Два минометных расчета, эти четверо, работали как единый отлаженный агрегат. Первый выплевывал небольшие, похожие по размеру на огурцы, мины с частотой в три секунды – подающий и заряжающий трудились на два поршня в двигателе. Второй расчет трудился точно так же, но свои мины они выплевывали в промежутках между выстрелами первого расчета... за первую минуту они засыпали цепь Скорпиона не менее чем тридцатью осколочными минами. И хоть они и были малого калибра, но их осколки от этого были не менее смертоносными... Шапки взрывов вздымались в непосредственной близости от цепи бойцов Франтишека с полутора-двухсекундными перерывами, не давая поднять головы. Хотя «скорпионы» тем не менее зло огрызались по всему фронту и тяжелые пулеметы собирали свою хоть и не богатую, но жатву...

«Хреново! Ай, как хреново-то все!»

– Питон! Братишка! – Андрей не выдержал.

– Двадцать секунд! – ответил снайпер.

– Они засыпают вас минами! – И Кондор принял решение. – «Трубачей» сработаю сам! Питон возвращается!

– Капрал! – Это был рев Франтишека Дворжецки.

– Отставить, сержант! Я ближе, и мне легче их достать! Питон, отходить! Скорпион! Через три минуты сворачиваешься и... Тянешь их за собой. Как понял?!

– Ешчь!.. То не право, пан коммандер!

– Потом будем разбираться в правоте! Начало отхода – «Два!».

– Зрозумев!

– Удачи, братишка! – прорезался Питон.

– Всем нам!..

Кондор выждал еще полминуты и тщательно прицелился. В ящик с минами... Надо было создать впечатление, что какая-то шальная пуля прилетела именно сюда. Случайная, шальная пуля...

– «Два!» – шепнул он в микрофон и выстрелил.

«СВДСка» легонько толкнула его в плечо, и почти сразу расположение «революционеров» окуталось клубами дыма вперемешку с какими-то щепами и ошметками, а до Андрея донесся «гу-ух» взрыва. Дымовая завеса пыли и осколков накрыла «макак» с головой...

– Гот!

– Я!

– Отходим!

– Прикрываю.

– Вот и ладушки...

Воспользовавшись образовавшимся бедламом в стане «революционеров», Андрей, пригибаясь и вертясь, словно юла, побежал в направлении своего, уходившего к плато, отряда. Через несколько минут к нему присоединился Гот, который бежал параллельным курсом в пятидесяти метрах. И опять им повезло... Перестрелка и взрывы напугали местных, «саваннских» жителей – откуда-то справа в сторону плато несся потревоженный бело-полосатый табун – африканские лошадки, зебры то бишь, на подсознательном уровне не любят шума. А тут уж так пошумели двуногие, что...

– Гот?!

– Вижу!

– Вайпер?!

– Також! Подвезло!

Им действительно повезло самым нелепым и непредвиденным образом, а лучшей маскировки придумать было трудно, да и не возможно, наверное. Представьте себе в бежево-песочной саванне такое большое, черно-белое, скачущее со всех копыт пятно. Яркое пятно, надо сказать! «И что?» – скажете вы. Да то! Даже если у «макак» и нашелся бы человек с железными нервами, то что привлекло бы его внимание в первую очередь: несущийся галопом табун зебр или едва различимые в своих «пустынях» Кондор и Гот, которые к тому же еще и маскируются по максимуму? Правильно! Их и так-то рассмотреть не просто, а тут такой «отвлекающий фактор». На этих лошадок и смотреть-то больно – все рябит и мелькает – идеальная маскировка!..

– Мартин! На полусогнутых, бегом! Пока шанс рядом бежит! Go! Go!

– Yes, my сommander! Yes...

Немец понесся так, словно ему в задницу влили литр скипидара.

«Тише! Тише, придурок, – ты же уже зебр обгоняешь!» – ухмыльнулся Филин.

– Гадуш! – Андрей начал понемногу задыхаться на бегу – не иначе на нервной почве.

– Тут!

– Ты где?

– На 0 от тебе, пенч-«кило». Шмотри, не спшиступи на мене – мамеш кревну зобиду! (Вайпер залег и замаскировался где-то среди редких кустарников в полукилометре от Андрея, прямо «по курсу».)

– Переживешь, обидчивый ты наш!

У них, даже в такой ситуации, еще находились силы на шутки и дружеские подначивания. Военные профи... Что еще сказать?..

Пять минут сумасшедшей скачки, ибо бегом это не назовешь. Они бежали и перепрыгивали нередкие ямы, ничем не отличаясь от тех же зебр – все бежало и подпрыгивало в едином ритме.

Задыхающийся Кондор плюхнулся всем телом в небольшую вымоину:

– Гадуш!

– На проволоке!

– Троллейбус, бля, польский... Отходишь!

– Вже!

Метрах в восьмидесяти впереди приподнялся реденький кустик и резво так стал передвигаться в сторону Андрея.

– Гот!

– Я!

– За Вайпером! Вперед!

Какое там было Филину наблюдать! Усталость и нервы делали свое дело... Пулемет лежал рядом, словно дохлый червяк... «СВДС» плотно прилипла своим телом к промокшему насквозь «комку»... Филин... Этот, единственный из них троих, пытался что-то делать – он смотрел в сторону далекой кромки джунглей. Изображение слегка плыло, но он все же узрел, что бой, вернее, уже перестрелка стала смещаться в сторону «зеленки». Скорпион сумел все же вытянуть «хвост» на себя.

«Хорошо, сержант. Молодцом!»

– Скорпион?

– На связи! – Голос сержанта заглушали звуки выстрелов.

– Тянешь?

– То так.

– Тяни до темноты. Потом отрывайся и иди оговоренным маршрутом.

– Ешчь!

– Удачи...

«Ну? Вперед?»

Он подхватил пулемет и медленно так, вразвалочку, совсем как старик, припустил тяжелой трусцой вслед за уходящим отрядом – командир не имеет ни морального, ни физического права «уехать в Сочи»[102], если он настоящий командир...

Вайпер, Гот и Кондор стали догонять свой отряд только тогда, когда до плато оставалось не более полукилометра.

Казавшаяся такой несерьезной горой, теперь, вблизи, она нависала над головами пятидесятиметровой громадиной. Практически отвесная, она давила на психику и не внушала своим видом ни оптимизма, ни энтузиазма. Обходить? А куда? В какую сторону? Влево? Да, может быть – в «обозримом будущем», то бишь в трех-четырех километрах был виден конец этой стены, далее огромный, на четверть горизонта просвет и следующее плато. Идти в эту сторону? А что там? Плато наверняка закругляется и идет дальше на север. Идти вдоль этой стенки – значит обречь себя на близкую погоню. Здесь единственным спасением от «хвоста на колесах» было лезть вверх – пересечь саванну до второго плато нереально (кэмэ тридцать будет, никак не меньше), да и не нужно – их путь на северо-восток, а не на запад... Направо? Вернешься к самому началу этого «марша», потому что «их» плато было «отрыжкой» горной цепи Адамуа. Идти в нейтральный Камерун в планы Кондора не входило – кто знает, какие отношения между их властями и нигерийскими «революционерами»?..