Наверное, достаточно. Теперь ты понимаешь, какую цель преследуют наши затейники, насаждая сексуальную контрреволюцию?

— Спасибо, Лена. Ты так прекрасно и подробно все объяснила, что и добавить к этому нечего.

На этом мы завершаем нашу затянувшуюся почти до утра беседу.

На другой день я, не откладывая в долгий ящик, направляюсь в кафе, где намереваюсь открыть охоту на понравившегося мне прапорщика. Везет, как известно, дуракам и пьяницам. Но я, не причисляя себя ни к тем, ни к другим, могу дополнить эту избитую истину словами: и настойчивым хроноагентам.

В этот день какой-то набоб средней руки снял половину кафе, чтобы отметить там день рождения своей доченьки. Свободные места были только за двумя столиками. За одним сидели Мила с Жанной в обществе крутого, как вареное яичко, мальчугана, за другим — мой прапорщик. Я строгим взглядом усаживаю на место привставшую было Милу и прошу метрдотеля пристроить меня куда-нибудь.

Тот подходит к прапорщику и что-то тихо говорит ему. Прапорщик, бросив на меня взгляд, согласно кивает.

Подхожу к столику, демонстрируя военную выправку, извиняюсь, присаживаюсь и заказываю ужин. При заказе ориентируюсь на выбор прапора. Это еще больше привлекает ко мне его внимание. Мы перебрасываемся ничего не значащими фразами, слегка касаясь достоинств кухни этого заведения, после чего он интересуется:

— Вы тоже военный?

— Увы, бывший. Сократили.

— А в каких войсках служили?

— Летчик-истребитель.

Тут мне везет еще раз. Оказывается, прапорщик более десяти лет прослужил в авиационной части. После ее сокращения он попал сюда на оружейный склад и служит здесь уже пятый год, но все время тоскует по авиации.

Мы выпиваем за авиацию вообще, потом — за летчиков, потом — за наземный состав. При этом не забываем хорошо, с аппетитом, закусывать. Прапорщик интересуется, чем я сейчас занимаюсь. И тогда я перехожу к делу.

Излагаю легенду о том, как с бывшими сослуживцами мы решили открыть в одном из дальних районов области охранное предприятие. Оформились и получили лицензию. Но по этой лицензии можно приобрести только такое оружие, которое даже на пьяных хулиганов и подростков впечатления не произведет. А уж если наедет крутая братва, то нас они просто на смех поднимут.

— Вот мы и призадумались, — вздыхаю я, — стоит ли с этим делом связываться?

— Стоит, стоит, — успокаивает меня прапорщик. — Охрана — дело серьезное и доходное. Кстати, а как у вас с деньгами?

— Смотря на что. На те пукалки, что нам предлагают, тратиться неохота.

Прапорщик задумывается, оценивающе смотрит на меня, потом наливает в рюмки коньяк и говорит:

— Вот что, Андрей. Только как авиатор авиатору. Есть у меня на складе кое-какие неучтенные излишки. Как они образовались, сам не пойму. А через две недели — ревизия. Знаешь, что за такие излишки бывает? Это стволы, не валенки. Мы с тобой можем друг друга выручить. Что вам требуется? Только вслух не говори, а напиши.

— А сколько это будет стоить?

— Ты пиши, сколько чего нужно, а я против каждой позиции проставлю цены. Прикинешь по вашим средствам, убавишь или добавишь.

Достаю блокнот и пишу список. Составляю его для впечатления с запросом. Включаю в него четыре автомата, пять пистолетов, большое количество автоматных пулеметных и пистолетных патронов, гранаты и восемь «Мух». Прапорщик молча изучает список и делает на нем пометки. Вдруг его брови удивленно лезут вверх.

— А это вам зачем? — он показывает на строчку «пулеметные патроны 7,62».

— А мы там, у одного старичка-боровичка старенького «дегтяря» откопали.

Прапорщик кивает и продолжает работать со списком.

— С насекомыми не знаю: получится или нет, но постараюсь, — он возвращает мне список.

Меня поражает низкая стоимость «Мух» или, как он выразился, «насекомых». Может быть, увеличить количество? Нет, не стоит. Это будет выглядеть странно на фоне сокращения количества стволов. Я урезаю количество автоматов до двух, пистолетов — до трех. Время меня знает, зачем мне понадобился еще один пистолет? Прапорщик подбивает итог и вопросительно смотрит на меня. Я киваю и спрашиваю:

— Когда и где?

Прапорщик предостерегающим жестом поднимает палец и подзывает официанта. Мы расплачиваемся и покидаем кафе. Идем, не спеша, по вечерним улицам и обстоятельно договариваемся о времени и месте передачи товара.

Через два дня я на такси приезжаю в назначенное место. Это небольшое строение из силикатного кирпича в трехстах метрах от шоссе, в пятидесяти километрах за городом. К строению ведет накатанная грунтовка. Подъехать можно, но я отпускаю такси, иду пешком и попутно внимательно осматриваю окрестности. Прапорщик не обманул. Это действительно бывшая, заброшенная пасека. А строение — зимник и подсобное помещение.

Заглядываю внутрь. Там все заросло бурьяном, гнездятся птицы, в погребе попискивают мыши. Заслышав шум машины, выхожу из строения. Предварительно снимаю «вальтер» с предохранителя и досылаю патрон. Кто знает, как господин прапорщик обделывает свой бизнес? Недаром он настаивал на встрече один на один. Может быть, он, получив деньги, тут же ликвидирует партнера по сделке. Береженого и Время бережет.

«УАЗ-фермер» останавливается возле зимника. Прапорщик тоже один. Не вылезая из кабины и не глуша мотора, он спрашивает:

— Один?

— Как договаривались.

— Привез?

Я приподнимаю кейс и, в свою очередь, спрашиваю:

— А ты?

Прапорщик кивает в сторону кузова, глушит мотор и вылезает из кабины. Он открывает задние двери и показывает мне несколько алюминиевых фляг. Конспиратор, Схлопку на него! Фляги все в застарелых пятнах меда.

— Когда твои приедут?

— Как договорились, через час.

— Успеем.

Мы проходим в зимник, присаживаемся на половую лагу, и я открываю кейс. Прапорщик пересчитывает деньги и ставит кейс на землю.

— Пошли, принесем товар.

Фляги неподъемные, но и мы — мужики крепкие. Кряхтя и сопя, перетаскиваем фляги в зимник. Прапорщик их открывает, а я проверяю состояние оружия. Все в порядке. Сразу видно, что «излишки» поступили сюда прямо со склада. Передаю кейс с деньгами прапорщику. Он открывает свой, достает оттуда бутылку коньяка, два пластмассовых стаканчика, порезанную ветчину и лимончик.

— Спрыснем сделку, — предлагает он.

— А не боишься? Ты же за рулем.

— Не боюсь. Меня ГАИ не останавливает.

Выпив по рюмке, мы прощаемся. Прапорщик желает мне удачи и уезжает. Через пятнадцать минут подъезжает «Газель», которую Анатолий нанял, чтобы вывезти оружие. Еще раз восхищаюсь предусмотрительностью прапорщика. Водитель, помогающий нам грузить в кузов запачканные медом фляги, никогда не догадается, что в них лежит на самом деле.