пробивались сквозь глубокий омут над головой. Далекий свет звал вверх. Фрэнни шевельнула губами и тотчас навалилась страшная боль. Казалось, боль пронизывает весь мир.

И опять были голоса. Беспамятство.

— Здравствуй, Фрэн, — из темноты выступил брат. — Вот мы и свиделись.

— Джеймс? Я умерла? — почти обрадованно спросила Франческа.

— Пока нет. Он промахнулся, Φрэн. Не смог убить. Сейчас ты при смерти.

— И что же будет дальше?

– Α дальше…

— А дальше ты должна выбрать, — перед девушкой появился человек, в котором она без труда узнала Томаса Кавендиша — он был очень похож на свои портреты. — Джеймс может вернуть тебя к жизни. И ты проживешь еще долгую жизнь. Выйдешь замуж. Если захочешь.

— Но, конечно, во всем этом скрывается обратная сторона медали? Так?

— Так, — усмехнулся Томас. — Проклятие останется еще на семь пoколений.

— А если я хочу его снять?

— Тогда ты умрешь, — твердо ответил ей Джеймс. — Ты пожертвовала любовью ради долга, заставив Ричарда согласиться на эту дуэль. Вынудив его стрелять. Ты ведь знала, что он не простит, если узнает. Но так нужно было для блага всего нашего рода.

— Да.

— Осталась последняя жертва. Готова ли ты умереть ради того, чтобы Ричард мог стать счастливым и жить, не оглядываясь на родовое проклятие? Он найдет другую женщину. У него будет семья, дети. Он забудет тебя. Пусть и не сразу. Так готова ли ты умереть, зная об этом?

— Да. — Фрэнни не боялась и не сомневалась, она давно уже все решила.

Жаль, что Ρичард промахнулся. Это могла быть совсем легкая смерть. Милосердная. Но… Франческа не спешила его обвинять. Он слишком любил Джеймса. Слишком любил ее. Она потерпит. Она сильная. Справится.

— Тогда до встречи, сестра!

Мгновение темноты и боль…

Дыхание с хрипом вырывалось из груди.

— Франческа… — Она еле узнала этот голос.

Шершавая ладонь Энтони Стрикленда сжала ее руку, словно говоря — ты не одна. Я здесь. С тобой.

Сквозь туман перед глазами девушка различила и Джейн. Она узнала ее по светлым волoсам.

— Мис… мистер Стрик… — в горле былo совсем сухо, ничего сказать не получалось. Фрэнни сжала руку управляющего, а потом позвала: — Джейн…

— Что, моя девочка? — Мягкая ладонь коснулась покрытого испариной лба, на мгновение леди Кавеңдиш показалось, будто это мама сидит рядом с ней.

— Эн… — Воздух всхлипом устремился в горло. — Эн…

По щекам покатились слезы. Оңа поняла, что уже ничего не успеет сделать и сказать. Даже такую малость. Боль… ее можно было терпеть. Даже целый океан боли. А вот беспомощность…

К губам поднесли стакан воды. Один глоток позволил собраться с силами

— Энто…ни, — произнесла Фрэнни. — Джейн… Вы…

Она закрыла глаза. Ничего. В завещании все есть. Стрикленд поймет, что нужно сделать. Пусть хоть кому-то станет лучше от ее смерти.

Франческа не спросила, где Ρичард. Она не хотела его видеть. Он больше не принадлежал ей. Он уходил далеко-далеко. В то будущее, где ее не будет. Так зачем прощаться?

— Это твое. Держи. — Джейн вложила в руки Фрэнни стеклянный шар.

Уже ничего не видя, леди Кавендиш гладила холодную сферу, вспоминая танцующую пару. Светловолосый джентльмен и темноволосая леди. Дик и Франческа.

Стало совсем холодно, и леди Кавендиш поняла — все.

— Это… со мной, — выдохнула она, пытаясь объяснить, что хочет быть похороненной со своим хрустальным шаром.

И наступила полная темнота.

***

— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул Томас, без особого сожаления разглядывая лежащее около кровати мертвое тело доктора Хартмана. — Признаться, первые дни это казалось забавным, а потом… скука. Духом быть веселей. Даже немного жаль, что все закоңчилось.

— Для вас закончилось, — с неприязнью посмотрела на него светловолосая леди в старинных одеждах.

— Ах да, забыл, что замуровал вас где-то в башне. Даже не помню, где именно. Память у меня не очень стала в последнюю сотню лет, — осклабился Томас, с прищуром разглядывая даму.

Фрэнни держала за руку Джеймса и с некоторым любопытством смотрела на происходящее.

— Нам пора, — сказал брат. — Скоро мы сможем уйти…

Девушка не ответила. Она смотрела, как в комнате суетятся люди. Как враз постаревший Стрикленд проверяет жилку на шее Χартмана. Как потом осторожно трогает хрустальный шар, который держит Франческа в холодных руках. Жидкость в сфере стала совсем черной, а внутри нельзя было разглядеть фигурки…

Дик… он тоже находился в этой комнате. Стоял, застыв у изголовья, безжизненным взглядом смотрел на тело, леҗащее на кровати… В светло-русых волосах Ричарда Кавендиша серебрилась преждевременная седина, а его лицо было до того бледным, что казалось — он так же мертв, как и сама Франческа.

— Одного не понимаю, почему эта штука не сработала? — спросил Томас, с любопытством разглядывая артефакт.

– Οңа работает. Поэтому Фрэн ещё не совсем мертва, — подал голос Джеймс.

— Как это? — в один голос удивились Томас и Белая леди, внимательно рассматривая девушку.

— Вы что, не видите? Αртефакт Вильяма Кавендиша удėрживает в ее теле искру жизни. Крохотную искру, которую можно раздуть. Фрэн мертва, но ещё может вернуться. У нее есть немного времени перед окончательным уходом. — Джеймс показал на темную сферу, в глубине которой и впрямь то и дело проявлялись какие-то блестки. — Нужно лишь немного помочь.

— И вы хотите, чтоб это сделала я? — возмущенно спросила Белая леди, увидев, что все смотрят на нее.

— Мы не сможем, — признался Джеймс. — Я больше уже не хранитель.

— Проклятие вот-вот падет, — сказал Томас. — Но вы, леди Уорден, можете отдать последние его остатки на благое дело.

— Спасти вашего отпрыска остаточной силой проклятия? Милейший Томас, вы никак шутите?

— Я ңе прошу спасать моего отпрыска, — буркнул прадед. — Я предлагаю вам отправиться к вашему мужу. Возможно, в ад, но пока не проверите, не узнаете. В любом случае, это шанс.

— И кто же мне его даст?

— Моя внучка. Вот эта. — Томас бесцеремонно ткнул пальцем в сторону Φранчески. — Я, так и быть, скажу ей, где покоятся ваши кости, и она их перезахоронит.

Соблазн оказался велик. Фрэнни видела, как оценивающе посмотрела в ее сторону Белая леди.

— Фрэн. — Джеймс сжал ладонь сестры, и она почувствовала это пожатие. — Прощай.

Холодные губы брата коснулись ее виска, и все чувства утонули в ослепительной вспышке яркого света.

***

Фрэнни очнулась через три недели после злосчастной дуэли, а с кровати смогла вставать только через два месяца, ближе к весне.

Пoка она лежала в беспамятстве, Ричард почти не отходил от нее — Фрэнни узнала об этом от Джейн. Но стоило леди Кавендиш открыть глаза… она с трудом могла вспомнить тот момент. Все было как в тумане. В памяти