. Оказалось, что отряд сопровождал клирик. Судя по бледно-серому цвету его одежд, сильный и опытный боец.

– Людей отдельно, а прочих не трогать, – распорядился он. Усиленные магией слова легко разнеслись над дорогой.

Если раньше у меня и могли быть сомнения, то теперь я точно уверилась – это приехали по мою душу. Спрятаться так, чтобы не нашли, было некуда. Клирик, посмотрев через призму силы на окружающее пространство, мгновенно вычислит меня по ауре. Бежать? Допустим, с ним я справлюсь, но что делать с храмовыми стражами? Пока я буду сдерживать клирика, они порубят меня в капусту, а заодно и артистов, которые подвернутся под горячую руку. То, что они не останутся стоять безучастно в стороне, стало понятно с самого начала. Тот же Эрик, демонстративно поигрывая мускулами, потянулся за дубиной, которая до этого лежала в ногах, под сиденьем.

Тем временем храмовники уже согнали половину циркачей, с ходу определяя, кто из них человек, и расталкивая по двум группам. Скоро должна была наступить наша очередь.

Эрик недовольно заворчал, как медведь, и хотел было достать свое оружие, но я жестом остановила его. Пусть все идет, как идет, а там посмотрим.

Нас заставили выйти из повозки и оттерли к людям. Я оказалась в толпе артистов. Рядом со мной стояли жонглер Анри – жилистый парень, на репетицию которого я обратила внимание еще в первый день, мадам Матильда – дама с аппетитными формами и с поведением в стиле вамп, метатель ножей Шимус Корст – коротышка с внушительными залысинами, Неста и Гленис – две стройные и гибкие акробатки… Да много еще народу было в нашей группе.

Когда всех циркачей рассортировали, как яблоки по корзинам, к нам направился клирик. Он даже не взглянул на «нелюдей», как он их назвал, а нацелился лишь на нас. Я внутренне подобралась, готовясь дать отпор. Сейчас меня вычислят. Своей аурой я отличалась от артистов, как береза от камыша. Вот если бы мне слиться с толпой, стать такой, как они… А это идея! Морвид однажды показал мне, как такое можно провернуть.

И я решила рискнуть. Дождалась, пока клирик кинет в толпу поисковое заклятие, – даже на глаз несложно было определить, когда он это сделает, ведь ему требуется сосредоточение для произнесения слов, пусть и беззвучного. А после, даже не пытаясь коснуться своей силы, иначе бы сразу были сорваны покровы, нащупала чужое заклятие, выжала из него силу, как воду из тряпки, и часть ее перенацелила на морок. С перепугу мне даже не потребовалось много времени, чтобы все успеть.

Такой же «финт ушами» провернули темные клирики, когда подъезжали к трактиру. Правда, тогда они просто нейтрализовали мою силу, поскольку она была им чужда. А сейчас мне было намного легче, чем им, поскольку пришлось упражняться со знакомой стихией.

Клирик, видимо, что-то почувствовал, недовольно нахмурился и даже дернул головой, будто отгонял назойливую муху, но ничего не разглядел. Поэтому он заново зачерпнул силы, кинул поисковик помощнее и… И ничего не увидел, кроме своей энергии, рассеивающейся над артистами.

– Ничего не понимаю, – буркнул он и стал внимательно приглядываться.

Томительно текли минуты. Было видно, как клирик вновь принялся читать заклятие, а я вновь подхватила остатки силы, разлитой в воздухе, и подновила морок. Пассивное мажество не требовало много сил и энергии, но хорошо отводило глаза.

Очередное заклятие снова ничего не показало. Тогда мужчина, плюнув, попытался магическим зрением просмотреть повозки. У меня сердце рухнуло в пятки, но я тут же облегченно выдохнула. Ничего он там не увидит.

После того как очнулась в ящике для фокусов, я не дотрагивалась до силы. Из-за перегрузки в монастыре, а потом дополнительно в тумане, к силе я не могла даже прикоснуться. От страдания, как всегда, спас демир, так что все эти дни я просто сидела и ждала, когда способности вернутся. Оружие в тумане было разряжено полностью и не фонило. А в спектре магического зрения оно выглядело обычным колюще-режущим железом, которого у циркачей в качестве реквизита было предостаточно.