— Ты знаешь, как мы это встретим, — сказал он.

С тех пор как в прошлом месяце он поведал ей свои планы, она старалась побороть охватившее ее отчаяние. Делала она это молча, но он понимал ее состояние и старался лишний раз не пугать ее. Сейчас страх прорвался наружу.

— А ты не можешь изменить это?

Он покачал головой:

— Нет. Иначе это подорвет веру у многих людей. У всего населения.

Она крепче сжала его руку:

— Господь да поможет тебе.

Они остановились.

— Если ты будешь молиться за меня, мне не о чем больше беспокоиться, — ответил он. Ничего более утешительного ему сейчас в голову не пришло.

— О чем вы? — спросил Саломон.

Грациллоний вздохнул.

— Мы уже собирались рассказать тебе, — сказал он. — Вот сейчас нас никто не услышит. Твой отец и сестра считают, что тебе можно доверять. Верят, что будешь молчать.

Худенькое тело вздрогнуло и напряглось.

— Я об-бещаю. Клянусь Богом и всеми святыми.

Верания почувствовала некоторое облегчение оттого, что могла высказаться.

— Ты слышал, что Грациллоний вместе с Эвирионом Балтизи собирается сразу после Пасхи в первую в этом году навигацию?

— Конечно. Присмотреть новые рынки. О сэр, я уже просил вас. Возьмите меня! Я отработаю те деньги, что вы на меня потратите. Обещаю.

— Сожалею, — ответил Грациллоний. — В наши дни даже обычное коммерческое путешествие сопряжено с риском. Наше путешествие обычным не будет.

— А каким же оно будет? Скажите, сэр.

Грациллоний, не отпуская руки Верании, заговорил осторожно и размеренно:

— Мы строим Конфлюэнт заново и делаем это теперь по всем правилам. Работа грандиозная и дорогая. Оттого что приходится торопиться, она становится еще дороже. Надо закончить ее, прежде чем Глабрион с Баккой придумают способ помешать нам. Апулей сейчас вовсю борется с их возражениями и ссылками на закон.

Ты знаешь, что мы нанимаем и жителей Озисмии, и беженцев из Иса. А это означает, что мы отрываем людей от работы на фермах и от других важных дел. Продовольствие и товары приходится ввозить со стороны. К осени, когда мы расплатимся с иноземными подрядчиками и рабочими, истратим все, что отобрали у скоттов. Что нам тогда делать? А городу надо еще несколько лет платить налоги, пока фермеры и ремесленники не наладят производство. Откуда брать деньги?

— Не знаю, — признался Саломон с редким для себя смирением. — Я как-то об этом и не задумывался.

Грациллоний улыбнулся:

— Тебе, разумеется, никаких цифр не сообщали. Мы такие вещи держим в секрете. Не буду говорить, почему, ты думаю, и сам догадываешься.

— Он хочет отобрать захваченную в Исе собственность, — в голосе Верании слышались и страх, и гордость. — Я просила его, чтобы сам он не ехал, но…

— Без меня ничего не получится. — Грациллоний был непреклонен. — Необходимо лидерство.

— Ваше, — выдохнул Саломон.

Грациллоний, глядя на него, продолжил:

— Мы с Эвирионом в условленном месте встретимся с надежными людьми. Они загрузят его корабль и те две галеры, что мы захватили в прошлом году. Затем отправимся на Вороньи острова. Ты, наверное, слышал: это места, где отсиживаются пираты с Редонского побережья. Варвары проводят там зимы. Оттуда и набеги совершают, если погода позволяет. Там тебе и скотты, и саксы, и римляне-предатели, в общем, все виды двуногих животных. Стерегут свои логова, набитые награбленным добром. Руфиний много о них слышал, пока ездил в Эриу, и шпионов туда своих засылал. Так что знает, где находятся самые большие сокровищницы. Мы нанесем удар и либо уничтожим их, либо разгоним, а потом и добычу заберем.

В голосе Саломона не было и тени страха:

— О сэр, и я с вами!

— Нет, — отрезал Грациллоний. — Ты слишком молод.

Саломон сжал кулаки. Нижняя губа затряслась.

— Мне п-пятнадцать лет.

— Пока еще не исполнилось, — вмешалась Верания.

Грациллоний отпустил ее руку и обхватил мальчика за плечи. Заглянул в глаза, полные слез, и сказал:

— Тебе еще предстоит проверка на мужественность. Обещаю. А хранить молчание намного труднее, чем ты думаешь.

— Я б-буду молчать. Ведь я поклялся. Но я тоже хочу сражаться.

— Ты солдат, выполняй приказ. Сейчас у тебя другие обязанности. Боюсь, тебе предстоит еще немало сражений. Так что не следует подвергать себя риску в заурядном путешествии.

Саломон проглотил слезы.

— Не понимаю, сэр.

— Уверен, что в будущем ты станешь вождем нашего народа, может быть, и всей Арморики. Отца твоего все любят, так что настанет день, и все пойдут за его сыном. Учишься ты хорошо, как я слышал, а в военном деле делаешь большие успехи. В тебе есть огонь, и я не хочу, чтобы какое-то глупое столкновение его погасило.

— Да нет, сэр. Ведь это вы наш король.

Грациллоний снял руки с его плеч.

— Со мной связано слишком много жуткого, сверхъестественного — из-за Иса, — объяснил он. — Те люди, кто не знал меня ранее, не слишком верят в меня как в своего лидера. А вот тебе, думаю, они поверят. Но, пока я жив, всегда буду поддерживать тебя.

Ошеломленный Саломон опустился на бревно и уставился на звезды, горевшие над Монс Ферруцием.

Верания отвела Грациллония в сторону, притянула к себе и шепнула на ухо:

— Возвращайся к нам, любимый.

— К тебе, — ответил он тоже шепотом и поцеловал ее украдкой. Она ответила с пылом, известным только ему.

«Словно летучая мышь под закатным солнцем, — пронеслась мысль, — она не Дахилис. Никто и не сможет заменить ее. Но она моя, и никакие языческие боги не в силах разлучить нас».

II

Прошло несколько дней после праздника Белтейна. К побережью священного Темира причалила шлюпка. Прибывшие на ней матросы слышали, что король Ниалл пока никуда не уехал.

Капитан Анмурег Мак-Сербалли явился к нему с докладом.

— Римляне захватили нас врасплох. Похоже, у них есть лоцманы, которые знают эти воды и побережье чуть ли не лучше нас. К тому же они воспользовались туманом. Мы и глазом не успели моргнуть, как появились две галеры — и прямиком к берегу. А оттуда выскочили люди и давай рубить. Это была настоящая бойня. У нас, конечно, тоже немало храбрых ребят, и урон мы им нанесли. Некоторым из наших удалось отступить и бежать в глубь территории, но большинство погибло. К тому же мы потеряли всю добычу, завоеванную за последние два года.

Дождь колотил по соломенной крыше королевского дворца. Выл ветер. Горевший в печи огонь не справлялся с холодным сырым воздухом, заполнившим помещение. Погода нынче стояла совсем не праздничная.