– Я огрел их по голове, пока они спали, – пояснил он. – Пусть спят подольше и покрепче. Может их… того?

Тэйн медленно, словно преодолевая сомнения, качнул головой, потом, чувствуя, что уже может шевелить губами, спросил:

– Как ты освободился?

– Разжевал кляп, перегрыз ремень. Все зубы стер, – он пощупал пальцем нижние резцы и вздохнул. – Я бы раньше, – добавил он виновато, – если бы знал, что с тобой и где ты. Проснулся-то я уже связанный. Только когда я твои вопли услышал, тогда и понял, что надо шевелиться. Камни твои я спрятал еще тогда, на стоянке, – продолжал Рек, отхлебнув из баклаги для поддержания духа. – Я слышал почти весь разговор Лигура с Ригойном, когда валялся в лодке. Я тогда и понял, что плывем мы не туда, и что им нужно камни твои свистнуть и смыться. Пока Лигур с близнецами дровишки собирал, а сука эта посуду мыла, я их тихонько у тебя из мешка вытащил, да за те глыбы – помнишь их? – спрятал. Там щель есть одна хитрая, как раз туда все три и просунулись. Тебе сказать не успел – пойло их гнусное совсем разум замутило. Оказалось – правильно сделал.

Тэйн криво усмехнулся. Правильно. Очень правильно.

– Своими руками они тебя не убьют – боятся, – продолжал Рек лихорадочно. – А вот бросить здесь – бросят, ни пожрать, ни выпить не оставят. Так что давай сматываться, пока они не очухались. Ты встать-то можешь?

– Худо будет, если не смогу, – хмыкнул Ройг.

С помощью Река он поднялся на ноги, с трудом переставляя их, сделал несколько шагов. «Главное – начать, – подумалось неуверенно, – а там видно будет, кто кого». Рек уже тащил тхон, чьи-то сухие штаны, судя по тому, что оказались коротковаты – Лигура, его меховую куртку, сапоги – тоже явно не его собственные, кого-то из близнецов. Пока Тэйн одевался, Рек таскал в лодку шкуры и мешки с припасами, бормоча себе под нос, что кое-кто обойдется и без жратвы, и без инты, потом принялся сталкивать лодку на воду, понимая, что от Ройга помощи будет мало. Тэйн проковылял к догоревшему костру, надеясь разыскать свой меч. Вряд ли Лигур отважился взять его во второй раз. Там он и нашелся. Тэйн поднял его, нашел в стороне пояс с ножнами, нагнулся за ним… и боковым зрением увидел женскую фигуру, крадущуюся в сторону лодок. Видимо, у Река не хватило духу ударить ее.

– Линара, – окликнул он ее, подпоясываясь. – Оставь эту глупую затею. Если хочешь жить, отойди подальше и жди, пока мы уплывем. Убить не убьем, но свяжем и бросим где-нибудь.

Она резко обернулась, замерла с ничего не выражающим лицом, а когда он сделал шаг вперед, собираясь действительно связать ее и заткнуть рот кляпом, он услышал за своей спиной чье-то тихое и ровное дыхание. Скосив глаза на шкуры со спящими, он убедился, что близнецов нет на месте. Быстро очухались… Рек не стал их связывать, надеялся, что побег отнимет гораздо меньше времени. Он замер, потом, собрав силы, зажег высоко над головой знак Небесного огня. Искусство давалось с трудом. «Если уж драться, то хотя бы не в темноте», – подумал он угрюмо и заметил тень крадущегося сзади Бэра. Тогда он развернулся, и, не обращая внимания на предупреждающий крик Линары, прыгнул вбок и ударил тяжеловесного, не успевшего увернуться Бэра ногой в живот. Мышцы, впрочем, у того оказались железные, он лишь отшатнулся и крякнул, а потом метнулся вперед и повалил Ройга на землю, ловя кисти рук – основное оружие иллара. Тэйн с трудом вывернулся, вскочил на ноги и с яростью приговоренного на смерть кинулся навстречу встающему противнику. Со стороны доносился голос Линары, оттуда же долетала ругань Река, что-то где-то хрустнуло, грохнуло, она взвизгнула, потом все затихло, затем снова донесся его голос, отвечающий на реплики Барта… Отвлечься и узнать, что там с Реком, было невозможно. Ройг был ловок и увертлив, обучен системе рукопашного боя, практикуемой риалларской дружиной Хэллиха, но сейчас ловкость и сноровка мало помогали ему теперь, слишком уж больно было драться. В очередной раз уйдя из захвата, он ухватился за спасительную рукоять меча, выдернул его из ножен и выставил вперед. Бэр попытался ногой выбить его из рук, но Ройг, ожидавший именно этого, рубанул по лодыжке, Бэр попытался увернуться, потерял равновесие и упал на землю. Ройг бросился сверху и, держа лезвие клинка у его горла, ударом пальцев по точкам на шее отправил его в глубокий обморочный сон. Отойдя к шкурам, он выдернул шнуры из мешков и связал руки-ноги и его, и до сих пор не пришедшего в себя Лигура.

Тело слушалось плохо, каждый мускул по отдельности стонал, вымаливая пощаду. Дохромав до берега, Тэйн обнаружил Река, который отмахивался от Линары, нападавшей на него с ножом, с помощью баклаги из-под инты. Барт вылезал на берег из воды, хрипло бормоча проклятия. Тэйн прыгнул в лодку, размахнулся веслом и снова опрокинул того в воду, отталкивая подальше от берега. Барт нырнул и почти сразу же всплыл, захлебываясь ледяной водой и бестолково барахтаясь. Ройг окликнул Река и велел ему поскорее садиться в лодку.

Удачно отбросив Линару, отчего она упала на землю, Рек прыгнул в лодку, отталкивая ее от берега, но ухватившийся за корму Барт потянул ее на себя, а Линара в тот же момент метнула нож. Рек крякнул, откинулся назад и рухнул в воду с фонтаном ледяных брызг. Левой рукой Тэйн поймал его за ворот и вытащил голову из-под окрасившейся алым воды, правой нарисовал урд-знак Смерч и ударил им Барта, который в этот момент забирался в лодку. Того снова швырнуло в воду, а Ройг, едва не перевернувшись, с трудом вытащил обмякшего Река.

Лезвие вонзилось в его шею сзади, кровь хлестала изо рта, он попытался что-то сказать и захлебнулся. Несколько мгновений в глазах все еще билась жизнь. Тэйн выплюнул заклинание, останавливающие кровь, семь слов и два жеста. Почувствовав, как накренилась лодка и потеряв равновесие, он на последнем жесте упал на одно колено. Тут же сильные руки Барта вцепились в его куртку и потащили в воду. Несколько мгновений они боролись, потом Ройг вырвался из захвата и швырнул прямо в его бешеное и мокрое лицо гибрид «Паука» с «Вихрем», бессознательно стекший с кончиков пальцев. Захлебнувшись криком, Барт осел в воду, а скорчившийся от боли Тэйн ползком вернулся к Реку.

Поздно. То короткое время, за которое он мог бы еще перетянуть чашу весов жизни на свою сторону, утекли вместе с кровью незаконченного заклятия. Глаза его незадачливого спутника закрылись. Тэйн вытащил нож из раны и снова повторил заклинание. Кровь уже не текла, он начал другую фразу урда, может, сердце еще можно заставить биться… Но плоть уже не отзывалась под его руками, и то особое ощущение, которое иллары называли пульсом жизни, скользнуло меж пальцев и рассеялось.

Все было кончено.

Разогнувшись, он увидел Линару, вытаскивающую из воды оглушенного Барта. Тот, кажется, не шевелился. Неужели он убил его с помощью кэн-ли? Лицо Линары было до синевы бледным, до ее сознания добрался весь ужас содеянного. В тусклом свете урд-знака над берегом он разглядел ее полные паники глаза. Сам он не чувствовал ничего, кроме пустоты. Жив ли Барт? Может, еще все-таки жив? И, поглядев в лицо Линары, он понял, что нет.

Тэйн медленно, нарочито медленно, надеясь, что яростная дрожь уляжется, устроил Река на дне лодки, потом выпрыгнул на песок и шагнул к Линаре, мутно соображая, что делает, схватил ее за плечи и сдавил их до хруста. Она даже не вскрикнула, только лицо сделалось совсем обморочным. Он встряхнул ее – голова мотнулась безвольно, как у куклы. Стиснув ее плечи еще сильнее, он встряхнул ее снова. Она пискнула, взгляд обрел осмысленное выражение – на нем отразился панический ужас загнанного животного, не сомневающегося в своей судьбе. Они оба – убийцы. Два иллара-убийцы. Отбросив ее на землю, он вытер руки о полы тхона, вернулся в лодку и сел над Реком, тупо глядя в его окаменевшее лицо…