Коршунов попытался навести о герулах справки у Скулди, но тот только отмахнулся: мол, многочисленны его сородичи, всех не упомнишь.

Это так разительно отличалось от обычных хвастливых заявлений Скулди: «я-все-знаю», что Коршунов решил, что подозрительные герулы – «сотрудники» Скулди. И наблюдение за ними снял. Зато за маленьким приказчиком, наоборот, установил постоянный присмотр.

Это случилось за день до тинга. Такие события всегда случаются в последний момент. И всегда развиваются лавинообразно и сокрушительно.

Началось с того, что маленький человечек в неизменной войлочной шапке в очередной раз проскользнул в ворота Стайнова подворья, но буквально через пару минут выскользнул наружу.

О! Коршунов почувствовал прилив азарта. На поясе человечка появился цилиндрической формы кожаный сверток размером со сложенную подзорную трубу. Быстро, почти бегом, человечек пустился через площадь. К воротам? Коршунов выскользнул из своего укрытия… И тут его ухватили за руку.

Алексей стремительно обернулся, на рефлексе перехватил запястье… Перед ним стояла горбатенькая старушка в ветхом плаще с капюшоном. Из-под капюшона свисали седые патлы, похожие на козлиную шерсть.

Человечек тем временем исчез в щели улочки. Его еще можно было нагнать…

Но тут старуха приподняла капюшон. Самую малость. Только, чтобы Алексей увидел ее лицо…

– Ты? – прошептал Коршунов.

Анастасия!

– Я.

Коршунов заколебался.

Человечек явно получил нечто для передачи. Это было важно, но…

Но Коршунов остался на месте.

«Книва проследит,– подумал он.– Настя… Наверное, что-то случилось. Наверное, она хочет мне о чем-то рассказать…»

Он обманывал себя и знал, что обманывает. Ему было не важно, что может рассказать эта женщина. Ему была нужна она сама!

– Настя…

– Иди за мной,– шепнула мнимая старуха, выпустила его рукав и заковыляла прочь.

Коршунов последовал за ней. Сердце его сжималось в сладком предвкушении, а ум в полной растерянности пытался строить догадки… Пытался пробиться сквозь эйфорию, напомнить о возможной опасности… Но сердцу было наплевать на опасность. Эта женщина действовала на Алексея, словно наркотик. Весь мир озарялся великолепным сиянием, внутри все вскипало от переполняющей силы. Все вокруг прекрасно и подвластно Коршунову! Какая опасность? Смешно даже! Единственная опасность – потерять эту женщину!

Коршунов шел неторопливым шагом, без труда поспевая за мнимой старухой, мерно тюкающей посохом. Через площадь, по улице, к воротам.

Играла она очень убедительно. Натуральная бабка, неприметная, серенькая…

На мосту Коршунов все же оглянулся, но ничего подозрительного не заметил. И впереди на дороге – тоже никого. В том числе и человечка в войлочной шапке. И Книвы…

А «старуха», заметно прибавив шагу, свернула с дороги и через огороды заспешила к ближайшей рощице.

Коршунов решил, что идти прямо за ней неблагоразумно. Поэтому он шагов через сто свернул с дороги и нырнул за угол чьего-то сарая. Перескочив через невысокий плетень, Алексей перебежал через грядку с проросшей репой, перемахнул через кусты малины…

Сутулая фигурка продолжала двигаться в прежнем направлении.

Миновав огороды, Коршунов оказался на лугу и нырнул в высокую, по плечо, траву. Пригибаясь, он промчался через луг, спустился, цепляясь за кусты, в овраг, пробежал метров двести по каменистому дну и выбрался наверх, существенно опередив Анастасию.

Он перехватил ее уже в роще. Притаился в зарослях, выждал и выпрыгнул прямо на тропинку. Сгреб в охапку.

Женщина вскрикнула от неожиданности… И в живот Коршунову уперлось нечто твердое и острое. Нож!

– Не бойся, это я! – Алексей засмеялся, сбросил с ее головы капюшон. Вместе с седым париком. Запрокинул ее голову, поцеловал жадно… Пальцы женщины разжались, и нож упал на землю. Миг – и ее руки обвили Коршунова. А в следующий миг он уже, подхватив ее на руки, уносил прочь с тропинки в глубину рощи, туда, где пятна тени лежат на ковре из запутавшихся в траве дубовых листьев и даже в июльский полдень прохладно, как середине мая.

Книва увидел, как к Аласейе подошла какая-то старуха. Книва видел эту старуху в первый раз, но не встревожился. Старуха могла оказаться колдуньей, но что может сделать небесному герою Аласейе старуха-колдунья? Да ничего!

Поэтому он продолжал наблюдать и, выждав, когда человек Стайны отойдет достаточно далеко, последовал за ним. Книва не очень спешил, потому что был уверен, что бегает намного быстрее человека Стайны. И не слишком обеспокоился, когда, выйдя из ворот бурга, увидел, что человек Стайны уже довольно далеко и со всех ног бежит по дороге. Нет, Книва не побежал за ним. Он помнил, что говорил Аласейа: тебя не должны заметить. Поэтому Книва не побежал даже тогда, когда человек Стайны достиг опушки леса и нырнул в чащу. Уж в лесу-то Книва его не упустит.

Спустя какое-то время Книва очень порадовался, что проявил осторожность. Потому что увидел, как от пристани поднимаются два всадника. Зрение у Книвы было острое, поэтому он сразу узнал их: герулы. Те самые. А кони… А кони у них – из конюшни Стайны. По крайней мере одного, гнедого мерина, Книва узнал.

Герулы на рысях выехали на дорогу шагах в восьмидесяти впереди Книвы, взглянули на него с обычной герульской надменностью и поскакали прочь от города. Но недолго скакали. Свернули в тот же лесок, куда и человек Стайны.

Теперь-то Книва совсем обрадовался. Потому что ясно ему стало, что герулы поехали за человеком Стайны. И еще потому, что опытный охотник может запутать свои следы, а вот два всадника никогда бесследно в чаще не растворятся. Поэтому Книва последовал за всадниками. Это проще. И безопасней: сидя на коне и услыхать Книву труднее, а уж нюхом уловить совсем невозможно. Лошадиный запах все перебивает. Поэтому Книва даже и таиться особо не стал, припустил в полную силу и очень скоро догнал герулов. Лес – это не открытое место. В лесу Книва любого верхового легко догонит.

Человек Стайны ждал герулов в хорошем месте. Сразу и не заметишь. Вот и герулы не заметили, проехали бы мимо, кабы человек Стайны их не окликнул.

Один герул спешился, второй остался в седле. Тот, что спешился, вступил в разговор с человеком Стайны. Тот, что верхом, настороженно озирался. Но Книву он заметить не мог. Книва умел прятаться не хуже человека Стайны.

Говорили довольно долго. Потом человек Стайны передал герулу сверток с пояса, а герул передал человеку Стайны большую сумку из желтой кожи.

После этого первый герул вскарабкался в седло, а тот, что следил, наоборот, спешился и направился в сторону Книвы, на ходу развязывая штаны.