— Началось… — тихо сказал Элиар.

Танарис сузил глаза. Таррэн подобрался, неотрывно наблюдая за поразительно быстро накатывающейся на заставу волной. Тысяча шагов — и темнота стала постепенно распадаться на отдельные клубки. Девятьсот — и в ней проступили очертания странно изломанных, непонятных, искореженных какой-то страшной магией приземистых тел. Семьсот — и в глазах сотен тысяч тварей вспыхнуло злое торжество. Пятьсот — и там разгорелась настоящая ненависть. Четыреста — и темный эльф уже мог с уверенностью сказать, что никогда прежде не видел столько отвратительных, исковерканных чьей-то злой волей существ; никогда не знал, что такие твари вообще могут существовать в природе; не предполагал даже, что подобные монстры могут возникнуть даже в чьем-то кошмаре. Но они все же были — злобные, удивительно разумные, мчащиеся во весь опор на многосуставчатых конечностях, сверкая влажными клыками, безостановочно капая слюной, вспахивая землю когтями как стальными крючьями, подползая, подлетая и даже подтягиваясь на уродливых корнях. Все упорные, настойчивые, как голодные демоны, яростно скребущие землю. Все ближе и ближе…

— Приготовиться! — спокойно велел Стриж, неотрывно следя за приближающейся дикой армией, и Дикие псы одновременно натянули луки. — Еще сто шагов — и залп! Потом — по готовности!

Снизу донесся первый слаженный рык.

— Пошли!

Таррэн прищурил левый глаз и плавно спустил стрелу. Он не стал стрелять в ближайших монстров, от одного вида которых невольно пробирала дрожь и отчаянно хотелось ущипнуть себя за бок, чтобы проснуться. Не тронул первые и даже вторые ряды этих кошмарных порождений мрака, что сейчас переплелись, перепутались, сплавились в жуткую мешанину из лап, когтей и распахнутых челюстей. Не стал разглядывать, кто там и как собирается на них нападать — без него справятся. Но вот остановившегося на крохотном, чудом уцелевшем пригорке в трехстах шагах от стены монстра, похожего на ежа и каракатицу разом, немедленно снял: помнил о необычном поведении ведущих. А потому без промедления всадил начиненный магией наконечник аккурат в костяной лоб.

Тварь придушенно пискнула и, забившись в судорогах, хрипло каркнула что-то невнятное. Заколотила множеством скользких конечностей по воздуху, заизвивалась, застонала, но дохнуть упорно не желала. Только билась в корчах и с сумасшедшей скоростью вращала единственным, налитым кровью глазом, что располагался на лысой макушке на тонкой ножке, будто пытаясь найти удачливого стрелка. Секунду, вторую, третью…

— Добей! — вскрикнул Муха, подметив неладное. — Еще одну стрелу! И в глаз меть! В глаз, пока он не нашел тебя, а то своих тварей на тебя натравит! Карадум не помрет иначе!

Таррэн молниеносно всадил еще две стрелы, расплескав водянистый глаз на пару шагов вокруг. Только тогда живучая тварь конвульсивно дернулась, захрипела и наконец застыла. А вместе с ней целый сектор мелкой нечисти, уже почти достигшей стены, вдруг неуверенно заколебался, пошел живыми волнами и странно замешкался, будто потерял ориентир и перестал ощущать чью-то волю, ведущую на приступ.

— Отлично, остроухий! Ищи таких же! Похоже, сегодня за первую волну отвечают именно карадумы! Гляди, как задергались!

Темный эльф молча кивнул и принялся методично выбивать одноглазых каракатиц, стараясь взять самый дальний прицел.

— Свои стрелы побереги, — вдруг посоветовал ему другой Сторож. — С этими и обычными, немагическими управишься. Колчаны у тебя за спиной — бери и пользуйся. А свои пока не трожь — оставь на вторую волну.

— Во-о-оздух! — вдруг протяжно взревел Стриж и первым вскинул лук выше. — Вторые, наверх! Новичкам — беречь головы и не лезть! Вожака ищите и помните про крылья! Нужны самые большие!

Перворожденные кинули быстрый взгляд на черные небеса, но сперва не поняли, почему свинцовые тучи вдруг опустились так низко, да еще и помчались навстречу, словно подгоняемые свирепым ветром. И соображали ровно до тех пор, пока от этого сплошного облака, закрывшего, казалось, половину небосвода, не отделилось несколько мелких точек, которые стремительно приблизились и приняли очертания изумительно красивых, только абсолютно черных бабочек. Почти как те, которые ежегодно прилетали на цветущие поляны с приходом весны. Только покрупнее и не так целеустремленно мчащиеся навстречу ровными, почти правильными рядами.

Но, владыка, сколько же их было! Неба не видать за их крыльями!

— Шлемы! Опустить забрала!

Вокруг эльфов торопливо защелкали упавшие забрала, заставив оторопевших перворожденных вздрогнуть и очнуться от созерцания быстро приближающейся напасти. Они поспешно последовали мудрому совету, значительно сократив для себя угол обзора, но окончательно поняли смысл этой предосторожности только тогда, когда пара симпатичных бабочек спикировала сверху, подобно ястребам, на одного из Стражей и буквально выплюнула ему в лицо крохотные струйки дымящейся жидкости. Воин ловко увернулся и смял мерзкие создания стальным кулаком, обитым все теми же странными чешуйками, а затем проворно отпрыгнул в сторону, тогда как каменная плита под его ногами, куда попали едкие капельки, вдруг тихо зашипела и начала отчетливо плавиться.

Сторожа мгновенно разделились и, строго через одного вскинув луки кверху, выпустили слаженный залп в подбирающуюся тучу, в которой за передними рядами бабочек стали различимы первые огненно-красные угольки.

— Не вмешивайся! — выдохнул Муха, подметив, что темный собирается помочь. — За карадумами охоться: они важнее! И глаза береги, чтобы кислота не попала!

Таррэн послушно опустил лук: Стражи лучше знали, что делать, и если считали, что справятся, значит, так оно и есть. Он уже долго общался с двумя из них, чтобы поверить: эти ребята не склонны преувеличивать опасность, как не склонны и переоценивать свои силы. То, что Муха прав, эльф понял спустя всего пару секунд, когда со стороны воеводы раздалось какое-то странное гудение, ночь озарилась, как в яркий полдень, высветив внизу сплошной ковер из шевелящихся многоногих и многоруких тварей, что уже пытались вползти на неприступную стену. В тот же миг с рук Велимира сорвалось одно из заклятий огня и метнулось в сторону живой тучи. Там кто-то истерично расхохотался, уподобившись спятившей ведьме, плотное скопление тварей молниеносно рассыпалось, как по команде, но жарко полыхающий сгусток пламени оказался быстрее — нещадно вспыхнув, он вдруг разросся в несколько раз и щедро опалил заметавшихся в панике бабочек и стрекоз, среди которых истошно взвыли несколько тварей покрупнее.

Добравшись до живых мишеней, магический огонь победно взвыл, плавя кричащих тварей. Ночь моментально расцвела многочисленными алыми цветками. На землю посыпался горячий пепел пополам с яркими искрами, оставшимися от нерасторопных летунов. Плавно закружились лишившиеся крыльев бархатные красавицы, полетели светящимися точками некрупные мыши, жалобно запищали подгоревшие большеухие твари, для которых эльфы даже названия не смогли придумать — слишком уж они были странными. Затем завизжали существа покрупнее и пошустрее, стараясь сбросить с себя обжигающее пламя. Заметно поредевшая летающая туча как-то неуверенно заколебалась, ненадолго смешалась, даже сбавила скорость, но все-таки не отступила: спустя пару секунд после исчезновения заклятия сверху раздался все тот же мерзкий хохот, и разномастные твари, встряхнувшись, тут же возобновили атаку.