Я снова нажимаю на кнопку передачи, в моем голосе тихая угроза.

— Архонт Каэрсан может не согласиться с тобой, адепт.

Взгляд адепта сужается, а затем его глаза медленно распахиваются по мере того, как приходит осознание. Он замирает, а затем воздух с шипением вырывается изо рта.

— И`на Сай`нают.

Я нажимаю на кнопку «Передача», и голосом, таким же серым, как и все вокруг нас, произношу:

— Скажите отцу, что я желаю поговорить с ним.

* * * * *

Мое сердце — словно военный барабан, стучит о ребра. Я стою на борту шаттла, который он прислал за мной, сжав руки за спиной, в окружении его шести паладинов. Декор на корабле Сильдрати черный, малиновый приглушен серым. Несомненные вокруг меня одеты в церемониальные доспехи, наблюдая за мной из-под серебристых ресниц. Вряд ли кто-то из них настолько храбр, чтобы озвучить свои мысли, но, сказать по правде, всем плевать. Я ощущаю это.

Любопытство. Негодование. Страх.

Возвращение блудного сына.

Я смотрю в визоры шаттла, пока мы проплываем мимо армады Несломленных. Ее вид впечатляет и ужасает одновременно: масштаб, бесчисленные корабли, готовые посеять хаос от одного его слова. Он пользуется их уважением, мой отец. Самого его имени достаточно, чтобы вызвать страх, где бы его не упоминали. Человек, который сжег дотла родную планету, лишь бы его честь оказалась не затронута. Человек, которому предпочтительней убить миллиарды только бы не сдаться. Я помню как он стоял позади меня под деревьями лиса. Его руку на своем плече. Как направлял удары, обучая меня приемам. Я ощущаю его, если попытаюсь.

Враг Внутри.

А потом я вижу. Вспышка между двумя огромными кораблями в форме полумесяца. Полный масштаб разворачивается передо мной по мере того, как корабли, точно вода, расступаются перед нами. Дыхание перехватывает. Я ощущаю себя букашкой в присутствии Бога.

Оружие.

Это самый большой корабль, какой я только видел, и он простирается на двадцать километров от носа до хвоста, и все окружающие корабли по сравнению с ним — детские игрушки. Форма коническая и серия массивных вогнутых структур выстроена таким образом, что замыкается в нос, делая его похожим на массивные линзы — ассиметричные, таинственные и немного чужеродные. Он вырезан из того же хрусталя, который Эшварен показывал нам в Эхо: та же радуга света на поверхностях — мелодичная и завораживающая, если бы не мысль, которая внезапно у меня возникает.

Мы в Складке.

Вокруг нас все должно быть монохромным. В приглушенных оттенках серого. Но Оружие Эшварена — это песня цвета, почти душераздирающая по своей красоте. Это приспособление для уничтожения миров, и все же моя душа поедет, стоит мне его увидеть. Война в крови резко возрастает. Нечто призывает меня, тянется через пропасть между нами, торопливо прогрызая себе путь, отчего сердце стучит быстрее, а кончики пальцев покалывает. Сила одновременно чужда и знакома. Голос, который я не слышал много лет, но все же слышал каждый день своей жизни, снова и снова раздаваясь в моей голове.

Кээээлиииссссс.

По мере того как шаттл приближается к Оружию, мы проходим сквозь мерцающее поле. Корабль подо мной дрожит. Паладины вокруг меня покачиваются, но я ощущаю поток… силы в голове. Вязкий, словно сироп. Тяжелый, точно железо. В глазах мутнеет.

Шаттл приземляется в необычном стыковочном отсеке, на потолке кристаллические конструкции, цветовой ландшафт почти ослепляет по своей насыщенности. Я оглядываю паладинов рядом с собой, но они молчат. В отсеке нет дверей — нет способа удерживать холод и пустоту. Но воины спускаются к шлюзу шаттла и без колебаний отрывают его.

Не замирай. Не мучайся.

Паладин не сводит с меня стального взгляда.

— Дальше идти нельзя, И`на Сай`нают, — говорит он мне.

Я иду в отсек, пол жужжит под ногами. Не знаю как, но… я знаю дорогу. Она, точно игла компаса, указывает на север, и я иду по хрустальным коридорам, которые звенят от силы. Ощущаю себя… странно. Все эмоции кажутся будто бы громче. Перед глазами образ Авроры, стоящей на мостике «Нуля» с вытянутой рукой, когда ее сила толкнула меня в грудь, приказывая остановиться. Я слышу яд в голосе Скарлет, когда она проклинала меня, обвиняла и пыталась ударить. Я ощущаю боль недоумевающего Финиана, молчаливое согласие Зилы, когда они решают изгнать меня. Меня, того, кто дрался на их стороне. Терял кровь. Рисковал всем, чтобы обезопасить. Никому не под силу понять, каког0 мне было — прийти в Легион, сколько я отдал, как сильно страдал, как одинок был даже в переполненной людьми комнате.

С тех пор как мать бежала обратно на Сильдру, я не знал ни минуты покоя. Изгой среди своего народа из-за глифа Порождения Войны на лбу, из-за крови в моих венах. Изгой среди курсантов Академии в качестве бывшего врага, эльфа, выродка: Помни об Орионе, помни об Орионе. Среди членов отряда 312 я полагал, будто обрел дом. Место, которое станет только моим. За что действительно стоит бороться.

Но я был дураком.

Я должен был понимать, что тень прошлого навсегда встанет меж нами. Нельзя отрицать кто мы и что мы есть на самом деле.

А Аврора..

— Аврора, — шепчу я имя, оно словно яд на моих губах. Прогоняю мысли о ней, воспоминания о времени, что мы провели в Эхо, о том, что пережили вместе, запираю их в воображаемой комнате в своей голове и выбрасываю ключ.

Теперь я никто.

Всего лишь ничто.

Так было всегда.

В огромных сверкающих залах нет ни души. Ни одного солдата, ученого или слуги. Весь корабль пуст, за исключением той силы, знакомой и недостижимой одновременно. Пока я иду дальше по хрустальной дорожке, я ощущаю кататонию, головокружение и кристальную ясность. Пульс ускоряется, точно барабанный бой не в такт. Во рту возникает привкус ржавчины.

Этот корабль огромен. Коридоры кажутся бесконечными. Но в конце концов, все пути сходятся вместе в единую сферическую комнату. Энергия сочится прямо из воздуха: алая и пульсирующая на моей коже. Стены теряются в тени, и мой взгляд устремляется к свету, концентрическим хрустальным шпилям, сияющим и переливающимся в центре комнаты. Над полом возвышается помост, увенчанный огромным сверкающим троном. Ветви кристаллов тянутся к нему с потолка и стен, словно корни древа тянутся к воде. Сощурившись,