– Отнюдь нет. В лесах бродят сейчас очень странные и очень разные люди. Некоторые из них лиминалы, как и я. Но я видел, например, человека, слившегося с козой. Другие с птицами.

– Вроде меня, – сказал голос, сухой как газетная бумага.

Из-за дерева вышел человек, которого она давно считала мертвым. Это был пожилой мужчина, у которого птичье крыло выходило наружу из боковой части черепа, а голова черного дрозда торчала из щеки. Теперь и он, и птица выглядели вполне живыми, глаза мужчины были ясны, а взор строг и внимателен. А птица даже смотрела на Николь с восхищением, ее глаза горели, как бусинки из черных сапфиров.

Николь смотрела на них, не веря своим глазам.

– Вы... вы здесь?

– Если под словом «здесь» вы понимаете, что я жив, то я очень даже здесь. – Мужчина пальцем погладил головку дрозда. Так мог бы сделать человек, ласкающий ручную птичку. – Только теперь я другой. Вот эти джентльмены мне все объяснили. – Во время разговора с губ мужчины все время слетали маленькие перышки. Николь показалось, что во рту у него виднеется часть тела птицы, которая выступает из его верхней десны.

Из живота юноши с ангельским лицом снова послышался грубоватый голос:

– Мне не хочется прерывать вашу радостную встречу после долгой разлуки, но нам пора выбираться из этих дерьмовых лесов. – Хорбери откинул полу плаща, открыв пару глаз, которые глядели из прорези в его камзоле. – Разумеется, если нас всех не привлекает перспектива быть изрубленными на тысячи мелких кусочков.

– Но в чем заключается опасность? – спросила Николь. – Мне ведь надо предупредить о ней своих друзей. – Она бросила взгляд на автостоянку. Джад, Сэм и Карсвелл о чем-то спорили. Был там еще бродяга, которого она видела и раньше. Он стоял в некотором отдалении от трех остальных. В их разговоре он, видимо, не участвовал, а просто смотрел на другой берег реки.

– Бродяги, головорезы, мерзавцы, – ответил Уильям Хорбери, откидывая полу плаща и показывая эфес шпаги, на который он тут же опустил руку. – Все вместе они именуются Синебородыми. Нам приходится быть очень бдительными.

Человек с птицей на лице сказал:

– Вам следует сделать так, чтобы все ваши друзья покинули это место. Можете положиться на слова Уильяма, в этих местах сейчас болтается множество народу, который даже выглядит и то жутко.

– Мы могли бы просто сесть в автобус и легковушки и уехать отсюда, но ведь вы отлично знаете, что после следующего прыжка во времени мы снова окажемся в том же амфитеатре.

Глаза в животе Уильяма широко открылись.

– Что ж, в этом случае мы должны показать ей ту дорогу, которой воспользовались мы, чтобы уйти из этой чертовой дыры в земле! Потому что именно с этого все и началось, знаете ли. Мы были в амфитеатре, как его называют, и вдруг – ух-х-х! И мы оказались в совсем другом времени, и кое-кто даже в других телах. Такова история, которую я могу изложить вам со всеми подробностями, юная леди.

Николь уставилась на него с недоумением.

– Вы хотите сказать, что вы «слились» с Уильямом? Вот как этот мужчина с птицей?

– Точно. Это, знаете ли, посильнее всяких там ночных кошмаров. Случилось это в 1908 году, вот когда. Мы с моей невестой приехали к этому амфитеатру на велосипедах, чтобы поцеловаться и потаскаться. Айви Маршалл ее звали и у нее были длинные черные как вороново крыло волосы, такие длинные, что опускались до колен, когда она их распускала. Впрочем, не в них дело. Мы были...

– Ш-ш-ш. – Уильям прижал пальцы к губам. Одновременно он схватился за эфес шпаги и бесшумно обнажил клинок. – У нас гости.

Встреча в амфитеатре кончилась. Джад продолжал беседовать с Ролли. Карсвелл вернулся на свою великолепную яхту, которая все еще покачивалась у причала, ослепительно сверкая белой краской в лучах солнца. Из кислого выражения лица Карсвелла Сэм Бейкер сделал вывод, что последний не слишком высоко ставит его теоретические выкладки.

Солнечные лучи прорывались между берегами колоссальных облачных громад, и Сэм направился в Гостевой центр, чтобы взять в автомате какого-нибудь питья. Кто-то взломал дверцу автомата. Впрочем, особого значения это не имело. После следующего прыжка во времени автомат как по волшебству явится в прежнем своем великолепии. Полки снова заполнятся банками. Единственно, чего не было, так это электричества, чтобы охладить напитки.

Если не считать этого, все было почти так же, как в тот момент 1999 года, когда мир внезапно взбесился и они начали свое умопомрачительное путешествие сквозь время.

Сэм потянул за колечко на крышке банки с вишневым напитком. Тот был дико сладким, но, видит Бог, Сэм нуждался в притоке сахара к мозгу. Если бы в автомате был виски «Джек Дэниэлс», он обязательно взял бы бутылку и отправился куда-нибудь, чтоб напиться в доску.

Неужели они действительно – отряд спецназа Времени?Неужели их в самом деле послали осажденные (при отсутствии лучшего термина) люди Будущего, чтобы заткнуть дыру во времени? Чтоб прекратить вторжение армий из других столетий?

О'кей! Господи, да это и ему самому кажется весьма сомнительным. Согласен. Но иного решения он предложить не может. И оно вполне совмещается с предупреждением Ролли о том, что бандиты и головорезы начинают пользоваться средствами путешествия во времени, чтобы грабить ничего не подозревающих людей.

В первый раз за то время, которое, по мнению Сэма, измерялось многими днями, он почувствовал настоящий голод. Это обстоятельство, без всякого сомнения, доказывало, что, несмотря на множество странных и даже сюрреалистических событий, он оставался человеком и нуждался в том же, в чем нуждаются самые обыкновенные люди. Вон там – в Гостевом центре – стоят подарочные баночки медового печенья местного производства. Он решил подкрепиться им, пока будет обдумывать свои дальнейшие шаги.

Уильям Хорбери обнажил шпагу как раз в тот момент, когда из леса выступил незнакомец. Он был одет в кожаную куртку байкеров, украшенную множеством серебряных застежек и кнопок. На ногах у него были мотоциклетные сапоги, многочисленные пряжки которых издавали звон при каждом шаге.

– Мистер Трутень собственной персоной, клянусь жизнью и последним глотком воздуха! – раздался грубый голос кокни, исходивший из живота Уильяма. Потом с явной издевкой он добавил: – Ваша удобная постелька загорелась или что?

– Ш-ш-ш, Булвит, – сурово оборвал его Уильям. Затем, повернувшись к пришельцу, спросил: – Что случилось, Гримвуд?

– Повсюду эти гнусные подонки. Они разграбили наш лагерь, поэтому я пришел сюда, чтобы найти вас. А что это за блондиночка?

– Эту леди зовут Николь. Теперь она одна из нас. Обездоленная, скиталица...