Уже через пару дней после комментария Платини под арестом оказываются Желько Ширич, вице-президент Хорватской федерации, и глава коллегии арбитров Штепан Джедович. Нет, дело не в матче с «Лионом», хотя повод схожий: они сфальсифицировали результат как минимум одного матча первой национальной лиги {91}. При этом в хорватском футболе годом ранее были арестованы 22 игрока-профессионала и функционера {92}. Ширич и Джедович считаются близкими друзьями Здравко Мамича, президента загребского «Динамо», и союзниками президента Футбольного союза Хорватии Влатко Марковича. А он приходится хорошим другом грандам ФИФА, без которых не обходится ни один скандал, связанный с выборами или развитием спорта. Десять лет назад скандал внутренним кругам ФИФА обеспечила финансовая помощь, назначенная лично Блаттером федерации Марковича.

Что все эти люди из секретных служб и следственных органов делают вокруг ФИФА? Может, речь идет об альянсе, который не в силах распознать мотивов своего спонсора? В этих кругах особенно силен корпоративный дух: доверие имеет место, в этом нет ничего плохого; кто сюда входит, тот останется. Но в данной профессиональной сфере с этим могут возникнуть проблемы, особенно если часто сменяются заказчики и работодатели. Тогда, если намерения участников по-прежнему честны, зарождается целая сеть клиентов и спонсоров, где возможно наладить контакты и построить карьеру, перечислять миллионы и подправить репутацию. Беспроигрышная ситуация для всех?

Во всяком случае, ФИФА, находясь в низшей точке десятилетней спирали коррупционных скандалов, судебных разбирательств и стремительного падения репутации, получает возможность, словно птица феникс, возродиться из пепла. И украсить себя такими громкими партнерами, как Интерпол, надлежащее управление и правовая чистота. TI и ОЭСР вовремя отделились. Что бы ни значилось в щедрых контрактах, в деловой реальности спорт редко придерживается договоров. «Почему бы нам в будущем, – произнес Блаттер перед прессой, бок о бок рядом с генсеком Интерпола, – не учредить что-то вроде секретной службы ФИФА?» {93}

В этом вопросе обнаруживает себя главная проблема подобных конструкций.

И разве ФБР не ведет расследования для ФИФА? Нет, хоть и не ФБР, но бывший его директор. Луи Фри тоже входит в круг исполнителей ФИФА. «Он лучший претендент для такой работы» {94}, – заключает генсек Интерпола Ноубл. При этом работа Фри состоит не в том, чтобы дознаться до объективной истины в отношении президентской гонки, а в сборе материала по карибскому скандалу для своего нанимателя. Фри лишь исполнитель в сфере безопасности. И он не раз вызывал на себя огонь критики, когда выступал за легализацию онлайн-ставок.

О времени во главе ФБР с 1993 по 2001 год Фри рассказал в своей книге «Я и ФБР». Не все сочли книгу удачной. «Она полна полуправды и откровенной лжи», – утверждает Джон Подеста, бывший глава администрации Билла Клинтона в Белом доме {95}. А Клинтон пишет в своей автобиографии, что его предостерегали перед назначением Фри, что тот «хитер и корыстен». Для эксперта по безопасности это не критично, он знает свое дело, многие доверяют ему. Его фирма, если верить информации на сайте, «не знает компромиссов в деле нравственной чистоты». Американская пресса убедилась в этом, исходя из действий Фри во время двух крупнейших скандалов в США в 2011 году.

В ноябре финансовый мир сотряс скандал, связанный с банкротством брокера MF Global. Менеджеры компании ставили на скорейшее завершение европейского кризиса. Непосредственно перед крахом они изъяли со счета 1,2 миллиарда долларов клиентских средств. В ФБР проверяют худшее из подозрений {96}. Брокерская фирма и ее кредитор JP Morgan Chase тоже хотят прояснить ситуацию со своей точки зрения. Они нанимают Луи Фри. Что касается заверений в его нравственной чистоте, американская Business Week пишет, что ему будет «нелегко соблюсти баланс между интересами своих нанимателей и их клиентов, которые не досчитались 1,2 миллиарда на своих счетах».

Потом произошел скандал в Университете штата Пенсильвания. Его футбольную команду десятилетиями тренирует легендарный Джо Патерно. В ноябре 2011 года выясняется, что руководство университета на протяжении многих лет покрывало обвинения в злоупотреблениях против бывшего помощника тренера Джерри Сандаски. Патерно и президент университета Грэм Спаниер отстранены. Спаниер знал обо всем и ничего не предпринимал. В 2002 году Патерно получил информацию от очевидца. Он передал ее руководству и оставил все, как есть. Сандаски обвиняется в сексуальных действиях в отношении как минимум восьмерых юношей. Свою вину он отрицает {97}.

Совет фонда университета, в течение долгих лет покрывавший скандал, нанимает Луи Фри. Он должен выяснить, как в университете подошли к данному делу. Фри подчеркивает, что работает «абсолютно независимо, чем бы это ни закончилось» {98}. Затем он представляет совету фонда промежуточные отчеты и даже допускает в них запросы на внесение изменений. Преподаватели университета жалуются, что Фри неоднократно повторял, что он работает на своего клиента. Насколько независимым может быть расследование, которое ведется для клиента? Таким вопросом задаются профессора. Руководство университета заявляет, что отчет Фри независим. С этих пор наблюдается раскол между нанимателями Фри и большей частью университетского коллектива.

Для ФИФА Фри ведет расследование на Карибах в отношении коррупционного конгресса Мухаммеда бин Хаммама и Джека Уорнера. При этом отличным подспорьем становится видеозапись с мероприятия. Сделана она, предположительно, Ангени Канхай, генеральным секретарем Карибского футбольного союза {99}. Чак Блейзер, заявивший об этом случае в ФИФА, утверждает, что узнал о подкупе в Порт-оф-Спейн, лишь после того как все произошло. По меньшей мере, один человек знал об этом заранее: Блаттер. Уорнер оповестил его заблаговременно, значит, Блаттер сохранил все в тайне? Может, мисс Канхай тайком снимала для семейного альбома, не ведая, что этот материал может решить исход выборов? Через несколько недель после скандала она перебирается в США. С тех пор была проделана кое-какая работа. Канхай, возможно, станет одним из тех свидетелей, в отношении которых бин Хаммам надеется на перемены в судебных разбирательствах.

Если вопрос о том, угодил ли щедрый катарец в ловушку на Тринидаде, не будет освещен в арбитражном суде по делам спорта, это сделает Джек Уорнер. Он уже заявил об этом. И даже представил первые подробности касаемо «агрессивных предвыборных кампаний», которые они с бин Хаммамом проводили в 1998 и 2002 годах для Блаттера. Он хочет раскрыть, как богатый катарец одаривал президента Федерации футбола Намибии, Петруса Дамазеба. Именно Дамазеб, будучи заместителем главы комитета по этике ФИФА, отстранил обоих приближенных Блаттера.

Дамазеб в меру убедительно отвечает на нападки: «Единственное, что я помню, так это приглашение на обед в резиденции мистера бин Хаммама во время конгресса ФИФА в 2003 году вместе с другими главами федераций. А также часы – обычный подарок в мире футбола» {100}. Но и бин Хаммам говорит об «обычных подарках» в отношении конгресса КФС. Он лишь возмещал «издержки на дорогу и размещение». Петрус Дамазеб даже признает, что уже «не раз получал часы от федераций, функционеров или ФИФА». Очевидно, тот, кому не приходится рассчитывать на связи в исполкоме ФИФА, бонусы и пенсию, может наладить торговлю украшениями. Дамазеб заявляет, что лишь исполняет свои обязанности в мировом футболе. Обвинения Уорнера ложные.