Ксения вроде продышалась, но убежала во двор, стараясь не оглядываться.

— Я посмотрю пока, чтобы дети не выходили! — сказала она из-за забора.

Сергей Сергеевич между тем перевернул на спину того, которого застрелил, оттолкнув его от забора, у которого он так и застыл в сидячем положении, и взял у него из руки пистолет с длинным, похожим на трубу стволом.

— ПБ, неплохо, — сказал он. — Очень, очень пригодится.

— А что это? — спросила Маша.

— Это обычный «Макаров», чуть переделанный, и с глушителем, съёмным. Так, а как у нас с запасным магазином?

Он быстро пошарил в карманах куртки убитого и вытащил два узких магазина.

— Ага, вот и запасные, целых два. А это что?

Он отстегнул с пояса убитого кобуру, вытащил оттуда небольшой чёрный пистолет.

— «Ижак» семьдесят первый, как у меня, — сказал Сергей Сергеевич. — Это у них табельные. Запасной магазин. А вот это всё с глушителями — нелегальное наверняка, и после дела от него бы избавились. Впрочем, в нынешние времена уже смысла избавляться нет, но… У убийц свои инстинкты.

Из кармана убитого была извлечена маленькая рация «Кенвуд» без зарядника, естественно, и коробка патронов. Больше ничего полезного у него не было. Сергей Сергеевич передал все трофеи Маше и взялся за второе тело. У этого был такой же набор имущества, как и у первого. Впрочем, и остальные тоже содержимым карманов не отличались.

Затем Сергей Сергеевич принялся собирать документы, мобильные телефоны и прочее, уже с целью добычи дополнительной информации о налётчиках, а Маша взялась обыскивать их машину. Там нашлась сумка, в которой был автомобильный и сетевой зарядник для «Кенвудов», под приборной панелью был подвешен какой-то прибор с многочисленными кнопками и табло с цифрами. Она поинтересовалась у Сергея Сергеевича, что это может быть, и он сказал, что это стационарная радиостанция, которая может работать как ретранслятор.

Маша опять ничего не поняла, и он уточнил, что, если у одной карманной рации не хватает дальности до второй, они могут соединиться друг с другом через автомобильную рацию. А ещё Сергей Сергеевич свернул с «Лэндкруизера» все антенны, которых было три штуки, полагая, что через какую-нибудь может идти сигнал, показывающий местонахождение машины. Маша спросила его, а как насчёт всех этих систем поиска пропавшего автомобиля, они же не требуют антенн? Сергей Сергеевич ответил ей, что риск есть, конечно, но у него есть одна идея и по поводу внедорожника, поэтому он хотел бы сохранить машину на некоторое время.

Возник вопрос: что делать с телами? С телами налётчиков особых проблем не было — Сергей Сергеевич подцепил их тросом, привязав кого за руку, а кого за ногу к фаркопу их же «Лэндкруизера», отволок в самый конец дальней аллеи, где она упиралась в овраг, на дне которого завелось настоящее болото, и столкнул тела вниз. Мутная гниющая вода приняла и скрыла убийц. Затем он перегнал «Круизер» в дальний от них конец посёлка, открыл один из дворов и спрятал машину в нём. Если кто и приедет по радиосигналу — это хорошо будет видеть «фишка», поэтому удастся своевременно принять меры против следующих визитёров. А так просто их дом найти сложно — не зря же эти уроды притащили с собой сторожа.

Тело Петровича завернули в большой лист полиэтилена, нашедшийся в соседском сарае, и уложили пока в тот же сарай. Ни у кого не поднялась рука сбросить тело бедолаги в болото вместе с его палачами, и все решили дождаться возвращения остальных, чтобы решить, где его похоронить. Маша набрала в ведро песка и забросала им наиболее заметные кровавые лужи. Начинал моросить мелкий дождик, и следовало ожидать, что вскоре все следы бойни исчезнут. По крайней мере, кровавые пятна на заборе уже начали оплывать, стекая вниз розовыми струйками.

Затем Сергей Сергеевич уселся на крыльце дома напротив с телефоном, старательно кого-то вызванивая. Через некоторое время он дозвонился, видимо, куда хотел, потому что Маша услышала доносившиеся до неё обрывки разговора: «Да, совсем новый… А теперь-то какая разница? Нет, они умерли… Да… Да… Мародёры. Нас грабили и умерли… Да… Сам подумай…»

Маша ушла во двор. Дети и Алина Александровна по-прежнему были в доме, Ксения сидела на крыльце, положив ружьё на колени.

— Как ты? — спросила её Маша.

— Уже лучше, — ответила она слабым голосом. — Слушай, а как у тебя-то так получается?

Выглядела Ксения не лучшим образом. Её красивое, обычно нежно-смуглое лицо было бледным, под глазами появились тёмные круги, на лбу испарина.

— У меня же дети, мне нельзя раскисать, — пожала плечами Маша, полагая это само собой разумеющимся. — И мне уже довелось видеть подобное, даже у себя дома. И даже убирать. И сегодня утром видела, когда на нас напали.

— Ну да, — вздохнула Ксения. — Может, и я привыкну.

Во двор зашёл Сергей Сергеевич, довольный, как будто орден получил. Присел рядом с женщинами на скамейку и сказал:

— Мне удалось договориться насчёт обмена машины.

— На что? — спросила Маша.

— Есть у меня один товарищ, раньше приятельствовали ещё по службе. Открыл он свою охранную фирмочку, охраняли, среди прочих объектов, несколько цехов на большой овощебазе. Это недалеко, в Хлебникове. Не слыхали?

Ксения и Маша отрицательно помотали головой.

— Там самые большие в Москве оптовые склады продовольствия. И у него есть там какие-то люди, которые махнут ненужный нам джип на нужную нам тушёнку.

— Это, наверное, хорошо, — сказала Маша.

Путь до шмелёвского места работы занял около часа. Больше восьмидесяти-девяноста километров в час мы не разгонялись, ехали осторожно. Поехали мы туда по бетонке, окружающей Москву километрах в тридцати. К нашему удивлению, на этой дороге было довольно оживлённо, машины всё же ездили.

Вся эта принадлежащая какому-то клубу внедорожная «лавочка» находилась на задах какого-то спортивного комплекса на Новорижской трассе. Сейчас в том месте построили длинную трассу для картинга, на которой одновременно могли гонять чуть не десять машин, там же была школа верховой езды, а уже с обратной стороны, на отшибе, на месте бывших подсобных служб стадиона, расположился маленький сервис. Не знаешь, где он — ни за что не найдёшь. Для своих вроде как.

На всякий случай, чтобы была возможность осмотреться, мы заехали не по подъездной дороге, а вокруг свалки, через заросли кустов, по едва проглядывающей колее. Остановили «крузак» в зарослях, выбрались. Степаныч за рулём и девушки остались в машине, а мы с Лёхой и Шмелём, пригнувшись, добрались до края кустов. Отсюда до ворот, через которые Шмель ежедневно приезжал на работу, было около четырёхсот метров. До ворот гаража — около пятисот. Я достал бинокль из разгрузки, осмотрел территорию. Никого, но створка одного из боксов открыта.

— Шмель, гараж открыт, — констатировал я факт.