В его голосе было что-то такое, отчего Мигель ему сразу поверил.

– Это не он, – повторил Мигель. – Но кто?

– Я, – раздалось от входа.

Мигель медленно обернулся и поднялся на ноги. В дверях стояла Глория, твёрдой рукой держа пистолет, направленный прямо на него.

– Зачем?.. – только и смог спросить Мигель.

– Чтобы уничтожить их!

– Кого?

Мысли лихорадочно метались в его голове. Он неоднократно набирал в её присутствии код на двери медблока. Ей было проще простого подпилить болты ветряка, чтобы, когда он рухнет, у неё появился повод вернуться на базу и отравить воду в башне. Хидео обратил внимание на её тяжёлую сумку, где она спрятала резак, хоть сразу и не придал этому значения, и она была в медблоке, когда он выдавал мельхиорцу лекарство и предупреждал о грядущей буре. Каким слепым он был!

Глория сверкнула глазами, словно досадуя на его непонятливость. Она была как никогда бледна, только на скулах горел лихорадочный румянец.

– Рик говорил мне, что «ИСМ» экономит на оборудовании, – женщина говорила торопливо, глотая от волнения слова, – установку на его буровой давно пора было списать. А когда это случилось, начальник его участка заявил мне, что Рик сам во всём виноват, авария случилась из-за него, и я должна радоваться, что компания не предъявляет его наследникам иск о возмещении ущерба. Прямо так и сказал. Тогда я решила, что разорю «ИСМ», чего бы мне это не стоило. Стоять!

Пистолет дёрнулся в сторону потянувшейся к кобуре Фа.

– Держите руки так, чтобы я их видела! – крикнула Глория, и Фа замерла восковым изваянием.

«Да, Фа не помешают тренировки, – отстранённо подумал Мигель. – Отец бы не дал застать себя врасплох».

– Сорвав эту экспедицию, вы не уничтожите «ИСМ», – сказал Мигель.

Глория снова повернулась к нему, дуло пистолета тоже.

– Срыв одной экспедиции их не разорит, – стараясь говорить спокойно, продолжил врач.

Женщина упрямо мотнула головой в ответ.

– На этот раз им не удастся всё замять и представить как несчастный случай. Им придётся давать объяснения, и эти объяснения не понравятся их акционерам и заказчикам.

– Даже если вы устроите здесь бойню, это не даст вам гарантий того, что в рассмотрение примут причины, побудившие вас к этому, – Мигель покачал головой. – Зачем делать месть целью жизни, к тому же месть с такими сомнительными шансами на успех?

– Потому что у меня не осталось другой цели, – глухим голосом ответила женщина. Огонь, только что горевший внутри неё, погас, но пистолет она держала всё так же твёрдо. – Благополучие, дом, семья – всё это они у меня забрали.

– У вас осталась семья, – напомнил Мигель. Краем глаза он видел, что Хидео медленно, аккуратными, почти незаметными шагами подходит к Фа.

– Семья?! Вы про моих родителей и сестру? Да им ничего в жизни вообще ничего не нужно, лишь бы пособие платили и работать не заставляли. И вы предлагаете мне вернуться к ним?!

– Я говорю про другую семью. Про вашего ребёнка.

– Лучше не жить вообще, чем жить на дне, – голос Глории снова стал еле слышным.

– А его отец бы с этим решением согласился?

Глория молча смотрела ему прямо в глаза. Мигелю показалось, что она заколебалась, по крайней мере, рука, держащая пистолет, слегка обмякла.

– Давайте мы сейчас спокойно сядем и всё обсудим, мы обязательно найдём решение, – он медленно пошёл вперёд.

– Нет! – закричала Глория.

Она попятилась назад, упёрлась спиной в стену и нажала на спусковой крючок.

Первый выстрел обдал Мигеля горячим воздухом и прожёг дыру в стене за его левым плечом, второго Глория сделать не успела.

Хидео стоял, держа в вытянутой руке пистолет Фа.

«Надо будет определить его к отцу», – промелькнула в голове Мигеля словно чужая мысль, а в следующую секунду он уже опускался на колени рядом с упавшей Глорией. Можно было бы и не спешить – перед выстрелом в голову бессильна даже медицина XXIII века. Несколько бесконечных мгновений он смотрел в пустые голубые глаза, а потом решительно поднял тело Глории и выпрямился.

– Мигель, ей уже не поможешь, – тихо сказал Хидео.

– Ей – нет. Подержи дверь.

Эпилог

Руководителям «ИСМ» и в страшном сне бы не приснилось, что первым кораблем, который приземлится на новенькие плиты космодрома Оранжевой, будет корабль Галактической полиции.

– Надеюсь, они со своей едой, – пробормотал наблюдавший за посадкой Хидео, заработав укоризненный взгляд Фа.

Полицейский корабль погасил огни, опустил трап, из него выкатился небольшой фургон и, не торопясь, поехал к базе.

– Вот это я понимаю, не забывают о комфорте, – одобрительно сказал мельхиорец. – А мы всё ножками, ножками…

– Открывай ангар и встречай, – резко оборвала его Фа. Проверять возможности компании «замять» случившееся она не стала, просто сообщив в полицию о произошедшем и поставив «ИСМ» перед свершившимся фактом.

Хидео нырнул в мастерскую за скафандром. Фа и Мигель остались ждать в коридоре. Остальные, кроме Инки, запертого в своей комнате, пытались работать, но Мигель бы не поручился, что очень успешно.

Створки шлюза открылись, пропустив внутрь Хидео вместе с тремя полицейскими.

– Начальник управления галаполиции полковник Кузнецов, – представился шедший впереди полицейский. Он опустил шлем скафандра, и Мигель не без удовольствия узнал Яна Кузнецова, некогда решившего обогнать его отца в сборе компромата на Искателей.

Кузнецов тоже узнал Мигеля.

– Далековато вас занесло, – заметил он, пожимая руку врачу.

– Вас тоже, – откликнулся Мигель. – Мне казалось, вас после той истории ждёт головокружительная карьера в центральном управлении, – сказал он и тут же обругал себя за необдуманные слова. Но Кузнецов и не думал обижаться.

– Так она и получилась головокружительной. Меня продвигают всё дальше и дальше по служебной лестнице. В сторону от центра, – с добродушной весёлостью добавил он. – Подведомственный сектор растёт, правда, в основном прирастает необитаемыми мирами, но, как показывает практика, расслабляться нельзя и здесь, – он перевёл взгляд на Фа. – Что случилось, в общих чертах я знаю, но нам нужно будет здесь всё осмотреть.

– Конечно, – она кивнула.

Полицейский скользнул по снявшему скафандр Хидео непроницаемым взглядом, и Мигель невольно забеспокоился. С одной стороны, то, что полицию представлял именно Кузнецов, запомнившийся Мигелю своим здоровым