Земледельцам из Латинской Америки, Европы и Азии легко удавалось найти между собой общий язык. Ключевую роль здесь сыграли бразильское Движение безземельных крестьян (MST) и транснациональная коалиция Via campesina. А французское крестьянское движение выдвинуло одного из самых популярных лидеров, чье имя стало символом нового сопротивления: Жозе Бове.

Впрочем, Бове отнюдь не являлся типичным французским фермером. Он родился в 1953 году в семье ученого-биолога, который подолгу работал в США, Мексике и других странах. Молодой Жозе был представителем космополитичной интеллигенции, легко ориентирующейся в мире, свободно владеющей иностранными языками, — полная противоположность образу консервативного французского крестьянина, вцепившегося в свою полоску земли. Его юность пришлась на бурный период конца 1960-х и начала 1970-х годов. Вместе с другими активистами революционных групп, которыми тогда были наводнены французские университеты, он обсуждал перспективы переустройства общества, спорил о марксизме и участвовал в акциях протеста. Однако к концу 1970-х движение пошло на спад. Когда президентом стал социалист Франсуа Миттеран, в политическом смысле это было кульминацией многолетнего наступления левых, но скоро последовало глубокое разочарование. Социалистическая партия отказалась от собственных лозунгов и обещаний. Политическое сальто-мортале социалистов потрясло даже людей, привычных к беспринципности и цинизму французской политики. Начав с программы «поэтапного разрыва с капитализмом», социалисты закончили утверждением принципов рыночной экономики и частного предпринимательства. Во Франции, как и во всем мире, настала эпоха реакции. Национализированные предприятия приватизировались, права, предоставленные рабочим, отнимались, дискуссии в средствах массовой информации сменились тотальным единомыслием (pensée unique).

Радикальная интеллигенция была деморализована. Многие занялись академической и журналистской деятельностью, некоторые спивались или убивали себя наркотиками. Изрядное число бывших революционеров принялось делать карьеру, добившись зримых успехов: вчерашние ниспровергатели основ превратились в сытых начальников, модных либеральных писателей или в высокопоставленных бюрократов. Они рьяно пропагандировали атлантическую интеграцию, защищали ведущую роль Америки как морального ориентира для всего мира, отстаивали ценности свободного рынка. Все это они делали с ревностью новообращенных. Традиционным правым было до них далеко. Если у старомодных консерваторов сохранялись какие-то понятия об интеллектуальной честности, то ренегаты левого лагеря смотрели на таких людей как на динозавров.

В подобной обстановке Жозе Бове сделал собственный нетривиальный выбор. Он переселился в деревню и стал разводить овец. Однако он не просто переждал трудные времена. Среди фермеров хорошо образованный, политически мыслящий и динамичный коллега быстро завоевал авторитет. Спустя несколько лет интеллектуал возродился в образе крестьянского лидера, а затем и в качестве политической фигуры национального масштаба.

Организованные им акции протеста не раз заканчивались арестом, после чего популярность Бове только возрастала. Самым красочным актом действительно было разрушение закусочной «Макдоналдс» в 2003 году. «Макдоналдс» стал излюбленной мишенью левых, поскольку эта компания не допускает создания на своих предприятиях профсоюзов, постоянно обвиняется в экологически недобросовестной практике, поддерживает связи с правоконсервативными политиками. Облюбованный Бове ресторан еще не был введен в строй, его готовили к открытию, когда Жозе с товарищами пригнал на место стройки сельскохозяйственную технику и демонтировал здание. После этого он провел за решеткой полгода. Но в тюрьму он отправился на собственном тракторе, сопровождаемый толпами восторженных сторонников. Противник генетически модифицированных продуктов, Бове также отличился уничтожением кукурузных и рисовых полей, где выводили генетически модифицированные сорта. Для крестьян опасность подобных новаций состоит в том, что самостоятельно эти сорта не могут воспроизводиться. Если в старые добрые времена крестьянин, однажды закупив семена, мог собирать урожай в течение многих лет за счет запаса из собственных амбаров, то теперь ему каждый год приходится покупать семена заново: генетическая модификация семян превращает земледельцев в v рабов компании-поставщика. К началу 2000-х годов Бове стал знаменитостью мирового масштаба.

Неправительственные организации — «глобальное гражданское общество»

Политические партии оказались во многом позади массового движения, которое в конце 1990-х начало стихийно вырабатывать новые формы организации и действия, зачастую заменяя инертные партийные структуры. «Работу», с которой не справлялись политические партии, в значительной мере стали делать общественные коалиции, возникшие в конце 1990-х годов. Одной из первых была международная коалиция «Юбилей-2000», выступившая за отмену долгов развивающихся стран. Во Франции движение за регулирование транснациональных финансовых потоков получило название АТТАК (Attac) — в 1999–2000 годах эта организация создала филиалы почти по всей Европе, включая и Россию. Рост этих движений был бурным и резко контрастировал со стагнацией многих политических партий.

В свою очередь, отношение левых партий к АТТАК и другим подобным движениям оказалось двойственным. Во Франции многие депутаты от компартии и соцпартии вступили в АТТАК. Лидеры компартии приветствовали его деятельность, а также заявили о солидарности с Жозе Бове, французским крестьянским лидером, попавшим в тюрьму за то, что вместе со своими единомышленниками демонтировал здание ресторана «Макдоналдс».

«Окажись здесь „Макдоналдс“, мы бы вместе с Жозе его демонтировали», — заявил лидер компартии Робер Ю на празднике газеты «L'Humanité».[382]Однако по какой-то счастливой случайности «Макдоналдса» рядом не оказалось, и в тюрьму пошел Жозе Бове, а товарищ Ю вернулся к своим парламентским обязанностям. Пока на праздниках произносились эти грозные речи, компартия вместе с соцпартией оставалась в составе правительства, проводившего политику, против которой как раз и выступали активисты массовых движений. Все это усугубляло кризис в партии, фактически разделившейся на группы, действовавшие автономно друг от друга.

В скандинавских странах партии, находившиеся слева от социал-демократии, активно поддержали международные протесты, их активисты участвовали в демонстрациях в Праге в 2000 году и особенно энергично — в Гетеборге в 2001 году. В Финляндии к АТТАК присоединились представители левого крыла социал-демократии. Однако и в Скандинавии с началом массовых протестов резко обострились противоречия между левым и правым крылом в политических партиях. В условиях, когда левые политические партии демонстрировали явную недееспособность и выходящий за рамки любых приличий оппортунизм, на борьбу против «глобализации» поднялось, по выражению немецкого философа Эльмара Альтфатера, «глобальное гражданское общество».[383]