После этого начались ожесточенные переговоры. В ночь с 1 на 2 марта Владимир Путин полтора часа разговаривал с Бараком Обамой. Американский президент пригрозил России изоляцией, сказал, что не приедет на саммит G8 в Сочи, намеченный на июнь. Через сутки он выступил в Белом доме, заявив, что Россия «не может нарушать основные принципы, признанные миром» и США готовятся применить «дипломатические меры по ее изоляции». Слово «санкции» он не произнес.

Официально новая формулировка референдума, предусматривающая присоединение Крыма к России, была утверждена Верховным советом 6 марта. По словам людей, прямо или косвенно задействованных в процессе, работа над новой формулировкой началась примерно 3–4 марта.

4 марта Путин провел пресс-конференцию, на которой сказал, что Россия не рассматривает вариант присоединения Крыма, правда, вспомнив про Косово, заметил, что «никто пока не отменял права наций на самоопределение». К этому моменту принципиальное решение о присоединении Крыма было принято. Столкнувшись с беспрецедентным давлением со стороны Обамы и Меркель, Путин решил, что не может уступить, а в то, что они пойдут на серьезные санкции, он не верил. Он считал, что максимальное возмездие уже заявлено — это бойкот саммита G8 в Сочи. В его системе ценностей и это было очень сильным оскорблением. Однако пожертвовать саммитом в Сочи ради Крыма Путин мог себе позволить. Он был уверен, что на что-то более серьезное Запад не решится, а если и решится, то ненадолго. После войны в Грузии тоже грозили изоляцией, и ничего, все забылось.

Тем не менее в итоге закон Миронова сочли ненужным и не приняли. Но в ночь с 5 на 6 марта крымский парламент объявил об изменении формулировки референдума («Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта РФ?») и об изменении даты — не 25 мая и не 30 марта, как говорили раньше, а 16 марта. То есть на всю подготовку отводилось десять дней.

7 марта в Москве, под стенами Кремля, на Васильевском спуске, был проведен «Народный сход за братский народ», где впервые прозвучал лозунг «Крым наш».

16 марта в Крыму за присоединение к России, по официальным данным, проголосовало 96,77 %. Аналогичный референдум был проведен и в Севастополе — только там это было еще проще, город населен российскими военными и пророссийские настроения там еще сильнее. Через день, 18 марта, Владимир Путин на церемонии в Кремле подписал договор о принятии Крыма и Севастополя в состав РФ.

Апогеем 2014 года стал День Победы 9 мая. Путин и Шойгу прилетели в Севастополь на Парад Победы, и это выглядело как их главный триумф. Город гудел, скандируя «Россия, Россия!». Это была абсолютная Победа. После парада Путин поехал в Ялту на дачу к своему другу, Виктору Медведчуку. Отметить.

Сразу после референдума большая часть «ополченцев» Клинцевича, а также десантников и сотрудников ФСБ покинула Крым. Десантников вернули на базы их постоянной дислокации, а добровольцы отправились на Восточную Украину — продолжать претворять в жизнь идею Путина, что «в НАТО Украина уйдет без Крыма и Востока».

Дальнейшей операцией Шойгу уже не руководил (его человек Белавенцев остался в Крыму и был назначен полпредом президента России в республике). Поначалу операцией на Донбассе не руководил никто, единого центра принятия решений не было, администрация президента собирала информацию с разных сторон и поощряла всех вовлеченных, но конкретных распоряжений не давала.

По общему ощущению российской власти, Украина как государство прекратила свое существование, центральной власти больше не было, восточные области должны продолжать падать в объятия России, как это сделал Крым, местное население будет голосовать за, местные военные не будут оказывать сопротивление.

Главным сторонником активных действий России на востоке Украины был советник Путина экономист Сергей Глазьев. Годом раньше его могли назначить главой Центробанка, но этому воспротивился Алексей Кудрин и переубедил Путина. К экономическим советам социалиста Глазьева Путин тоже особо не прислушивался — тон задавали либералы. Глазьеву было особенно нечего делать в России, поэтому он и направил все свои усилия на борьбу на Восточной Украине, тем более что сам он родом из Запорожья.

Глазьев регулярно докладывал Путину, что пророссийские настроения на Востоке Украины не стихают, жители Донецка продолжают митинговать за отделение от Киева. Именно Глазьев активнее других пропагандировал проект «Новороссия» — так называлась в царские времена юго-восточная часть Украины. По замыслу Глазьева Новороссия должна была присоединиться к России вслед за Крымом.

Однако Путин не хотел предпринимать никаких решительных действий. Он всякий раз говорил Глазьеву: пусть жители Восточной Украины делают первый шаг, а дальше Москва их поддержит. Впрочем, он начал публично употреблять термин «Новороссия»: «Эта Новороссия и этот Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена. Это все территории, которые были переданы в Украину в 1920-е годы советским правительством», — сказал Путин 17 апреля.

В ряде юго-восточных областей Украины (Одесской, Донецкой, Луганской, Харьковской, Днепропетровской) продолжали бушевать митинги — так называемые антимайданы. По большей части их участники были искренни — они возмущались тем, что киевские власти, как старые, так и новые, их не слышат и не учитывают. Впрочем, зачастую митинги были хорошо организованными.

Спонсорами, как правило, выступали олигархи, прежде поддерживавшие Виктора Януковича. С приходом новой власти в Киеве их положение могло существенно осложниться, поэтому им нужно было получить поле дня маневра, доказать собственную необходимость новой власти и свое влияние в регионах.

К примеру, в Донецке антимайдан финансировал хозяин города, самый богатый человек Украины Ринат Ахметов, бывший главным спонсором Виктора Януковича в течение всей его политической карьеры. Ахметов за десять лет отстроил Донецк и явно хотел его модернизировать, сделав более европейским городом. Он возвел новый аэропорт (в 2011 году ему дали имя родившегося здесь композитора Сергея Прокофьева), построил гигантский стадион для своего футбольного клуба «Шахтер», на котором проводились матчи чемпионата Европы по футболу 2012 года. В 2014 году все это в течение полугода будет уничтожено.

«Но спусковой крючок войны все-таки нажал я, — рассказывал в интервью националистической газете «Завтра» в ноябре 2014 года полковник Игорь Стрелков. — Если бы наш отряд не перешел границу, в итоге все бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идет, запустил наш отряд. Мы смешали все карты на столе. Все!»

Действительно, молниеносная крымская операция не повторилась ни в одной из областей. В Харькове и Донецке протестующие просто захватили областные администрации, но больше ничего не происходило, они не выдвигали никаких требований.

12 апреля группа вооруженных людей захватила отделение милиции в Славянске Донецкой области. Их руководителем был Игорь Стрелков. Именно с этого дня начался вооруженный конфликт на Востоке Украины.