Епифанова грозилась родить к двадцатому сентября. И даже уже легла на сохранение. Они с Ильёй ждали дочь.

За первые две недели учебного года Катя поняла, что не всем в школе она пришлась ко двору, что бьющий из неё фонтан идей не всем нравится. Попытки изменений в облике школы и новые формы для старых праздников не всеми приветствуются.

Учителей удивляло, что совсем молодая девушка не боится отстаивать перед ними свое мнение. Катерине за последнюю неделю не единожды пеняли на её возраст и отсутствие диплома. Конфликта категорически не хотелось, но и позволить так с собой разговаривать она не могла.

— Ирина Петровна, не от Вас ли мы в августе слышали про то, что старшеклассники вообще нечего не хотят? А сейчас они хотят сделать в школе праздник сами. И Вам опять не нравится, — тихо и отчётливо говорила Катя. Эту манеру тихой речи она посмотрела у Лёли. Та не повышала голос, чтобы быть убедительной.

— Ты хочешь позволить им вести уроки? — Позволю не я. Администрация. И это будет ещё один пункт в программу профориентации. Но если Вы принципиально против, пожалуйста. Давайте уроки с учителями-заместителями будут только в тех классах, где учителя согласны, — пожала плечами Катя. Она не стала поправлять тыкающую биологичку. Что толку воспитывать взрослого человека.

— Вот ещё. Екатерина Александровна предлагает нам отменить практику подарков учителям от каждого класса, — озвучила директор. — Так мы ж не заставляем, это родительские комитеты сами так решили. — А может быть они просто не думали, что можно по-другому? Вам самой, Татьяна Николаевна, не надоело получать чайные пары и коробки с “Рафаэлло“? Я понимаю, это приятно, — Катя оглядела учительниц. Они все почему-то избегали её прямого взгляда. Стало ясно, что этот вопрос она не продавит. Хорошо ещё, детям отдали организацию концерта и администрация поддержала День самоуправления. И "Что? Где? Когда?" учителей с командой учеников и родителей.

Вчера, когда шла домой, Катя видела, как на школьном дворе семиклассники записывали свой видео-вопрос на камеру телефона. Сегодня после совещания она сама будет красить чёрный ящик. Ещё нужно не забыть про белые перчатки. Слава богу, такие есть почти у каждого дома. А вот бабочки… Куча деталей предстоящих мероприятий была сейчас у Кати в голове и в больших списках дел в ежедневнике.

Забавно было видеть Кирилла и Марину, отвечавших за концерт, с такими же, как у Ветровой, ежедневниками. Все перемены они сегодня согласовывали список участников и нужный реквизит.

Катерина подумала, что если так пойдёт и дальше, то к восьмому марта её помощь ребятам будет минимальной. Команда из десятого и одиннадцатого классов справится самостоятельно. Тем более, что ребятам это явно нравилось.

А ей и правда нужно чуть умерить пыл. Вот вернётся Вадим, тогда не надо будет придумывать, чем занять вечер.

После звонка Вадима прошло десять дней. Каждый вечер Катя открывала ноутбук. И пересматривала их свадебные видео. Там было июньское московское небо, яркое солнце, улыбки родных. И её на руках держал муж. Слезы катились сами. Катя их не останавливала. Пусть льются. Ещё немного подождать, и серая громадина корабля покажется сначала в заливе, а потом станет у причала.

158.

Только бы выдержать конец сентября! Кате очень хотелось оказаться в Москве. Это был самое большое желание. Лучше было бы только возвращение мужа из похода. Но это никак ближе не придвинуть.

В пятницу она успела на вечерний московский рейс. И ближе к ночи уже ехала в такси из Внуково. К родителям домой. Тишины и одиночества, которых так хотелось раньше, она наелась в Североморске.

Стоило машине остановиться рядом с подъездом, как в окне мелькнуло лицо. Игорек, несмотря на поздний час, ждал её приезда.

Дверь в квартиру была распахнута. Брат караулил Катю возле лифта. Кинулся на руки. Обнял. — Катька! Ты приехала! Вот ведь Verdammte Hexe! (Чёртова ведьма!) — Ich wasche dir den Mund mit Seife aus! (Я вымою тебе рот с мылом!) — выдала Катя автоматически и заулыбалась, прижимая к себе маленького хулигана. — Мам, пап, я дома! — Папа на сутках. Завтра утром придёт, — сообщил Игорь, — Мы рано утром на дачу поедем. Ты же с нами? — Конечно! Для этого и прилетела. На, держи, Вадим велел тебе передать, — сразу полезла в чемодан за большой иллюстрированной энциклопедией военных кораблей. Книгу на самом деле купил в Кронштадте на какой-то выставке Дима Захаров. Специально взял экземпляр для потенциальных военных моряков. — Ого! Это мне? — Тебе, конечно. — Привет, родная моя девочка! — Лёля обняла Катю, — Соняха спит уже. Как ты долетела? — Всё хорошо, мам. Я дома. Всё в порядке.

У Кати вдруг кончились силы. Будто она бежала длинный марафон. И вот он — финиш. Внутри стало очень пусто. Катерина застыла прямо в обуви и пальто на банкетке в коридоре. Прислонилась затылком к стене. На вешалке рядом висел папин плащ. Родной запах окутал Катю. Она выдохнула поглубже. Уткнулась в полы плаща носом. Боже мой! Как же дома хорошо. Ощущать себя любимым ребёнком. Никаких обязанностей. Одна только безусловная забота. И чистое полотенце, подготовленная постель, чай и её любимое Лёлино печенье. — Ты чего-то молчаливая совсем. На работе наговорилась? — Лёля разглядывала Катерину. Изменилась девочка. — Ма, ты скучаешь по работе в школе? — Да, иногда очень. — Вернёшься? — На следующий год, наверное. — Мне там вас всех очень не хватает. Именно как учителей. Тебя, тётю Дашу, Киру. Бабушка мне много помогает. Хорошо еще, что я не учитель. Так, массовик — затейник. — Она рассказала, какая ты молодец. Она тобой гордится! Говорит, у Склодовских достойная педагогическая династия. — Я ж не Склодовская. — Уверена? Я бы поспорила. Иногда мне кажется, что ты больше похожа на бабушку Милу, чем я.

Катя улеглась. Снова удивилась своему странному перемещению не только в пространстве. Будто разные планеты. Взрослая жизнь жены военного моряка в Заполярье и детская беззаботность в Москве рядом с мамой и младшими детьми.

159.

Общий сбор на даче Склодовских-Кузьминых был уже давней традицией. Все дни рождения сразу. Лёлин, Шурин и Дашутин. Все друзья в сборе. Дети привычно умчались на участок. Так раньше делала Катя в компании сестёр Вашкиных.

Дядя Федя, как всегда, приехал с пирогами. Девочки прибыли вместе с родителями. Переглядывались, как заговорщики.

— М-да, Катерина, сколотила ты на скорую руку клуб жён декабристов, — шутил Александр Евгеньевич. — Евгеньич, не спеши. Я своих ещё не отдал, — отозвался от мангала дядя Федя, — У меня ещё никто и не спрашивал. — А надо? — Света ловко стянула со стола пирожок. — Ты думаешь, что если мне сразу понравился твой Селиванов, то ему уже и нас с матерью не о чем спрашивать? Сразу тебя навсегда в Заполярье утащит? Или в ЗАГС для порядку? — Я не знаю, пап, — как-то сразу сдулась Света, — Он в походе. Связи нет. Звонил один раз. — Что сказал? — полюбопытствовала Кира Витальевна. Света густо покраснела. — Оууу, все серьёзно, значит, — сделала вывод Кира. — Думаете? — Света с надеждой подняла глаза. — Уверена! А что у нас Маргарита молчит? — А это потому, что ей не надо в Заполярье, — тут же за сестру ответила Света, — Её профессор в Москве служит. — Тебе то звонил? — спросила Катя. Рита отрицательно помотала головой. — Значит с корабля на берег не выходил. Он же за новую технику отвечает. За испытания, — стала уговаривать подругу Катерина, — Они скоро возвращаются. Ещё восемь дней. — И кто говорил, что нельзя дни считать? — моментально поймала её за язык Света. — Я говорила. А мне до этого Вадим говорил. И бабушка Мила, — не стала Катя отпираться, — И у меня иногда получается просто жить и не ждать. Просто там сейчас всё очень новое. Дом другой. Работа вот… Сложно. — Эх, Катюша, — обняла Катю Дарья Андреевна Вашкина, — Ты умница.