Через несколько минут после получения письма позвонил Алек.

— Мы знаем, что это ты, Алек! — проревел Айен.

Мнения агентов ФБР по поводу разумности открытого столкновения разделились. Психолог, которого решили пригласить, помочь в данном случае не мог. Полиция твердо считала, что Алек — главный подозреваемый в деле об убийстве актрисы, но улик было недостаточно, чтобы предъявить ему обвинение.

— Браво, Айен! Это облегчает дело. Мне не придется объяснять свои требования. Ты поймешь и так.

— Какие же это требования?

— Я хочу Меган. И два миллиона долларов. И обычный гарантированный безопасный отъезд. Я не убью Меган. Мы с ней просто завершим неоконченное дело. Если она поведет себя послушно, ей ничто не угрожает. Если я не получу Меган и деньги, то заменю ее ребенком. Не вынуждай меня так поступать, Айен. Это твой выбор. У вас есть время до среды.

Алек повесил трубку.

Меган всхлипывала. Джейк ее обнял. Стефан вопросительно посмотрел на Кэрри.

«Я не могу ему сказать, — думала Кэрри. — Не могу сказать, что сделал Алек с Меган и что он намерен сделать со Стефани. Пусть кто-нибудь другой ему объяснит». Но все они слишком любили Стефана и понимали, как он страдает из-за дочери. Поэтому никто ему ничего не объяснил.

— Он где-то поблизости, — сказал Джейк. — Строит планы обменять Меган на Стефи. Вероятно, он очень близко. И дал нам тридцать шесть часов, чтобы его обнаружить.

Агенты ФБР дружно кивнули, соглашаясь, и один из них спросил:

— Есть идеи, где бы он мог находиться?

— Нет. Однако ключом к разгадке может послужить фотография. Ее надо сильно увеличить.

Агент еще раз пристально посмотрел на снимок. Приказ о включении в группу Джейка Истона, агента высшего класса с блестящим умом, пришел из Вашингтона. Велено было следовать его указаниям и прислушиваться к его советам.

— Зачем, сэр? — поинтересовался агент.

— Обои и резная дверная ручка достаточно характерны, чтобы кто-то мог опознать место. Возможно, это и не удастся, но попробовать стоит.

Агент молча кивнул и передал снимок другому агенту. Через три часа привезли сильно увеличенные фотоснимки дверной ручки и рисунка обоев. И то и другое выглядело дорогим и необычным. Айен и Маргарет не узнали ни ручку, ни обои.

— Ну и что теперь, Джейк? — спросила Кэрри.

— Думаю, нам следует показать это всем агентам по продаже недвижимости, владельцу магазина скобяных изделий и специалисту по оформлению интерьера в этом районе. Может быть, кто-то из них узнает комнату. Мы исходим из немногих предположений, которые могут оказаться неверными. Во-первых, из того, что он где-то поблизости. Во-вторых, что Алек все еще в том месте, где был сделан снимок.

— По крайней мере нам есть чем заняться, — сказал Стефан.

— Подождите минутку… — начал агент. — Если он где-то близко, то может догадаться, чем мы заняты. Тогда он смоется. Если что-то попадет в выпуск новостей… — сказал он и посмотрел прямо на Кэрри.

— Не попадет! — отрезала она.

— Я предлагаю установить для всех следующие правила, — снова заговорил Джейк. — Мы никому не сообщаем, что мы ищем на самом деле. Прикиньтесь, что вы намерены красиво оформить свой дом, что вы видели в музее такие-то фотографии, ну и так далее, придумайте что хотите, лишь бы оно было далеко от правды. Если ухватитесь за ниточку, немедленно сообщите мне или агенту Престону. Не пытайтесь его искать. Даже не проезжайте мимо предполагаемого дома. Понятно?

Он говорил очень серьезно. Остальные молча кивнули.

— Хорошо. Разобьемся на пары. Стефан и Меган, Кэро… м-м… Кэрри и я. Айен и Маргарет останутся дома на тот случай, если позвонит Алек.

Айен явно хотел возразить, но Джейк предупреждающе поднял ладонь:

— Айен, тебя знают и знают, что произошло. Ты должен остаться.

— Кэрри и Меган тоже хорошо здесь известны.

— Верно, но мы попытаемся устроить небольшой маскарад париков.

Агент смотрел на них с недоверием. Все кивнули, соглашаясь с необходимостью хранить тайну и сообщать всю информацию только Джейку и агенту. Но выдержат ли они? Меган очень эмоциональна, к тому же она мать ребенка. Стефан — преуспевающий и напористый до агрессивности юрист, отец девочки. Кэрри — звезда телевидения… Нет, он верил только Джейку. Это опытный игрок. Он понимает, как важно вести игру точно по правилам, особенно если речь идет о жизни и смерти.

Они разделили по карте всю территорию в радиусе тридцати миль. Кэрри и Меган надели шляпы, полностью скрывающие волосы, нацепили темные очки. Джейк и Стефан взяли с собой пейджеры, чтобы связываться друг с другом и с Престоном.

День уже клонился к вечеру; до закрытия магазинов и офисов оставалось совсем немного времени, но все четверо очень хотели начать действовать. К семи часам они вернулись в Пайнхэвен без всяких результатов, сильно обескураженные.

Разговор за обедом вертелся главным образом вокруг Алека.

— Он ведь не знает, что Стефи — дочь Меган.

— Слава Богу!

— У него явно мания величия. Преувеличенное представление о собственных возможностях.

— Он просто психопат, — уныло заметила Меган.

Джейк внезапно встал, через французское окно вышел из комнаты и направился к озеру. Кэрри безотчетно последовала за ним. Она увидела, что он стоит в дальнем конце причала. Что он там делает? Бранит себя? Она подошла к нему.

— Джейк!

Он вздрогнул при звуке ее голоса. Обернулся, но смотрел куда-то мимо нее, вдаль. И вдруг глаза его вспыхнули.

— Я должен был убить этого ублюдка, когда у меня была возможность!

— Джейк! — Голос Кэрри звучал умоляюще. — Не терзай себя. Это не твоя вина.

— Я должен был его убить. Это было так просто…

— Нельзя просто так убивать людей, Джейк!

Ей хотелось до него дотронуться, обнять, умерить его тревогу и тоску.

— Вот как? — Он рассмеялся хриплым смехом. — Еще как можно. Это очень легко.

— Нет, Джейк. Я имею в виду, что ты этого не можешь. — Кэрри дотронулась прохладной ладонью до его горячей щеки. — Ты не можешь, дорогой. Это приносит тебе слишком большой вред.

Джейк осторожно привлек ее к себе, нежно обнял и поцеловал ее шелковистые волосы.

— О Кэролайн…

Кэрри чувствовала, как он страдает. Ей казалось, что он казнит себя за принятые решения, о которых сожалеет. За то, что не сказал Стефану о беременности Меган. За решение не трогать Алека. Есть ли еще что-то, в чем он раскаивается? Не сожалеет ли он о том, что решил отказаться от их совместного будущего?

Кэрри подумала о решениях, принятых ею самой: никогда не говорить Джейку об их неродившемся ребенке. Теперь, когда он держал ее в объятиях, она понимала, что не скажет ему об этом ни за что на свете. Это нанесло бы ему глубокую рану. Сама она все еще горевала о ребенке, но горе смягчали свойственные ей оптимизм и надежда. Для Джейка это известие станет еще одним подтверждением того, что он приносит только страдания тем, кого любит. Что у него нет права мечтать.