было намного тише. В этом крыле находились лишь мои апартаменты и комнаты Райна, причем те и другие не являлись настоящими королевскими покоями. Симону и Септимусу удалось совершить переворот, захватив Райна врасплох, но это не значило, что солдат у них больше, чем было у него. Естественно, они не поставят солдат сторожить пустоту, а направят туда, где те по-настоящему нужны. Я искренне надеялась, что ни Септимусу, ни Симону не придет в голову выставлять охрану у дверей моих пустых покоев.

Я задержалась у двери, выходящей в главный коридор, приникла к ней ухом и стала вслушиваться. Ничего не услышав, я с мечом наготове выскользнула в коридор, быстро закрыв дверь.

В коридоре было пусто. Я быстро и бесшумно прокралась вдоль стены, завернула за угол, потом за другой и вышла в наш коридор.

Оказалось, у захватчиков все-таки нашлись солдаты, чтобы стеречь пустоту.

Их было двое.

К счастью, оба ришане, а не кроверожденные, иначе пришлось бы иметь дело с магией крови. Солдаты сразу меня узнали, но я, не дав им опомниться, бросилась на них с мечом.

Двое противников. Прежде это меня бы испугало. Сейчас я почувствовала облегчение. Всего двое? С двумя я справлюсь.

Неминуемое кровопролитие словно пробудило Отнимающего сердца. Эфес потеплел, красное сияние вокруг лезвия стало ярче.

Солдаты устремились ко мне, а я подумала о Мише.

Я подумала, как тот, кого они избрали хозяином, издевался над Райном, о свежих ранах, появившихся у него на месте давно исчезнувших.

И вдруг мне стало совсем нетрудно воззвать к своей магии. Холодное пламя Ночного огня смешалось с жарким мерцанием лезвия отцовского меча.

Сражаясь за освобождение Райна, я едва сумела оценить все достоинства этого удивительного оружия. Сейчас я с восхищением смотрела, как лезвие пронзило грудь первого солдата, почти не встретив сопротивления. Вокруг раны появились белые пятна ожогов.

Никогда еще я не убивала с такой легкостью.

Увидев, как быстро я расправилась с его напарником, второй солдат попятился. Надо отдать ему должное: трусом он не был. Преодолев замешательство, он вновь ринулся на меня, готовясь ударить мечом.

Эта недолгая пауза пришлась очень кстати.

Я отошла, а солдат, увлекаемый силой инерции, пролетел мимо и ударился о стену. Мне было тяжеловато драться мечом Винсента, поскольку я привыкла к своим парным мечам. Это вынудило меня полностью поменять манеру сражения, подражая шагам и движениям Винсента. Я чуть замешкалась, и противник нанес мне косую рану в щеку, заставив зашипеть от боли.

Я ясно представляла контрудар, который бы сейчас нанес солдату Винсент. Я это видела много раз.

Убийство второго солдата не отличалось изяществом движений, но я одолела и его.

Тяжело дыша, я отошла. Ришанский солдат – уже мертвый – подпирал стену. Из его груди торчал Отнимающий сердца.

Я выдернула меч, даже не обтерев лезвия. Этого не понадобилось, словно оружие, охваченное такой же жаждой крови, как и я, впитало кровь убитого в себя. Мой Ночной огонь начал гаснуть, а мысли уже понеслись вниз, к Райну. Воображение слишком живо нарисовало мне жуткую картину: крылья Райна, попавшего в плен, снова прибивают к стене, как это было в том зале.

Я подошла к двери и подергала ручку.

Закрыто. Разумеется, ее заперли.

Я присела на корточки, разглядывая замки. Все четыре были новыми, и каждому требовался ключ.

Смогу ли я… расплавить их, как в день своего побега расплавила старые? Или…

Я взглянула на меч, покрытый оставшимися капельками крови. Глупо ударить в замочную скважину, заставив замок открыться. И потом, если бы замки легко открывались мечами и кинжалами…

Взгляд упал на кровь возле острия. Затем на тела, кровь которых пролил меч.

Я подошла к трупу второго солдата. У него на поясе висело небольшое кольцо с серебристыми ключами.

Хороша же я: решила открыть дверь мечом, не удосужившись поискать ключи. Хвала богине, что Райн этого не видел.

Немного повозившись с ключами, я открыла три замка, а на четвертом в голове появился вопрос: «Почему возле двери моих покоев выставили охрану?»

За ним последовал другой: «И вообще, почему дверь заперта на четыре замка?»

С этой мыслью я распахнула дверь и… едва увернулась от туалетного пуфика, занесенного над моей головой.

Бормоча ругательства, я рухнула на пол и, естественно, ударилась самым израненным местом.

– Это как понимать? – вырвалось у меня.

Вместо ответа я услышала глухой стук. Тот, кто встретил меня, вооружившись пуфиком, швырнул его на пол.

Я повернула голову, поморщилась от боли и увидела Мише. Та стояла, выпучив глаза, и зажимала рот, чтобы не вскрикнуть. На ней по-прежнему было платье с позавчерашнего торжества, но сильно измятое. От пудры и румян на лице остались лишь следы.

– До чего же я рада, что ты жива!

Она опустилась на колени с явным намерением меня обнять, и вдруг застыла, перестав улыбаться.

– Зачем вообще ты вернулась в этот змеюшник? И почему от тебя исходит… такой запах?

Вопросы так и сыпались из Мише.

– Где Райн? – спросила она, помогая мне встать. – Как ты пробралась сюда? Что происходит в городе? Есть признаки армии, вошедшей в Сивринаж?

И опять, словно одного раза было мало:

– Где Райн?

– Поговорим на ходу, – предложила я. – У нас очень мало времени.

Но клянусь богиней, я была счастлива видеть ее.

Я нагнулась за мечом, выпавшим во время атаки Мише. Увидев, что это за меч, она снова выпучила глаза.

– Так это…

– Да.

– Ну ты даешь, Орайя. И ты действительно им сражалась?

Странно, но недоверие в голосе Мише сразу пробудило мое собственное, которое я старательно подавляла на протяжении двух дней.

Это были… невероятно странные два дня.

– Да. Им и сражалась.

Я не знала, что еще сказать, и потому, откашлявшись, стала ее торопить:

– Давай выбираться отсюда. Вдруг солдаты нагрянут или…

– Их было всего двое.

Мише совладала с потрясением, которое вызвало мое неожиданное появление. Но ее лицо оставалось серьезным.

Кулон.

Я же шла сюда за ним. Подбежав к туалетному столику, я рывком выдвинула верхний ящик.

– Как ты оказалась здесь? – спросила я. – Я думала, тебя бросили в застенок.

Молчание.

– Уйдем отсюда, – сказала Мише, решительно направляясь к двери. – Сама же говорила, у нас мало времени.

Я замерла. Интонации в ее голосе показались мне… странными.

Потом разберусь. А сейчас… Времени у нас действительно было в обрез. Обследовав один ящик, я выдвинула другой. Сердце колотилось все сильнее.

Он же был здесь.

Кулон был здесь.

Я могла сомневаться в чем угодно, только не в этом. Я хорошо помнила, куда его положила. Перед сном я всегда