– Спасибо Зак. – Рабе улыбнулась. – Я бы хотела помыться с дороги.

– Да конечно, я распоряжусь. – поспешно отозвался Зарка ил. – Всего Вам дорого и пожалуйста договоритесь с главой нашего дома… Очень прошу.

– Зарк. Отвечу честно, если моей чести ничего не будет угрожать, то я приму приемлемое для себя предложение.

– Вот и замечательно, льерина. До скорого.

– До скорого, Зарк.

Их слушал и пылал в душе ревностью Занда-ил. Но вида не подавал.

К ним подошел воин.

– Следуйте за мной господа, я покажу вам, где вы можете остановиться и привести себя в порядок.

Повозка проехала дальше и остановилась у небольшого постоялого двора.

Внизу был трактир. Им определили комнаты на втором этаже. В номер Рабе слуги натаскали горячей воды в большое деревянное корыто. Принесли новую одежду. Рабе заметила что это был походный мужской костюм. Ее платье за время путешествия сильно поизносилось и испачкалось. Освежившись и переодевшись, рабе спустилась вниз, в зал трактира, чтобы поесть. Там ее ждал уже Занда-ил.

– Я заказал еды, госпожа, – прошептал он. – Сейчас принесут.

Но поесть они не успели. В зал постоялого двора вошли двое эльфаров. Они сурово огляделись, увидели Рабе. И решительно направились к столу где сидели Рабе и Занда-ил.

– Льерина, – обратился к ней невысокий немного полноватый эльфар с длинными волосами, забранными в конский хвост на затылке. – К сожалению оставаться здесь, Вам не позволяют обстоятельства. Нужно срочно выдвигаться. Еду мы возьмем с собой.

Он требовательно посмотрел на нее.

– Не заставляйте нас применять силу.

Рабе встала и гордо выпрямилась.

– Я не создам Вам проблем, лер. Кандалы здесь наденете или втайне от всех в повозке?

Она протянула руки. – Надевайте. Я готова.

Снежный эльфар не ожидал такого отпора и замялся. Второй снежный эльфар с насупленными густыми бровями сухо заметил:

– Если вы пообещаете не творить магию и подчиняться нашим приказам, то без этого обойдемся, льерина.

– Я обещаю не магичить и подчиняться вашим приказам если это не будет ущемлять мою честь.

– Вашей чести ничего не угрожает, – ответил тот же эльфар. – Следуйте за нами.

Рабе вышла из-за стола и направилась за этими двумя эльфарами. Занда-ил опустив голову, шел следом. У входа в постоялый двор их ждала новая повозка.

– Полезайте в повозку льерина, – Приказал полноватый снежный эльфар.

– А ты Занда-ил пошли со мной, получишь провиант и будешь возницей.

Рабе устроилась поудобнее и сунула в рот соломинку.

«К чему такая спешка, – размышляла она, впрочем нисколько не беспокоясь о своей судьбе. – И почему Зарк ее покинул? С ним было бы удобнее, она уже взяла его под свой контроль и такой помощник ей бы в эльфарских горах пригодился бы. Надо будет узнать у Занда».

Вскоре Занда-ил вернулся с корзинами полными еды отдуваясь, поставил на пол повозки.

– Ты не знаешь, что случилось и к чему такая спешка? – спросила она.

Занда-ил огляделся и понизив голос, сообщил:

– Прибыл караван орков с отрядом. Какое-то посольство. Хотят пройти в столичный округ. И с ними… – Он еще тише стал говорить, – граф. Человек у которого Вы жили. Вот почему такая спешка. Мы не хотим, чтобы он вас здесь видел.

– Поняла, улыбнулась она и мысленно потянулась к своему господину.

– Рабе? – Молодой господин был очень удивлен.

– Ты здесь?

– В крепости. Сейчас уезжаем дальше. Я все делаю как вы и велели.

– Молодец, Рабе, так держать. Играй принцессу. Торгуйся и соглашайся на их условия.

– Я поняла.

Рабе была безмерно счастлива, что могла угодить господину. Она сама не понимала своего счастья. Она служит низшему и рада этому. Он мог стать для нее пищей, а стал всем. Рабе заулыбалась.

Занда-ил с удивлением смотрел на улыбающуюся девушку и не мог понять чему она радуется.

Рабе заметила его взгляд.

– Как же хорошо вернуться домой, – сказала она и тут же прикрикнула. – Ну чего застыл? Не видишь нам уже машут. Садись и поехали.

– Занд, – Рабе решила узнать все до конца. – Почему с нами не поехали Зарк и его брат?

– Они возвращаются в лес. Им надо передать вторую часть договора лесным эльфарам.

Повозка резво покатила по брусчатой мостовой и вскоре покинула крепость.

Рабе ждали новые встречи и новые интриги, в которых она играючи могла переиграть все это снежное княжество вместе взятое. Ведь она демон изменений.

Инферно. Подземелья Преддверия

Алеш плавал в густом, черном тумане. Он отстранено смотрел на эту темноту, видел, что находится в клетке сплетенной из корней. Из темноты доносились странные звуки, мешающие ему обрести долгожданный покой. Он только сейчас отчетливо осознал, что все время куда-то спешил, делал какие-то дела и вся его жизнь это лишь суета маленького «червячка» в необъятной вселенной, где он потерялся, гонимый ложным чувством своей значимости. Он просто напросто никто. И самое важное для него сейчас – обрести покой. Покой навсегда.

Тут царило умиротворение и он не хотел выходить из этого дремотного, блаженного состояния. Его даже не волновало, что он стал постепенно терять очертания и растворяться в этой первозданной темноте. Но посторонние звуки мешали ему стать частью этого покоя.

– Алеш! Очнись ты растворяешься так же как и я. Тебе рано уходить! – Слышал он чей-то взволнованный женский голос. Он был ему знаком, но вспомнить кому принадлежал, Алеш не мог, да и не хотел.

А голос просил, умолял, требовал. Он кричал. – Алеш! Ты слишком беззаботно пользовался энергией Сердца мира! У тебя откат. Соберись, любимый!

К женскому голосу присоединился механический голос.

– Носитель в без сознательном положении. Определено ментальное воздействие из вне. Его телу угрожает опасность. Сознание носителя требует перезагрузки. Спасение носителя – высший приоритет. Производится принудительная трансформация.

Алеш почувствовал боль. Она вырвала его из дремоты. Его тело корежилось и менялось. Из темноты выплыло женское лицо. Оно было ему знакомо, до боли знакомо, Но кто это? Вспомнить этого Алеш не мог. Он не помнил, кто он сам.

– Кто же это? – пришла первая мысль. – Что ей надо?

А боль скручивала его, Заставляла страдать и… Думать.

– Что те-бе… На-до? – С трудом по слогам, спросил он.

Лицо приблизилось и он узнал это лицо.

– Листи? Что ты … Тут… Дела-ешь. – он спрашивал тихим, обессиленным голосом.