– Нет! – Он опустил голову до пола, вытянув руки и подтянув под себя колени. Потом потряс головой, прижимаясь лицом к камню. – Я вам не буду устраивать шоу, как стриптизер с панели!

– А не стоит ли предоставить Джейсону и мисс Блейк некоторое уединение? – спросил Титус.

– Может быть, – ответил Каспар. – Кажется, он не любит публики.

– Мы вам дадим небольшую передышку, мисс Блейк. Если, когда мы вернемся, вас не будет в живых – что ж, был рад нашему знакомству.

– Не могу ответить вам тем же, Титус.

– Ну что ж, это искренний ответ. До свидания, мисс Блейк.

– Чтоб тебе гореть в аду, сука! – пожелал мне на прощание Айкенсен.

– Ты меня будешь вспоминать каждый раз, когда глянешь в зеркало, Айкенсен.

Он поднес руку к носу, но даже коснуться его было больно. Он состроил грозную физиономию, но это плохо получалось с прижатыми к носу салфетками.

– Чтоб тебе подыхать долго!

– И тебе того же.

– Каспар, прошу тебя, – сказал Ричард. – Не надо. Давай я для вас перекинусь. И дам за собой охотиться. Только выпусти Аниту.

Они остановились и посмотрели на Ричарда.

– Ричард, не лезь мне помогать!

– Я вам устрою отличную охоту. Лучшую из всех. – Ричард вцепился в решетку, прижавшись к ней лицом. – Ты знаешь, Каспар, что я могу. Скажи им, Каспар!

Каспар поглядел на него долгим взглядом.

– Ты их всех поубиваешь.

– Я обещаю этого не делать.

– Ричард, что ты такое несешь?

Он не обращал на меня внимания.

– Каспар, прошу тебя!

– Да, наверное, ты ее очень любишь.

Ричард смотрел на него, не отвечая.

– Ричард, что бы ты ни делал, они все равно меня не отпустят.

Он не слушал.

– Извини, Ричард. Тебя я верю, но зверю твоему... Ему, я боюсь, верить нельзя.

– Ладно, хватит время терять. Гарровей не знает, где нас искать, но может сюда нагрянуть. Давайте, оставляем их наедине, – сказал Титус.

И все вышли за жирным шерифом, последним – Каспар.

– Я бы хотел, чтобы в этих клетках были Габриэль и Райна. Мне жаль, что так вышло.

И человек-лебедь исчез в туннеле.

– Каспар, не надо, не делай этого! – эхом отдался в пещере вопль Ричарда, но иного ответа, кроме эха, ему не было.

Мы остались одни. И я резко обернулась в ответ на шаркающий звук. Джейсон снова оказался на коленях, и что-то просыпалось в его бледно-синих глазах, что-то чудовищное и совсем не дружелюбное. Я наполовину не была настолько одна, насколько мне хотелось бы.

Джейсон сделал один неверный шаг в мою сторону и остановился.

– Нет, нет, нет! – Каждое слово вырывалось у него стоном.

Он опустил голову. Желтые волосы свесились вниз, густые, но короткие, не достающие земли. На нем были просторная рубашка и джинсы. Вещи, которые не жалко испортить, если придется в них перекидываться.

– Анита! – позвал Ричард.

Я подвинулась так, чтобы видеть вторую клетку, не выпуская из виду Джейсона.

Ричард тянул ко мне руку сквозь решетку, будто мог перекрыть пространство и перетащить меня к себе.

Эдуард подполз к решетке и стал ощупывать замок. Изнутри он не мог его рассмотреть как следует. Потом он прижался щекой к решетке и закрыл глаза. Если они не помогают, то начинают отвлекать.

Выпрямившись, Эдуард достал из кармана тоненький футляр, расстегнул на нем молнию и вытащил какие-то миниатюрные инструменты. Отсюда мне не было их видно как следует, но я знала, что это такое. Эдуард собирался взломать замок. У нас есть шанс удрать в лес раньше, чем нас хватятся. Появилась перспектива.

Эдуард пристроился возле решетки, руки по обе стороны замка, в каждой руке отмычка. Глаза его были закрыты, лицо пусто – он полностью сосредоточился на движениях рук.

Джейсон издал грудью тихий и низкий звук. Сделал ко мне два шага, еле волоча ноги. Глаза у него были такими же невинно-синими, как апрельское небо, но за ними не осталось никого. Он глядел на меня так, будто видел мое тело изнутри, рассматривал бьющееся в груди сердце, чуял запах крови у меня в жилах. Не человеческий взгляд.

– Джейсон, держись, – сказал ему Ричард. – Еще несколько минут – и мы свободны. Держись.

Джейсон не отреагировал. По-моему, он не слышал.

Я про себя подумала, что несколько минут – слишком оптимистичный прогноз, но уж если Джейсон в это поверит, я тоже готова верить.

Джейсон полз ко мне. Я распласталась спиной по прутьям решетки.

– Эдуард, как у тебя там?

– Это не те инструменты, которые я бы выбрал для этого замка, но я справлюсь.

Что-то изменилось в движениях ползущего Джейсона, будто у него выросли мускулы в местах, где их быть не должно.

– Постарайся поскорее, Эдуард.

Он не ответил. Мне не надо было смотреть, чтобы узнать, что он возится с замком. Изо всех сил я верила, что он откроет дверь. Я прижималась спиной к решетке, стараясь сохранить между собой и вервольфом расстояние побольше. Эдуард откроет дверь, но успеет ли? Вопрос на миллион долларов.

Звук у входа заставил меня обернуться. В пещеру вошел Кармайкл. В руке у него был девятимиллиметровый револьвер, и Кармайкл улыбался. Таким довольным я его еще не видела.

Эдуард не обратил внимания – он возился с замком.

Кармайкл направил ствол на Эдуарда.

– Отойди от замка! – Он взвел курок с громким щелчком – движение не необходимое, но с всегда отличным театральным эффектом. – Ты нам живой не нужен. Отойди... от... замка!

С каждым словом он делал шаг ближе.

Эдуард поглядел на него. Лицо его было все также пусто, будто он весь сосредоточился на работе рук, а не на наставленном на него револьвере.

– Брось отмычки наружу. Быстро!

Эдуард пристально глядел на Кармайкла. Выражение его лица не изменилось, но он отбросил два миниатюрных инструмента.

– Вытащи из кармана весь пакет и брось сюда. И не пытайся врать, что его у тебя нету. Если у тебя были эти две штучки, то есть и остальные.

Не знаю, чем занимался Кармайкл в реальном мире, но чем-то не очень хорошим. Чем-то таким, где надо знать, какие отмычки должны быть в наборе профессионала.

– Второй раз предупреждать не буду, – сказал Кармайкл. – Бросай, иначе я стреляю. Вся эта возня мне надоела.

Эдуард бросил ему тонкий кожаный футляр, и тот шлепнулся на каменный пол. Кармайкл не шевельнулся, чтобы его подобрать, – отмычки лежали так, что Эдуарду было не дотянуться, а это и все, что надо. Он отошел назад, держа нас всех в поле зрения, но при этом уделил внимание Джейсону и мне. Вот радость-то!