Когда болела я – задать вопрос мне было практически некому (так я и ушла в релапс). Тогда я помнила только об Алёне (автор сайта о рекавери), затем появилась Полина (мой психолог, 2-й автор сайта): но такого сообщества, как здесь, не было. Я не видела, что есть и другие люди, которые проходят рекавери и чувствуют похожее.

На сайте «VK» я отвечаю в порядке очереди: иногда сообщения ждут ответа неделю, так как я тоже человек и не даю себе работать на износ. Я пропускаю тренировку, которую я очень хочу сделать, чтобы наснимать видео на 2 недели вперёд, иначе обновления на канале встанут. Я провожу прямой эфир, если могу, и рада, что помогаю некоторым выйти из релапса.

Спасибо, что доверяете мне, несмотря на то, что я не врач и не психолог с профильным образованием. Мне приятно слышать новости от вас, что вы справляетесь со сложностями.

*

Раз о восстановлении стали узнавать больше людей, соответственно, пошли «волны» создания рекавери-аккаунтов в «Instagram». Девушки начинали их, сами толком не понимая для чего. Это запутывало других людей, как и самих владельцев страниц. Я, смотря на всё это, понимала, что ничего не чувствую к таким людям.

Я не хотела сразу же под каждой фотографией написать, что «это неправильно, надо есть вот так и вот так» и прочее – я листала ленту дальше. Я не желала быть матерью Терезой и спасать всех и каждого – так бы я растратила и потеряла себя.

Не раз я попадала на аккаунты, где люди пишут «NO anorexia/orthorexia/bulimia» и тому подобное, при этом они едят «по голоду» мелкими порциями, фотографируют еду и прочее, считая себя здоровыми. Они, я уверена на 95%, сами не в курсе, что они не там, где хотят быть.

Если вы «поели» месяц и сами себе сказали: «Стоп!» – это ничего не означает, кроме того, что вы остаётесь с ОРПП. Рекавери – это ежедневная работа, которая не будет постоянно радужной и радостной с мыслью «как мне здорово».

Те, кто впервые видят мой аккаунт сейчас, наблюдают уже концовку восстановления. Это тот самый хэппи-энд. К сожалению, пока не знаю русскоязычных аккаунтов здесь, кто бы подошёл к завершению #realrecovery, как и я. Я знаю нескольких людей, которые находятся в ремиссии, но никогда подобных аккаунтов не вели.

На странице в «Instagram» и на «YouTube» я часто говорю, что моё восстановление не завершено (почти 1 год и 4 месяца). Я не пытаюсь обмануть в первую очередь себя.

Психолог: самый сложный момент честности с собой – понять, когда вы уже можете оценивать свой прогресс. Когда вы слышите хотя бы тень своего голоса, а не только голос ОРПП. «Я привык есть яблоко в день» – это не про честность с собой.

Да, я «на финише», у меня есть все признаки ремиссии, но я знаю, что ещё не закончила восстановление. Осталось очень мало, я чувствую это.

*

У меня сейчас интуитивное питание? Да. Только без шкалы голода, различения сигналов и прочее. Если я чувствую любой сигнал голода – я ем. Столько, сколько хочу, когда хочу и что хочу. Растёт ли при этом мой вес? Нет. Организм просит столько, сколько ему требуется для поддержания здорового сет-поинта.

Мои сигналы голода и насыщения вернулись, спустя 8—9 месяцев рекавери, потом они устанавливались месяца 2—3. То есть примерно год я следовала разрушенной синхронизации голода и насыщения, чтобы вернуть умение есть, каким оно у меня было до расстройства.

У человека с ОРПП в мозге «механизм», который не даёт ему есть, сколько нужно. Я не верю аккаунтам, где ещё неделю назад было ОРПП, а уже сегодня – «идеальное интуитивное питание по книге». Почему не верю?

*

Происходили очень и очень редкие «вспышки» ОРПП-мыслей, которые я уже умела очень быстро устранять. Иногда возникали ситуации, когда я начинала вспоминать прошлое и думать, а не расстройство ли со мной играет.

Недавно в «Instagram» я попросила рецепт батончиков-мюсли. До этого момента я ела покупные батончики, и они уже начали меня раздражать. Я немного боялась, что приготовлю всё это, во мне проснётся «фууу, невкусно» – так как всё, что считалось «правильным», в начале рекавери я возненавидела. Но мне хотелось чего-то с овсянкой, и я решила это сделать.

Я сыпала всё «на глаз»: овсянку, финики, семечки, орехи; добавила банан. Всё это дело запеклось и стало хрустящим – вышло вкусно. Я даже удивилась, так как, видимо, раньше делала «овсянка + банан + „хватит, и так много калорий; чем проще, тем лучше“», и мне было «не то». Я сделала 8 батончиков, и, наивная, посчитала, что мне этого на работе на 2 дня хватит. Ага! Мне они так понравились, что половину я съела дома с молоком.

Экспериментируйте в восстановлении: давайте себе пробовать любую пищу, чтобы понять настоящую, негипотетическую реакцию на тот или иной продукт. Возможно то, что вы раньше не любили, стало для вас вкусным или наоборот.

*

Когда я только начинала ходить к Полине, то до меня дошёл тот факт, что я теперь не смогу стать на 100% той же самой, какой была до расстройства. Я говорила своему психологу: «Полина, я так мечтаю вернуться в то самое состояние, где не думаешь о еде; хочу стать такой беззаботной, простой: не вспоминаешь, что надо есть, а что не надо».

Вы не станете после рекавери «таким, как раньше». Вы не будете абсолютно идентичным. Это невозможно. Будет новая версия вас же, но не вы «тот самый». Сначала меня это угнетало, я расстраивалась («зачем мне тогда восстановление, раз я всё равно не стану прежней»), мы общались с Полиной об этом. Я поняла, что это – не плохо.

Вы будете иметь «обновление», и у него есть свои плюсы: их нужно принять и ценить, с ними можно жить! ОРПП будет в вашем анамнезе, и, если появятся его сигналы, вы уже будете в курсе, что с этим делать. Вы будете знать больше, чем знали до ОРПП, у вас будет опыт восстановления после расстройства. Может, это и грустно, но это и хорошо для вашего настоящего и будущего.