Ширли таращила глаза, руки сцепила и прижала к груди, которая часто вздымалась… Казалось, что она в прострации, но нет, девушка внимательно слушала подругу. Слушала по-настоящему. Она не оторвала бы глаз от лица Долли, даже если через гостиную пронесся бы торнадо.

– А теперь самое важное, – медленно и четко говорила Долли. – Если – только если! – я без проблем пройду таможню, тебе можно взять мой чемодан с ленты. Даже если тебя по какой-то причине остановят, никаких проблем не будет, потому что в обоих твоих чемоданах женская одежда и ничего больше, – с триумфальной улыбкой закончила Долли.

До чего же хитроумный план!

И тут мозг Ширли перегрелся и прекратил работать. Она плюхнулась в кресло:

– Я никогда не запомню все это!

Долли досчитала до пяти, сделала глубокий вдох и присела на подлокотник кресла. Только не хватало сейчас истерики.

– Конечно же запомнишь, милочка. Ведь ты уже столько всего сделала! Подмена чемоданов – чепуха по сравнению с ограблением. Так что не волнуйся, а когда будешь готова, попробуй все повторить. Просто на всякий случай, для пущей уверенности.

Ширли начала снова, но Долли слушала невнимательно. Где эта проклятая Одри? Пока Ширли повторяла шаг за шагом их план, Долли встала, подошла к окну и чуть-чуть раздвинула занавески. Билл Грант по-прежнему сидел в машине.

– Не понимаю, зачем мы так рискуем, Долли, – заныла Ширли. – В смысле, зачем везти с собой такую кучу денег? Это же с ума можно сойти! Нам и не нужно столько. И что, если вас поймают?

Долли сжала кулаки. Ее лицо исказила гримаса гнева.

– Рискую только я! – выпалила она. – Я понесу деньги через таможню в Рио, а не ты. Тебе вообще нечего бояться, у тебя будут только твои и мои вещи. Если таможенники мне не поверят, то арестуют меня, а не тебя, так что помолчи и делай, что я тебе говорю!

Ширли чуть не заплакала – не потому, что Долли накричала на нее, а потому, что из-за стресса любая мелочь грозила срывом. Девушка взяла стопку вещей Гарри и бросила ее в чемодан поверх денег.

– Ты всегда так пакуешь чемодан? – спросила Долли, на что Ширли мотнула головой. – Тогда, пожалуйста, сложи все, как положено. Если таможенники все-таки откроют чемодан, в нем ничто не должно показаться им подозрительным.

Ширли вытащила вещи Гарри из чемодана и потом по одной аккуратно сложила поверх денег.

– Что будет с нами, если вас арестуют? – тихо спросила девушка, сидя на полу перед раскрытым чемоданом. – У меня, Беллы и Линды не будет денег, чтобы вернуться домой.

Долли пришла в ярость. С самого начала она выкладывает из своего кармана тысячи фунтов, а у Ширли все мысли только о себе самой и подружках. Девушки видят в Долли только бездушного банкира, который должен выдавать им деньги, стоит лишь захотеть. Они не понимают, что у нее больше не будет денег – во всяком случае, таких, которые можно будет легко и быстро достать. В этом чемодане – вся их наличность. Да, если Долли все же арестуют, они окажутся в трудном положении, но, по крайней мере, они будут в трудном положении у бассейна, а не в тюрьме.

Жалобно всхлипывая, Ширли продолжала укладывать вещи Гарри в чемодан с деньгами. Долли знала, что из трех молодых вдов Ширли была наименее эгоистичной и никогда не спрашивала, где будут спрятаны деньги или когда она получит свою долю. Просто девушка напугана и ей очень нужно знать, что все будет хорошо. Долли подавила раздражение и заговорила более мягким тоном:

– Я дала Белле и Линде приличную сумму денег. Вам троим этого хватит, если меня поймают.

Ширли невольно рассмеялась:

– Знаю я их. Наверное, все уже спустили.

– Возможно, ты права, – сказала Долли. – Будь у меня наличные, я бы тебе их отдала, но сейчас у меня на руках ничего не осталось. Послушай, почему бы тебе не взять пару тысяч из чемодана? Положишь их себе в сумочку – на всякий дурацкий случай. Ну, что скажешь?

Ширли приподняла часть одежды Гарри и посмотрела на пачки денег на дне чемодана. Она хорошо представляла, что сказали бы Белла и Линда, будь они здесь, и замерла в нерешительности.

– Тут ведь не только ваши деньги, Долли, – наконец произнесла она. – Они принадлежат всем нам. Все-таки это не очень правильно – рисковать сотней тысяч общих денег. Давайте возьмем понемногу, вы и я, а остальное оставим.

На этот раз Долли сдержалась. Сомнения Ширли были понятны. А раз эта красивая головка не относится к числу сообразительных, Долли готова развеивать ее сомнения снова и снова – все равно приходится ждать Одри, и очень важно, чтобы в дальнейшем Ширли действовала четко по плану.

– Нам потребуется много денег, гораздо больше, чем те несколько тысяч, которые мы смогли бы перевезти в сумочках и карманах, потому что в Англию мы вернемся еще не скоро, – в который уже раз принялась объяснять Долли. – Надо дождаться, чтобы здесь все стихло. Значит, чем больше мы возьмем, тем дольше сможем оставаться в Рио, вдали от забот и проблем.

Ширли поджала губы и вернулась к вещам Гарри. Немного погодя она спросила у Долли, не хочет ли та чая или чего-нибудь поесть, ведь она так и не позавтракала. Вместо ответа Долли подошла к буфету с напитками, налила себе бокал бренди и села на диван.

– Иди позвони матери, – велела она Ширли. – И если ответит, спроси, какого черта она еще не выехала!

Когда Ширли вышла, Долли осмотрела все вокруг оценивающим взглядом. За дом дадут неплохую цену, а хороший довесок принесут мебель и антиквариат. Она вонзила в толстый ковер каблук, воображая, будто это их с Гарри супружеский портрет из спальни. Потом нога ее расслабилась, глаза защипало от слез. Долли вспоминала, как прижимался к ее ногам Вулф. Затем печаль переросла в злость, и решение было принято моментально: все теперь принадлежит ей. Раз уж ее заставили играть роль безутешной вдовы, она скажет своим адвокатам, чтобы выставляли дом со всем имуществом на продажу.

Долли поднялась, прошла в кабинет Гарри, отыскала в ящиках письменного стола документы на дом и убрала в свою сумочку. Письменный стол Гарри был дорогим, чистым, нетронутым… безликим. При всей своей изысканности и добротности этот стол мог принадлежать любому. Ничто в нем не напоминало о Гарри, ничто не говорило о характере и привычках владельца. Остальной дом многое рассказывал о супругах Роулинс, но, поняла Долли, это было результатом ее стараний. Это она наполнила комнаты красивыми вещами и сделала их уютными. Это ее индивидуальность видна в каждом предмете. А Гарри Роулинс почти не оставил следов. Его личность оставалась тайной. «Как я могла быть такой слепой столько лет?» – спрашивала себя Долли.

В ее голове снова что-то прояснилось и улеглось. Долли заглянула в маленький шкаф в углу кабинета Гарри и нашла там копию его завещания и банковские выписки. Эти бумаги тоже отправились в ее сумочку. В завещании упоминалось только ее имя, других наследников не было, а сам Гарри, как свидетельствовали документы, был мертв и похоронен. Когда адвокаты продадут дом, все деньги поступят в банк в Рио. С недвижимости она получит не менее полутора сотен тысяч.