— Гонец? — спросил Влад.

— Да, — сказала Чага.

Они остановили животных, ожидая, что будет дальше. У спуска в балку всадник спрыгнул и, ухватив зверя за повод, бегом потащил его вниз, под защиту ветвей.

— От кого ж это он удирает? — задумчиво щурясь, спросил Влад. — От нас или от металла?

— Во всяком случае, не от нас, — сказала Чага. — Его послали с чем-то важным. Вон из-за тех холмов…

Она указала, и почти в то же мгновение, словно подчиняясь движению ее руки, степь между холмами зашевелилась, ожила. Растянувшись цепочкой, на равнину вынеслись всадников десять и еще столько же навьюченных, не отягощенных людьми зверей. Возле балки тоже началась суматоха: первым выбежал уже знакомый гонец, вскочил на своего черно-коричневого, и тот полетел размашистым шагом навстречу приближающемуся семейству. А из балки продолжали выбегать люди, выводя наспех навьюченных и оседланных животных.

— Не понимаю, — с отчаянием сказала Чага. — Они покидают укрытие!..

Оба отряда, слившись в один, устремились было в их сторону, но затем резко сменили направление и схлынули через соседнюю седловину. Видимо, приметы Приручивших металл были хорошо известны по всей степи: молодая пара с тремя зверьми — рыжим, седым и черно-коричневым…

— Надо уходить, — сказала Чага.

— Почему?

— Все уходят…

Влад оглянулся на седловину, всосавшую недавно оба семейства, и снова стал изучать холмы, что напротив. Небо над холмами было, можно сказать, чистое.

— Металл там спокоен…

— Они могли бежать и от людей, — сказала Чага.

Влад усмехнулся.

— Ну и пусть их бегут! Нам-то какое дело?

— Это могут быть семейства с севера, — пояснила она. — Там не боятся Приручивших металл. Там о них просто не знают.

— Узнают, — пообещал Влад. — Кину в них пару раз осколком — узнают…

— Перестань! — с отвращением оборвала его Чага.

Влад тронул пятками бока Седого и направил его к холмам. Чага нахмурилась, но последовала за ним. Миновав балку, они из осторожности выбрали средний путь — между вершиной и низинкой. Замедленно ступая по косогору, звери вынесли их на ту сторону.

Чага и Влад натянули поводья одновременно.

Внизу прогибалась обширная неглубокая впадина, полная качающейся травы, с низко стелющимися по склонам желто-зелеными клубами ломкого кустарника. В середине ее чернела небольшая округлая гарь, и в центре этой гари, осев на мощные лапы, прижав крылья и запрокинув в небо страшный клюв, сидела стальная птица.

…А в зыбко-голубом зените, прямо над припавшим к земле крылатым чудовищем, равнодушно и слепо посверкивал паутинчатый металл.

Ветер играл колким шуршащим кружевом кустов, раздувал вычесанные гривы…

— Чага… — с каким-то сумасшедшим, похожим на всхлип смешком выговорил Влад. — Металл свидетель, Чага, я не думал, что это случится так скоро…

Пилот сидел на броне рядом с откинутым колпаком, сбросив ноги на крыло, и с тревожным любопытством следил за приближающимся кочевником. Бог из машины… Конечно, Влад должен был знать его, но на глаза наворачивались слезы, и лицо пилота расплывалось…

Достигнув гари, он остановил Седого, спрыгнул в хрупкий травяной пепел и дальше пошел пешком. Яркий комбинезон шевельнулся.

— Парень! — Произнесено это было по-английски. — Я уверен, ты взял не то направление…

— Господи, Дик… — выдохнул Влад, и теперь уже замерцали, поплыли пятнами гарь, сверкающая машина, желто-зеленые холмы…

Пилот выпрямился и оказался стоящим на крыле. Металл свидетель, это был Дик!.. Не зная, чему верить — зрению или слуху, «бог из машины» глядел во все глаза на загорелого дочерна туземца со шрамом во лбу.

— Это я, Дик, — сказал Влад. — Не узнаешь?

Дик спрыгнул с крыла, схватил за плечи и, все еще не веря, всмотрелся.

— Влад? — спросил он шепотом. — Живой?..

— Отчасти… — почему-то смущенно ответил Влад.

Дик бросил его об себя и огрел кулачищем по спине.

— Влад, дружище! — завопил он на всю степь. — Значит, все-таки уцелел, старый бродяга?

— Тише ты!.. — барахтаясь в объятьях, смеялся Влад. — А то меня сейчас отбивать прискачут!..

Дик выпустил Влада и уставился туда, где маячил одинокий силуэт всадника на рыжем… ну, скажем, животном. Еще два таких же чудища паслись неподалеку.

— Кто это?

— Моя жена, — сказал Влад, и Дик на некоторое время потерял дар речи.

— П-поздравляю… — выговорил он наконец. — А что же ты ее там бросил? Пусть подъедет…

— Боится.

— Меня?

— Твоей «пташки», — сказал Влад. — И вообще всего металлического…

— Ну да, ну да… — Дик несколько ошалело покивал. — Я, по правде сказать, глазам не поверил, когда ты сюда направился. Но, слушай, как же… неловко… Если так, то давай мы к ней подойдем…

— Погоди! — сказал Влад. — Как тебе удалось?.. — Осекся и вскинул глаза к паутинчатому мерцанию в зените. — Почему он тебя не трогает?

Дик засмеялся.

— Ты уже сколько здесь кочуешь? Четыре месяца?.. За четыре месяца многое изменилось, Влад. С Земли прислали шесть новых «пташек». — Он хлопнул по крылу. — Ты не смотри, что она внешне ничем не отличается… Чудо, а не машина! Девять радиостанций, да каких! Кому хочешь голову заморочит… А почему эта дрянь нас не трогает… — Дик тоже запрокинул голову и ответил металлу ослепительной улыбкой. — А не видит, потому и не трогает! Нет здесь никакой «пташки»! И нас с тобой здесь нет! Здесь огромный холм, гора!.. Вон они на какой высоте ходят…

Действительно, кроме скользкого поблескивания паутинчатых спиралей, в небе пересверкивала, кружа, стайка серебристых искорок — рой.

— Так, — сказал Влад, мрачнея. — Значит, вам уже известно, что «одуванчики» — это локаторы?

— Конечно, — сказал Дик. — Бальбус это доказал сразу же после твоей аварии. Кстати, ты ему здорово помог, навернувшись…

— Ну, ясно, — пробормотал Влад. — Чувствую, короче, что все мои данные для вас новостью не будут…

Дик снова засмеялся и снова взял за плечи.

— Влад! Да что тебе эти данные? Пусть их Бальбус с Анконой собирают! Благодари Бога, что жив!

— Здесь благодарят не Бога, — со вздохом заметил Влад. — Здесь благодарят металл… — Он оглядел «пташку» и украдкой пожал кромку крыла. — Это четвертая или уже пятая попытка?

— Седьмая, — сказал Дик. — Просто садились на Восточном материке, за перешейком. Старик почему-то решил, что там безопаснее… Слушай, мне неловко! Леди сидит верхом и ждет! Или ты оттягиваешь семейную сцену?