Я возвела глаза к потолку. Мама улыбнулась. А папа продолжил:

– Я ему говорю: «Дань, мне без Дашки скучно будет, не отдам». А он мне: «А я тебе взамен машину куплю какую захочешь». В общем, присмотрел я тут себе «БМВ»…

– Ой, папа, что за глупости! – не выдержала я, ибо обсуждение моих отношений с Даней с родителями смущало.

– Никакие не глупости. Я, может, машину хочу…

Папа веселился до тех пор, пока я не вышла из квартиры. Спустя пару минут на лестничной площадке появился и Данька. Он обнял меня и хотел было поцеловать, однако я, памятуя о том, что в глазок за нами может наблюдать папа, потащила Матвеева в лифт. И уже там поцеловала его, весьма удивленного. Правда, поцелуй этот получился неожиданно горячим – не утренним, а ночным. С долей горечи и страсти.

– Боже, Даша, ты меня свести с ума хочешь? – почти жалобно спросил Даня, когда мы вышли из лифта, держась за руки.

– А разве ты уже не сошел? – притворно удивилась я.

Около его машины я снова поддалась порыву и обняла Даню сзади, сомкнув руки на его поясе и прижимаясь грудью и щекой к его спине.

– Какой ты милый, – промурчала я, наслаждаясь прикосновениями.

Правда, длилось это недолго – я вдруг почувствовала на себе взгляд и резко отпрянула от Дани. Оглянувшись, я увидела, как за угол заезжает большая белая машина, блестящая на солнце. В голове мелькнула мысль, что, может быть, это машина Влада, однако я тотчас отругала себя – зачем ему приезжать к моему дому в такую рань?

– Садись, Кудряха, – погладил меня по щеке Даня, который ничего не заметил.

До универа мы доехали не быстро – этим утром появились пробки, однако я едва ли не впервые в жизни не беспокоилась о том, что могу опоздать. Рядом был Матвеев, а это значит, что весь мир может подождать нас. Мы болтали, дурачились, обменивались короткими поцелуями, а я сделала несколько вполне себе романтичных снимков. И один из них, на котором мы крепко держались за руки, я выложила в инстаграм. Кроме наших сцепленных рук мне удалось захватить в кадр колени Дани и его ладонь, лежащую на руле. После этого весь день мне писали знакомые девчонки – спрашивали, что за парня я себе нашла. Я же таинственно отмалчивалась – о Дане знали только мои подруги из универа и Ленка. Она, кстати говоря, не слишком-то и удивилась.

«Я знала, что однажды вы будете вместе! – заявила она мне в переписке и сказала, что я просто обязана буду позвать ее на свадьбу свидетельницей. – Ведь я знаю жениха и невесту с первого класса!»

В универе нам с Даней пришлось расстаться на четыре пары – занятия были и у него, и у меня. Однако мы решили встретиться после лекций и вместе погулять – так сильно нас тянуло друг к другу.

– До встречи, – на прощание Даня обнял меня и прижал к себе, заставляя мое и без того пропитавшееся ванилью сердце, застучать сильнее.

– До встречи, – прошептала я, не желая его отпускать.

Мы стояли около аудитории, где должна была вот-вот начаться лекция у нашего потока – Даня решил проводить меня прямо до нее. И девчонки из нашей и параллельных групп смотрели на нас весьма удивленно. А едва Матвеев ушел, закинув за плечо сумку, стали расспрашивать меня, кто это такой.

– Мой парень, – впервые в жизни сказала я. И почувствовала странную гордость – за Даню. За то, что другие девушки так на него смотрят. За что, что восхищенно говорят о нем. И за то, что он стал моим.

– Наша Дашенька влюбилась. – Сашка положила мне на плечо руку. Она прекрасно меня понимала.

– Не знаю, – пожала я плечами.

– Дашенька смущается? – ухмыльнулась подруга.

– Дашенька пока плохо понимает, что происходит, – отозвалась я.

– Зачем понимать? Главное – наслаждаться, – ответила Сашка. – Береги своего Клоуна. О! А вон Самира идет. А что это она у нас такая хмурая?

Самира действительно была в плохом настроении: глаза серьезные, губы поджаты, обычно распущенные шикарные волосы собраны в высокий хвост.

– Ее затопил какой-то дурак, – напомнила Полина.

– Не просто дурак, – фыркнула приблизившаяся к нам Самира. – А непробиваемый. Всю гостиную затопил, козлина. Я все выходные угрохала на уборку.

Зная ее любовь к чистоте и порядку, я лишь вздохнула.

– Но он мне обои новые обещал поклеить. Так что сегодня после пар поедем с ним в магазин, – хищно блеснули темные глаза подруги. – Будет у меня рабом целый месяц, художничек.

– Художничек? – удивилась я.

– Он художник. Учится в академии искусств и рисует портреты на заказ, – сказала Самира, и в ее голосе появилось пренебрежение. – Он мне обещал портрет мой нарисовать – в знак компенсации. А я ему говорю: «И что мне с твоего портрета, если у меня в комнате обои кусками висят?» Идиот…

О соседе-художнике Самира продолжила рассказывать на перемене – к аудитории подошла преподаватель, и мы последовали за ней – на лекцию. Художник этот, к слову сказать, подругу достал конкретно, ибо зла она была бесконечно. По ее словам он, вместо того чтобы мазюкать кистью по холсту, лучше бы пошел работать. Тогда у него хотя бы были деньги, чтобы нанять рабочих, а не самому помогать ей с ремонтом.

– Он хоть красивый? – весело поинтересовалась Сашка.

– Куда там. Худой блондинчик с волосами до плеч, да еще и руки забиты, как у зека, – презрительно отозвалась Самира, которая обожала мужественных, коротко стриженных брюнетов. – Творческая, блин, интеллигенция.

– Но это же классно! – всплеснула руками Полина, которая как раз обожала таких парней.

– Что там классного, Поль? Он тяжелее кисточки и не поднимал ничего, – презрительно отозвалась Самира. – А еще мужик. Все, я больше о нем говорить не могу, иначе взорвусь!

Говорить мы о нем перестали, однако, когда после четвертой пары вышли во двор, Амирова позеленела от злости – этот самый художник ждал ее около входа.

– Самира! – радостно воскликнул он, увидев подругу.

Баритон у него был красивым – четким, приветливым и очень приятным. Да и выглядел художник интересно: симпатичный, стройный, но жилистый, ростом выше среднего, загорелый, кареглазый, со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, собранными в низкий хвост. Порванные джинсы, футболка, кеды, рюкзак за плечами, браслеты на руке – парень как парень.

– Вот собака, я же велела ждать меня на остановке, – проскрежетала та. – Ладно, девочки, я пошла. Боже, как он меня бесит!

– Не познакомишь нас с ним? – поинтересовалась Полина.

– Не достоин! – рявкнула Самира и умчалась. Вид у нее при этом был грозным.

– Бедный парень, – вздохнула Полина.

– Будет смешно, если Амирова в него влюбится, – хмыкнула Саша.

– Кто? Самира? В бедного художника? – Я даже расхохоталась.