– Истинно, только правильного и полезного? С каких это пор вы, господа, стали специалистами по определению того, что правильно и важно? Но, Янг, где же твоя теология? Какое же место занимает Бог во всех твоих идеях?

Янг неопределенно пожал плечами:

– Мы сами и есть Бог.

Маршалл опустился наконец на стул.

– Нет, или вы действительно ненормальные, или я.

– Я знаю, что все это превосходит то, о чем ты думал раньше. Наши идеалы слишком возвышены и грандиозны. Но мы подчиним им все человечество, это неизбежно. Это ни больше ни меньше, как конечная цель развития человечества: просвещение и самовыражение. Однажды все люди, включая тебя, должны понять свои собственные неограниченные возможности, свою божественность и объединиться в один всемирный разум, Вселенское сознание. В противном случае они должны исчезнуть.

Маршалл достаточно наслушался.

– Янг, все это чистый лошадиный навоз, и твой собственный разум помутился!

Янг посмотрел на людей, сидящих в зале, и произнес почти скорбным тоном:

– Мы все же надеялись, что ты поймешь нас. Хотя, по правде сказать, мы допускали, что ты отнесешься ко всему именно таким образом. Ты слишком далеко зашел, Маршалл, слишком далеко…

Журналист окинул всех долгим взглядом.

– Вы надеетесь овладеть городом, я не ошибаюсь? Купить университет? Сделать его своего рода ульем для вашего космического общества поврежденных разумом?

– Да, да, для всеобщего блага, Маршалл, – ответил Янг, окинув его оценивающим взглядом. – Только так и должно быть.

Маршалл поднялся и направился к двери:.

– Встретимся на страницах газеты.

– У тебя нет никакой газеты, Маршалл, – резко произнес Янг.

Маршалл, обернувшись, тряхнул головой.

– Пошел к черту!

Нед Весли, председатель Независимого банка, заговорил по знаку Янга:

– Маршалл, мы вынуждены подать на тебя в суд. Маршалл не верил своим ушам.

Весли открыл папку с заемными бумагами Маршалла на покупку «Кларион».

– Ты задолжал нам выплату за восемь месяцев. Мы так и не получили ни одного ответа на наши многочисленные запросы. У нас нет иного выхода, как подать иск.

Маршалл готов был запихнуть в глотку Весли папку со всеми его подложными документами, но ему не дали времени. Ирвинг Пирс встал со своего места:

– Что касается твоих налогов, увы, и здесь у тебя большая задолженность. Я попросту не понимаю, неужели ты думаешь, что сможешь как ни в чем не бывало по-прежнему жить в таком доме, как твой, не заплатив ни цента?

Маршалл сознавал, что в эту секунду мог убить, это было бы для него самым простым делом, но в комнате находились двое полицейских и судья, который после этого с большим удовольствием отправил бы его на тот свет.

– Вы все с ума сошли, – проговорил медленно журналист. – Вам никогда не выбраться из этого дерьма.

В этот момент в разговор вступил Джимми Клэйборн, директор «Коммерческой печати»:

– Маршалл, у нас, к сожалению, тоже возникли проблемы с тобой. Мои записи показывают, что мы не получали от тебя платежей за шесть последних выпусков «Кларион». Мы не можем продолжать печатать газету, пока ты не оплатишь счета.

Детектив Нельсон добавил:

– Это очень серьезное обвинение, Маршалл. Ну, а что касается нашего расследования убийства Тэда Хармеля, у нас есть против тебя неопровержимые улики.

– Что касается суда, – вступил в разговор Бэйкер, – мы, со временем, вынесем решение в зависимости от того как ты будешь вести себя, начиная с этой минуты.

– Особенно в свете обвинения в сексуальном преступлении, которое поступило к нам сегодня, – поддержал судью шериф Бруммель. – Твоя дочь, должно быть, была настолько запугана, что молчала так долго.

Маршаллу казалось, как будто пули со всех сторон впились в его тело. Он чувствовал, что сейчас умрет, он был в этом уверен.

* * *

Все пятеро демонов, намертво вцепившихся в Бобби Кореи, шипели и изрыгали проклятия, даже когда он уже вошел в небольшую комнату для молитв в «Аштон Комьюнити». Трискал, Сэт и Сцион находились здесь вместе с другими шестью ангелами. Обнажив мечи, они окружили молящихся. Ханк раскрыл Библию и пробежал глазами по нескольким местам Евангелия, чтобы проверить в точности, как им следует поступать в этой ситуации. Вместе с Анди они твердо, но дружески держали Бобби в своей власти. Парень сидел на полу у кафедры. Джон Колмэн пришел на помощь одержимому, Рон Форсайт тоже не хотел оставаться в стороне.

– Да, – заметил Рон, – он глубоко увяз.

Бобби, привет, ты меня помнишь? Я Рон Форсайт. Бобби посмотрел на него пустыми глазами:

– Да, я тебя знаю…

Но бесы тоже помнили Рона и то, как крепко держали его в лапах их товарищи: «Предатель, предатель!»

– Предатель! Предатель! – завопил Бобби, пытаясь вырваться из рук Ханка и Анди. Джон помог удержать его на месте.

Ханк приказал бесам:

– Прекратите! Прекратите немедленно!

Бобби повернулся к Ханку всем телом, и демоны начали проклинать его: «Мы не обязаны тебя слушаться, проклятый святоша! Тебе никогда нас не одолеть! Ты умрешь скорее, чем нас победишь!»

– Чтоб вы все подохли!

– орал Бобби, выпучив глаза.

Ханк молился громко, так, чтобы слышали все, включая Бобби:

– Боже! Мы противостоим всем этим духам… во имя Христа, мы связываем их!

Пятеро бесов пригибались, кричали и выли, прикрывая головы руками, как будто их засыпали градом камней.

– Нет… нет…

– стонал Бобби.

– И я прошу Тебя, Боже, послать Своих ангелов нам на помощь…

Десяток воинов только и ждали этих слов.

– Я хочу знать, сколько вас, отвечайте!

– приказал Ханк.

Меньший из демонов буквально прилип к спине Бобби – и кричал: «Не-ет!»

Хриплый крик вырвался из горла Бобби.

– Кто ты? – спрашивал Ханк.

– Ни за что не скажу, ты меня не достанешь!

– Во имя Иисуса!..

– Прорицатель, – немедленно выпалил бес.

– Прорицатель, сколько вас, отвечай!

– Миллионы!

Трискал тихонько ткнул демона в бок.

– Ох! Десять! Десять! Еще один удар.

– Ох! Нет, пять, только пять!

Бобби начал трястись и клониться к полу: бесы боролись друг с другом. На Прорицателя посыпались удары, один за другим.