— Что Вам угодно, любезный? — стараюсь говорить спокойно и чуть пренебрежительно.

— Словечко передать.

— От кого?

— Тебе виднее... — даже в сумраке видно, как злорадно он ухмыляется.

— Ума не приложу... Вы не могли бы быть точнее?

— Коли не догадаешься, я тебе напомню... Но не сразу, — душегуб смакует мою растерянность.

Всё понятно. Приказано сначала меня измордовать, а потом, завершающим ударом, назвать имя заказчика. Умно, вот только... Имя я, пожалуй, и так знаю. Гораздо больше меня интересует возможность избежать столь печального развития событий.

— Что, трясёшься, крыса пограничная? — вопрошает мой палач.

Трясусь? Разве что, от холода. Обшариваю взглядом окрестности: неужели нет ни единой лазейки для спасения?

Хм. Кажется, есть.

Изваяние на верху одного из столбов с противоположной стороны улицы подозрительно громоздко выглядит. Рук у каменного зверя, уж точно, скульптор не намечал... Да и эта странная дуга...

Спешу отвести глаза, чтобы наткнуться на растянутую в довольной улыбке физиономию. Рано радуешься, дорогуша! Имеется, чем тебя удивить.

— Крыса, говорите? Вам не нравится это животное, любезный? А по мне — очень умный зверёк... И очень опасный. Особенно, когда загнан в угол. Вы об этом не догадывались?

— Поговори ещё! — зло каркает он. — Мне тебя слушать не велено...

— Что ж... Тогда — до встречи, любезный! В Серых Пределах.

Мужчина тянет руку из складок плаща, но я так и не узнаю, каким оружием он хотел меня ударить, потому что душегуб замирает, чтобы через мгновение повалиться на мостовую. Прямо на меня. Со стрелой, торчащей из шеи. Его напарники не избежали той же участи: тень слева беззвучно осела в снег, а тень впереди осталась стоять, но совершенно неподвижно — видно, стрела так удачно подпёрла несостоявшегося убийцу.

Мэй легко спрыгнул со столба и отправился собирать орудия своего труда. Из горла того, кто при жизни любил поговорить, я вынул стрелу сам, а у тела слева мы встретились. Этому Мэй выстрелил в бок, и человек пока ещё дышал. Я склонился над умирающим:

— Кто приказал вам убить меня, любезный?

— Какая разница? — хрипло выплюнул убийца.

— Большая, — возразил я. — Если ответишь, умрёшь быстро и относительно безболезненно. Если промолчишь... приход смерти несколько затянется. Выбирай!

Он медлил лишь несколько мгновений:

— Белобрысая сучка! Она щедро заплатила...

— Спасибо. Так я и думал... — больше спрашивать было не о чем. Тут и пригодился нож с кухни графинь Агрио: одно быстрое движение, и душегуб затих навсегда. Мэй с видимым отвращением вытащил стрелу из неподвижного тела и убрал в колчан.

— Откуда ты здесь взялся? — глупо начинать с такого вопроса, но надо же с чего-то начать!

— Гулял.

— Именно здесь?

— А чем тут плохо? — он насмешливо обвёл взглядом окрестности. — Почти лес...

— Я спрашиваю вполне серьёзно.

— Да неужели? — ухмыляется он.

— Так трудно ответить?

— А тебе нужен ответ?

— Нужен!

— В самом деле?

Разговор ни о чём меня раздражает, но ничего поделать нельзя: пока эльф не посчитает, что вдоволь наигрался, не успокоится. Правда, есть один способ справиться и с этой напастью...

— Ну, как знаешь... — поворачиваюсь. Иду прочь. Проходит полминуты, и он нагоняет меня.

— Да ладно, не ворчи...

— Я могу получить ответ на свой вопрос?

— Вот пристал... Можешь, — наконец, уступает Мэй.

— Итак? Что ты здесь делал?

— Ждал тебя.

— В каком смысле?

— Во всех. Заодно рассмотрел получше, где спрятались эти молодчики...

— Стоп! Ты о них знал?

— Разумеется!

— Откуда?

Он хитро щурится.

— Мир не без добрых людей.

— Не темни!

— Юноша рассказал. Тот, которого ты поймал на воровстве, помнишь? Он случайно услышал, как убийцы обсуждали очередной заказ и понял, что речь идёт о тебе... Ты в это время уже сидел в своей библиотеке. В общем, Курт предупредил меня, в каких местах тебя собираются встретить, и...

— И ты, конечно, поспешил сюда?

— А что? Я же угадал!

— Угадал... Если учесть, что ты знал, по каким улицам я буду возвращаться, о гадании речь уже не идёт.

— Но ведь ты мог пойти другим путём...

— Вот это вряд ли! Я не так хорошо знаю столицу...

— И я о том же подумал! — победно провозглашает эльф.

— Подумал... А зачем ты всё-таки поплёлся по такой погоде за мной? — спрашиваю даже не из любопытства: никак не могу понять поступок листоухого, и меня это бесит.

— Как это — зачем? Чтобы тебе помочь, конечно! — лиловые глаза смотрят совершенно невинно.

— Помочь?

— Ты бы, конечно, справился с ними, но опять испортил бы одежду... — с трудом пряча улыбку, объясняет эльф. — Вот я и решил... подсобить немного...

— Спасибо. Только...

— Что? — он обиженно переспрашивает.

— Я бы с ними не справился, — буркаю и ускоряю шаг, а Мэй удивлённо останавливается.

...Добравшись до дома первым, я поспешил закрыться в комнате и подпереть дверь креслом. Во избежание задушевных бесед.

Иль-Руади воспринял моё пожелание насчёт еды слишком серьёзно и привёл в дом Агрио целый караван.

Повозка с сыпучими продуктами, повозка с овощами, повозка с... чем-то булькающим и, в довершение, маленькое стадо козочек и клетки с домашней птицей. Пожалуй, я хлопал ресницами не менее ошарашено, чем графини. Равель вообще всплакнула и убежала к себе в комнату, а мне пришлось битый час сидеть у неё под дверью и клятвенно заверять, что ничем не хотел обидеть столь славную семью, просто... Просто мой знакомый купец — человек очень широкой души, и, превратно истолковав мои слова, сам того не желая, поставил в затруднительное положение прежде всего меня... Наконец, девушка сменила гнев на милость и, насухо вытерев заплаканные глаза, спустилась в гостиную, чтобы приветствовать гостей. А гостей было много...

Прежде всего, сам Акамар в очередном белоснежном мекиле. Потом Юджа, блистающая, как никогда, причём лицо сияло даже больше, чем стальные детали доспехов. Сола — юное создание невероятной прелести, которую только оттенял совершенно отцовский огонь взгляда. И, наконец, толстяк Мерави, озабоченный внезапными тратами неизвестно, на что. Особенно его удручал тот факт, что в размеренной стариковской жизни вновь объявилась заноза по имени Джерон, которая вечно доставляла одно беспокойство...