– Это невозможно.

– Тогда дети умрут.

Павел резко затормозил. В «Москвич» сзади врезалась «шестерка».

– Но это невозможно! – повернувшись, заорал Павел.

– Ты что, земеля? – закричал выскочивший из «Жигулей» один из парней. – Батя только купил мне тачку, а ты… – Он рывком открыл дверь и вытащил Павла из кабины.

– Послушайте, – не пытаясь вырваться, начал тот, – я…

– Сейчас заплатим, – выбираясь из машины, проговорил Магомед, – и разойдемся.

– Слышь, Тишина, – обратился к державшему Павла парню пассажир «Жигулей», – штуку в баксах бери и хватит.

– Делай все, что он скажет, – прежде чем отпустить Павла, тихо посоветовал ему водитель «шестерки».

– Держите, – Магомед сунул второму парню тысячу долларов, – и разбежались, пока менты не подъехали.

– Лады, – кивнул водитель «Жигулей».

– Заберите детей, – открыв дверь, сказал капитан милиции.

Вошедшие в кабинет Надежда Павловна и Антонина увидели сидевшую на полу вместе с мальчиком и девочкой молодую женщину – старшего лейтенанта милиции. Дети увлеченно играли пластмассовыми автомобилями. Тоня, остановившись, заплакала.

– Бабушка! – Дети бросились к Надежде Павловне.

Антон, закрыв лицо руками, сгорбясь, сидел на табурете. Повернувшись, взглянул на Мамалюка, лежащего с окровавленной головой.

– Почему она раньше не сказала?.. – простонал он и неожиданно всхлипнул. – Я же только из-за денег все это делал. Мама, – со слезами на глазах воскликнул он, – я не хочу на пожизненное! Не хочу!

Антон рукавом вытер слезы и встал. Подошел к столу и, выдвинув ящик, достал двуствольный обрез. Переломив стволы, вставил два патрона. Взвел курки. Сев, посмотрел в окно. Сунул стволы в рот и нажал на оба курка.

– Я нашла его, – всхлипывая, говорила Тоня. – Они вместе с Колькой были в садовом домике. Я сказала, что Света дочь Антона. – Она зарыдала.

– Она привезла детей на такси, – тихо объяснил худощавый оперативник, – и отдала бумагу. Здесь написано, что Павла будут шантажировать детьми. Тоня не сказала, где находится Голубцов, и мы узнали об этом только сейчас. Недавно сообщили, что там двое убитых, Голубцов и Игушин. А ваш сын сейчас едет в машине с возможными шантажистами. Все будет хорошо, – успокоил он Надежду Павловну, – не волнуйтесь.

– Я не знаю, зачем вам это надо, – останавливая машину, сказал Павел, – но ничего не получится. Вы понимаете, что такое…

– Если, – перебил его Магомед, – через двадцать минут мы не окажемся в самолете, дети твои сдохнут, и ты тоже.

– Кудрявцев выходит из машины, – раздался голос в переговорном устройстве. – В машине четверо, трое мужчин и женщина. Я готов.

– Второй готов, – произнес другой голос.

Стоявший у окна на втором этаже седой мужчина в штатском смотрел вниз.

– Женщина выходит, – услышал он голос первого. – У нее пояс шахида! Она держит его в руках…

– Бей, твою мать! – наклонившись к устройству, крикнул седой.

Захра, остановившись, приподняла куртку и взяла в руки проводки с оголенными концами. Тут тихо хлопнул выстрел. Пуля пробила ей висок. Сидевшему на переднем сиденье Магомеду пуля вошла в шею. Хаджи, открыв дверцу, выбросил руку с пистолетом. Одна пуля попала ему в лоб, другая пробила кисть вооруженной руки. Что-то прокричав, Турок, пригнувшись, сунул пистолет в рот.

Ярославль

– Аллах акбар! – проговорили трое мужчин и, поднявшись с колен, вытащили из-под подушек пистолеты, проверили наличие патронов и передернули затворы.

– Я пойду к Ромову, – сказал Вячеслав. – Он обещал, что сегодня разрешит вечерние полеты. Уточню, сколько времени отводится для полета и, как всегда, дальнейшее – куда можно, а куда нельзя.

– Зачем идти? – резко проговорил Ян. – Садимся и взлетаем.

– Сразу втроем? – усмехнулся Вячеслав. – Как только Ромов увидит, что самолеты…

– Ладно, – кивнул Ян, – иди.

– Я понимаю, – говорил по телефону Ромов. – Но поверьте, все на самом строгом контроле. Обучавшимся строго-настрого запрещено вылетать за территорию аэроклуба. И все они неукоснительно соблюдают правила. Я не понимаю…

– Завтра учебные полеты у вас будут? – перебил его мужской голос.

– Завтра – нет, и я не понимаю вашего…

– Прикрывай, Ромов, эту лавочку, – посоветовал абонент. – Мне тут шепнули, что к твоему аэродрому проявляет интерес одна очень серьезная контора. Но я тебе ничего не говорил.

– Так осталось четыре дня, и все. Я получу все нужные…

– Запомни, что я сказал. И не вздумай где-нибудь упомянуть мое имя. Все! – В телефоне зазвучали гудки отбоя.

– Как деньги получать, – с досадой проворчал Ромов, – так ты первый.

– Я лечу? – услышал он голос вошедшего Вячеслава.

– Последний раз, – повернулся к нему Ромов, – как договорились.

– Договор дороже денег. Правда, последний полет у нас восьмого. Но мы, наверное, уедем завтра. Конечно, если вы разрешите нам полет сегодня.

– По очереди. И за границу, обозначенную на карте, не вылетать ни в коем случае.

– Есть, господин инструктор, – вытянувшись, кивнул Вячеслав.

– Чего это они затеяли? – кивнув в сторону самолетов, спросил один из двух охранников.

– Моторы разогревают, наверное, – ответил Григорий.

Потушив окурок, он вышел из вагончика и направился к финским домикам. Увидел, как трое мужчин поднимаются в кабины самолетов.

– Ты что, сразу всем троим разрешил?! – услышал Ромов громкий голос за окном. Выглянув, увидел просившего у него когда-то воды патлатого парня.

– В чем, собственно, дело? – недовольно осведомился он. – Ты почему на территории?

И увидел, как к самолетам бегут четверо работавших на разметке. Впереди мчался тот самый патлатый. Из вагончика навстречу им выскочил Григорий.

– Чехи! – потрясая плеером, заорал он. – Они…

Спрыгнув со ступеней, Григорий побежал к самолетам, которые, выкатывались на взлетную полосу один за другим.

Патлатый, рванувшись вслед за Григорием, выхватил пистолет. От вагончика Ромова послышался шум двигателя тронувшегося «уазика».

– Гяуры! – увидев бегущих, оскалился в злой усмешке Ян. – Хорошо, что я первым вышел на полосу.

– Все равно успею! – прорычал Вячеслав. Выхватив пистолет, он выстрелил в бегущего к взлетной полосе Григория.

Патлатый, остановившись, дважды выстрелил в сторону начинавшего движение самолета Руслана. Мотор заглох и сразу задымил. Руслан выбрался на крыло. В его руке был пистолет. Он, спрыгнув, трижды выстрелил в бегущих к самолету. Один из разметчиков упал, другой, схватившись за левое плечо, присел. В бегущего к цистерне Руслана стреляли еще двое. Вскрикнув, он упал. Икра левой ноги была пробита. Он выстрелил в преследователей оставшимися патронами и вставил другую обойму. Еще одна пуля вошла ему в плечо. Он с криком выронил пистолет и тут же попытался схватить его левой рукой.