– Но я ранен!

– Всего лишь царапина! Защищайся! Или проси пощады!

Еще один ловкий выпад, и шпага Моргана вонзилась в ногу Ригсби, в нескольких дюймах от паха.

Ригсби с ужасом посмотрел на него, мгновенно поняв его намерения.

– Вот именно, Ригсби, – злорадно улыбаясь, сказал Морган, быстро нанося удар за ударом. – Ты рискуешь расстаться с очень важной частью своего тела, которой ты очень гордишься, если я не услышу сейчас же твоего признания!

Ригсби зашатался и выронил шпагу.

– Будь ты проклят! Да, я взял Дэниелу силой! Она отказала мне! Мне, Джилфреду Ригсби! Какая-то худосочная, долговязая девчонка! – Он испуганно умолк, заметив, как налились яростью глаза Моргана при этих словах.

– Если ты скажешь еще хоть слово, порочащее леди Уинслоу, я превращу тебя в евнуха!

Ригсби охнул и схватился за раненую ногу. Его лицо исказила гримаса боли.

– Но мне этого недостаточно, – неожиданно заявил Морган, подходя к Ригсби. Он схватил его за грудки и встряхнул, вложив в этот жест всю свою ярость. – Отвечай, зачем тебе это понадобилось? Что тебе было за дело до юной дебютантки?

– Я... я... – Ригсби растерянно взглянул в сторону лорда Биркхолла и судорожно всхлипнул, когда Морган вновь его как следует тряхнул.

– Можешь ничего не говорить, – со злостью прорычал Морган. – Я и сам знаю правду. А правда заключается в том, что лорд Биркхолл предложил тебе пари на большую сумму, что ты не сможешь соблазнить леди Дэниелу, как бы ни пытался!

Конечно, Морган стрелял наугад. У него не было доказательств, только догадки. Но уж очень все это соответствовало характеру этих подонков. Лорд Биркхолл обожал заключать подобные пари, а он явно участвовал в этом деле.

Ригсби подавленно молчал, и Морган повернулся к лорду Биркхоллу:

– Может быть, мне стоит теперь вызвать вас?

Лорд Биркхолл изобразил на лице гримасу, очевидно, означающую у него улыбку.

– Зачем эти лишение хлопоты. Я и так могу признаться в том, что действительно заключил подобное пари. Но только он должен был соблазнить леди Дэниелу и представить неоспоримые тому доказательства, а не насиловать ее.

Он повернулся к Ригсби:

– А ты, жалкое ничтожество, ты солгал мне и получил изрядный куш. Клянусь, ты выплатишь мне все до последнего пенни, иначе пожалеешь, что вообще родился на свет. – И Биркхолл развернулся и как ни в чем не бывало пошел прочь.

Все встало на свои места, все разъяснилось. Но на душе у Моргана стало еще тяжелее.

– Уйди с глаз моих, – прорычал он, отшвырнув от себя Ригсби, так что тот упал на землю. – Убирайся, пока я тебя не прикончил!

Ригсби тяжело поднялся и, прихрамывая на раненую ногу, поспешил прочь под оскорбительные насмешки и свист толпы.

Дэниела видела, что Морган направляется прямиком к ней. Она уже приготовилась на радостях броситься ему на шею, однако, не дойдя до их кареты, он резко развернулся и подошел к невысокому пухлому военному в красном мундире, богато расшитом золотыми галунами. Дэниела обиженно надула губки, откинулась назад на сиденье кареты и прикрыла глаза, вспоминая подробности дуэли.

Морган полностью добился того, чего хотел. Он не только проучил Ригсби, но добился от него признания, восстанавливающего доброе имя Дэниелы. Конечно, совсем спасти ее репутацию невозможно, но по крайней мере о ней уже будут говорить лишь как о невинной жертве. Подумать только – пари! Какая жестокость! Рейчел была права – эти негодяи стоили один другого.

– Тебе плохо, Дэниела? – спросила с тревогой Рейчел.

Дэниела, не открывая глаз, провела рукой по лбу.

– Нет, все хорошо. Слава богу, все позади, Морган жив и невредим.

Она услышала, как открылась дверца кареты.

– Я оставлю тебя на время, – сказала Рейчел, – увидимся позже.

Дэниела кивнула, решив, что Рейчел, как раньше Меган, увидела кого-то из знакомых и захотела с ними поболтать.

Однако, к удивлению Дэниелы, карета качнулась – кто-то сел в нее. Дэниела открыла глаза и встретилась взглядом с улыбающимся Морганом. Он смотрел на нее с такой нежностью и любовью, что она забыла обо всем, что еще несколько секунд назад тревожило ее. Он был с ней, рядом, живой, прекрасный и любящий. Сердце ее переполнилось счастьем, и она потянулась к нему. Отбросив на противоположное сиденье какую-то бумагу, свернутую трубочкой и перевязанную красной лентой, Морган заключил свою любимую в объятия со всем пылом давно сдерживаемой страсти.

Карета тронулась. Дэниела, прижимаясь лицом к груди Моргана, тихо пробормотала:

– Как же мы едем... без Рейчел и Меган.

– Не беспокойся. Они поедут в карете Стивена. А я хотел побыть с тобой наедине, чтобы рассказать, как сильно я люблю тебя.

– Я благодарна судьбе, что все кончилось благополучно. Я так боялась, что Ригсби подстроит какую-нибудь подлость.

– Он и пытался, да ничего не вышло.

– Как?! – ахнула в испуге Дэниела. – Что он сделал?

– Подкупил одну из наших горничных... вернее, пытался подкупить, чтобы она всыпала накануне мне в вино сильнодействующее снадобье. Наутро у меня болела бы голова, не было сил и реакция была бы замедленной. К счастью, он недооценил преданность наших слуг. Горничная все тут же рассказала Джерому, и он посоветовал девушке сказать Ригсби, что она согласна, и взять деньги и снадобье.

Дэниела кивнула:

– Да, понимаю, Ригсби должен был думать, что его план удался.

– Вот именно. Поэтому сегодня утром он был явно ошеломлен, когда увидел, что я не шатаюсь, как пьяный, и твердо держу шпагу в руке.

Он чуть отстранился и, взяв в ладони лицо Дэниелы, заглянул ей в глаза.

– Вот, моя дорогая леди-разбойница, я достиг уже двух поставленных перед собой целей. И теперь осталась самая важная. Поможешь ли ты мне достичь ее? Любовь моя, ты выйдешь за меня замуж?

– Но ведь король пока еще не вручил тебе графство?

Морган вместо ответа протянул руку и взял небрежно брошенный им пергамент.

– Вот оно. Это грамота короля, утверждающая, что именно я являюсь наследником графского титула и владельцем Незерби-Холла, а также всех прилегающих к нему рудных шахт, где мне соизволяется королевской волей организовать труд так, как я считаю это целесообразным!

– О, Морган! Как это замечательно! Но... когда же ты успел увидеться с королем?

– Только что.

– Как? Я не понимаю! – Но тут Дэниела вспомнила, как Морган подходил к невысокому толстому человеку в роскошном мундире. – Ты хочешь сказать, что этот маленький толстяк и есть наш король?