– Шутим все. Это так, слоганы. Короче, сталкер, не боись – прорвемся. Что еще? Советы твои – дельные, нужные. Молоток.

– Спасибо. Ну, тут говорили, что описания элементов Зоны у всех в конвертах, почитаете, ознакомитесь. Я поправлю, если что. Думаю, Козуб дал верные описания и рекомендации по Зоне. Он сам здесь был когда-то, знаю, слышал.

Корсар переглянулся с Подполом. Обыкновенно, равнодушно. Козуб кивнул.

– Пленных дам. Заберете. Пригодятся. Будут артачиться, мешать или побегут – расстрелять! Ясно?

– Есть, – ответил Истребитель.

– Гражданских заставить не могу. Не имею права. Девчонка готова, молодчинка! Не передумала, красавица? – слабо улыбнулся Рогожин.

– Никак нет, товарищ полковник, – отчеканила Анжела, козырнув.

– Ишь, боевая. Уже по нашему гутарит. Только с непокрытой головой не отдают честь.

– Если она ее ваще еще не потеряла, – съязвил Ден, и бойцы заржали.

– В лоб щас получишь, герой, – обиделась девушка и отвернулась.

– Капитан, отставить свои хохмы.

– Есть.

– Разрешите? – подал голос бывший наемник из угла. – А нас, наше мнение не спросят тут? Согласие наше? Ну, этот бородатый понятно, а меня?

– Ха. Ну, спрашиваю. Согласен в рейд двинуть, смыть кровью свои дела поганые, черные? – спросил Истребитель.

– Согласен. Записывайте в отряд. Капитан я, морская пехота, Дальневосточный ВО. В прошлом. Сейчас вольный стрелок, позывной Кэп. Служу Отечеству.

– Пипец, – сморщился Никита.

– Ишь, орелик. Служит он Отечеству. Капитан, мля. Старпоммладтех ты, понял? А не Кэп. Вольный стрелок, етить, – недовольно забурчал Холод.

– Ясно. Принято. Подчиняетесь оба майору, моему замбою. Ясно?

– Есть.

Чеченец кивнул, угрюмо уставившись в согнутые колени.

– Дальше. Оружие! Я мельком глянул тут на ваше вооружение. Неплохо. В общем-то, неплохо. Калибры, модификации, допБК, тяжелые стволы. Хорошо. Но вот нет гладкоствольного и броников – это плохо. От мутантов в упор лучше отбиваться картечью и дробью, что наиболее эффективно против них в ближнем бою. У вас одно ружье и мало патронов. Надо раздобыть больше и лучше. Лады, в бою трофеи берем, не гнушаться, чур, всяких обрезов да пукалок дробовых. Плюс тут тайник есть один, вскроем. Надыбал позавчера схрон одного бастионовца – видимо, раритет собирал, коллекционер хренов. Я его приговорил случайно…

– Кого? Бастионовца или схрон?

– И того и другое. Напоролся он на меня, дозорный их… странно, почему-то один только был. Короче, снаряга кое-какая имеется недалеко и оружие семидесятилетней давности, но ухоженное, в маслице, в ветоши. Надо бы прибрать по ходу маршрута.

– Две тысячи шестнадцать минус семьдесят… Не понял?! С Великой Отечественной, что-ли? – вслух прикинул Холод.

– Ага. Покажу.

– Ништяк, братишка, ух-х постреляем, – откровенно обрадовался Ден.

– Так. И еще. Бронежилеты. Их у вас нет!

– И? На хрен нам в зеленке Чечни нужны были броники? – перебил Орк.

– Ну, здоровяк, спаситель мой, там не надо, а здесь стало надо. Допзащита обязательна, и, кроме того, в ней вшиты местные артефакты и приспособы против радиации, легких аномалий и заразы, а еще репелленты от кусачих тварей размером с воробья.

– О, фак, – скривилась Анжела.

– Именно, девочка. Поэтому при случае надо заиметь тоже. Ваши стволы! Чтоб всегда были заряжены, в порядке и чистоте. Здесь любой куст, столб, яма и дерево стреляют, любая тварь кусает и норовит сожрать вас целиком и сразу. Поэтому полная боеготовность все двадцать четыре часа в сутки, реакция и ловкость на грани невозможного. Пописать, кушать, спать – со стволом, снятым с предохранителя. Приказы и распоряжения мои, командира и Козуба выполнять беспрекословно. И не палить зря или наугад – беречь патроны, ибо без них вы здесь – сразу чья-нибудь еда.

– Корсар!

– Извините, полковник. Парни… и девушки тоже. Строгое внимание, чуткость, исполнительность, взаимовыручка и бдительность. Тогда можно выжить! Лады? Так. Значит, экономия патронов. Шмон убитых здесь, в Зоне, обязателен. Своих или чужих – это неважно. Брать все, что можно унести: патроны любых калибров (пригодятся), провизия, аптечки, анаболики, теплая чистая крепкая одежда. Вода. Пояса для артефактов, которые нельзя трогать голыми руками. Сгорите сразу! Либо фольга, либо чем-то несгораемым. Советуйтесь со мной. Аномалии…

Корсар четко, кратко, но понятно излагал наиболее важные и острые моменты предстоящего рейда. Хитрости. Навыки. Нюансы. Способы и варианты. Действия. За полчаса он провел ликбез – краткий курс по Зоне. И ведь в голове отложилось все, запомнилось. Может, потому что речь шла о выживании.

Полковник похвалил Корсара, добавил свои ЦУ, попросил вскрыть конверты, принять пищу, помыться и вылечиться «янтарем» – артефактом, который не только лечил, но и передавал мысли и сообщения на далекие расстояния и времена. Затем всем обязательный отбой – пять часов на сон. И вечером выход в Зону, в сумерках, чтобы легче пройти посты и снайперов «Бастиона».

Бойцы засуетились. Отряд готовился к войне…

* * *

Дорогущий, инкрустированный золотом и брюликами смартфон на стеклянном журнальном столике королевского номера шикарного отеля на Ибице замигал приятным нежным цветом экрана, завибрировал и умолк.

Волосатая загорелая рука с двумя перстнями на пальцах вылезла из-под шелкового покрывала, нащупала телефон и приблизила его к сонному лицу хозяина-олигарха. Раздался хриплый стон и возглас недоумения, а лицо изменилось, когда человек прочитал SMS от давно стертого абонента…

«Папуль, я жива, здорова. Скоро буду. Не ищи. Жди меня. Твоя доча Анжелка».

И смайлики…

* * *

Девочка лет тринадцати сидела на кровати с закрытыми глазами и слегка мотала головой в такт музыке в наушниках плеера. Брат за столом готовился к ЕГЭ по русскому языку, до которого оставалась неделя. Вдруг лицо девчонки побледнело, она расширенными глазищами уставилась на старшего брата, а ее губы громко повторяли каждое слово, услышанное в плеере вместо прерванной музыки:

– Юля. Данила. Таня. Я жив и здоров. Знайте. Ваш папа и муж. Истребитель…

* * *

Бывшая супруга майора Семакова, ныне Извойтова, красила губы у трельяжа, ее новый муж сидел на тахте, застегивая сорочку, и смотрел по телевизору утренние новости. Он изредка комментировал их и зажимал коленями галстук. Вдруг его возглас привлек жену:

– Что за черт?.. Ты глянь… Не поня-ял.

– Что там, дорогой?

Женщина подошла ближе к телевизору, по экрану которого медленно ползли буквы и строки, повторяясь снова и внова: «Милая Цыпа! Я жив и пока здоров. Ждешь еще своего Цыпленка? Скоро буду. Твой ракетчик Сема. Чмоки-поки!»