Теперь же… Может, оттого, что изменились времена, может, по какой иной причине, но добрые индарцы с гораздо большей охотой устремлялись в пучины иной азартной игры — политики! — чем увлеченно растрачивали пыл и деньги в карты и на рулетке, как то бывало прежде. И правду сказать, участие в политических потрясениях и преобразованиях сулит умелому шулеру гораздо больше выгод, нежели передергивание карт. И риск, щекочущий нервишки заядлым игрокам, несравнимо выше. А какое же удовольствие без риска?

«Черный Лебедь» привлек Элайн уединенным расположением и сомнительной славой. «Детям Кинэйда» требовалась полуофициальная штаб-квартира, где сможет собираться избранное общество, куда не стыдно пригласить нужных людей… и где не составит особого труда избавиться от ненужных. «Лебедь» продолжал именоваться игорным домом, но по сути теперь являлся элитным частным клубом, завсегдатаи которого играли не в карты, а в игроков. А по вторникам и четвергам в «Черном Лебеде» устраивали «открытые дни», когда логово заговорщиков превращалось в настоящий игорный дом, в который, впрочем, незнакомцам «с улицы» вход был закрыт. Недоступное манит, и индарские толстосумы, а также гости столицы Эббо сняли бы последние штаны, лишь бы заполучить приглашение в «Лебедь».

Сегодня был вторник, «открытый день». Вечер, когда Элайн присматривалась к новеньким, решая для себя — стоит ли начинать их «обработку», отпустить ли восвояси или сделать неприметный жест веером официанту-полукровке — связнику Бэхрема, дабы гость-неудачник разделил участь почтенного ир-Силэйна и тех, кто ему предшествовал.

Некоторые любители женского пола утверждают, что появление красотки они чувствуют спинным мозгом. Джэйфф всегда считал — врут. Однако же, когда в зал вошла леди Конри, то рилиндар сидел к двери спиной и видеть женщину никак не мог, а все равно почуял ее присутствие. Тихий шелест тафты не в счет, как и запах терпких духов. Нет, художник ничуть не погрешил против истины, даже в чем-то преуменьшил живую прелесть Элайн эрн Дагэйн леди Конри. Есть такие удивительные женские лица — никакая самая талантливая кисть не в силах передать прелесть несовершенства. По отдельности — все нехорошо: несимметричное лицо, толстоватый нос, широкий рот и небольшие глаза, а все вместе — взгляда не отвести.

Одни только Великие Духи да Мать Шиларджи ведают, чего ждал от беглой женки пса Конри — женщины, вольно или невольно погубившей отца Грэйн, — личный шуриа Вилдайра Эмриса. Возможно, некоего тайного для всех прочих, но явного для шурианского шамана душевного порока, черной тени злодейства или извращенных фантазий, которые проступают как трупные пятна на теле мертвеца. Но ничего подобного. Дух Элайн гораздо более здоровый, чем у многих знакомых ролфи. На Аластара Эска в этом смысле без боли не глянешь. Исчадие, да и только!

Как объяснить никогда не кушавшему экзотический фрукт его необычный вкус? Можно прибегнуть к сравнениям, но все равно это будет не то. И нет в человеческих языках тех слов, которые расскажут, что же на самом деле видят шуриа, вот что самое обидное.

Черная волчица — зверь редкий, но и леди Конри всего одна-единственная.

Джэйфф Элир почтительно привстал и поклонился даме, впрочем, так сделали почти все гости «Черного Лебедя». Или очень хотели, но сдержались в силу разнообразных причин. Все правильно — перед вожаком принято склоняться.

Понаблюдав за собравшимися в зале, Элайн подавила досадливую гримаску, превратив ее в любезную улыбку, и тихонько вздохнула. Улов нынче выходил небогат. Банковский клерк средней руки, пыжащийся предстать миллионером, да гордый пароходовладелец из Базила, в активах которого значилось всего лишь одно устаревшее судно с паровой машиной, прочие же — обычные баржи. «Банкир» бесперспективен, это сразу видно. Наслушался баек о беглой жене зловещего лорда-секретаря и ее специфической репутации и пытается теперь распустить хвост. Ну-ну. Впрочем, влияния сплетен, похоже, не избежали и прочие… кандидаты. Пароходовладелец же, судя по смене оттенков бурого на покрытом испариной челе, только что просадил не только стоимость своего вонючего корыта, но и изрядно влез в кредит. Это уже интересней… Отчаявшийся должник, если с ним правильно поговорить, вполне способен на разовую услугу, после выполнения которой его можно спокойно ликвидировать. Или сдать ищейкам муженька? Все только рады будут.

Так, кто тут еще?.. Вон того рыжего выпускать нельзя, ему предстоит тихо сгинуть по дороге из «Лебедя». Интересно, чем думают Гончие, когда посылают к ней соглядатаев с такой откровенно военной выправкой и клеймом Локки на плече? «Когда с твоего трупа сорвут рубаху, дружок, я буду рада убедиться в своей правоте. А если же нет… ну что ж, ошибки случаются у всех», — подумала Элайн, с улыбкой кивнув будущему покойнику.

Оставался еще один, некий господин Эрмид, который привлек внимание хозяйки «Черного Лебедя» не столько подвигами за карточным столом, сколько смелыми речами в модных салонах. Шуриа при деньгах — вообще редкость в Индаре, а уж мятежник-шуриа… Жаль, что Бэхрему пришлось сейчас прятаться. Вот уж кому стоило бы посмотреть на сородича. Шуриа все еще малочисленны, и мало среди них найдется незнакомцев. Может, глава повстанцев и узнал бы этого редкого гостя? Но в отсутствие союзника действовать придется самой.

И Элайн, грациозно прошуршав юбкой мимо других столов, присела рядом с господином Эрмидом. Поблизости тут же возник управляющий, а партнер удостоенного ее вниманием шуриа мгновенно испарился из-за стола, словно его и не было.

По всем правилам современного этикета распорядитель представил их друг другу. Бывший рилиндар поцеловал ручку бывшей жене лорда-секретаря.

— Рад знакомству. Неужели вы тоже играете, сударыня?

— Отчего бы и нет? — промурлыкала Элайн, раскрыв веер и сделав пару ленивых взмахов. Это означало — «внимание»! — Играю. Но я предпочитаю картам рулетку, ибо более доверяю своей удаче, нежели игровым расчетам.

— Азарт и женская красота — опаснейшая смесь, миледи.

Соратники всегда твердили Элиру: «Ты — обаятельный гад. Этим надо пользоваться», и он пользовался напропалую.

— Миледи, вам, должно быть, уже надоело слушать славословия своей красоте?

Улыбка умерла на губах Элайн:

— Вы и представить себе не можете, насколько надоело. Итак. Вы впервые в Индаре?

«Ну что ж, узнаем теперь, кто ты и откуда, медоточивый господин Эрмид!»

— О да! Поразительный город!

И подумав, не стал рассказывать Черной Волчице, что когда он прежде посещал эти места, то утопил в здешнем поганом болоте отличные сапоги.

— И чем же он вас так поразил? Вы были в опере, впрочем… Верно, подданным ролфийского князя нечасто доводится посещать театры. Помнится, мои соотечественники предпочитают волынки, — и показала зубки, ухмыляясь. Не так уж много нынче мест, где шуриа может называться своим. Фиртсвит да Ролэнси — вот и все, пожалуй. Но на фирсвитских детей Глэнны леди Конри уже насмотрелась. Ни на одного из угрюмых, замкнутых и необщительных граждан Фирсвита, весьма, к слову, ограниченных в правах, этот обаятельный змей не походил. Значит, Ролэнси? То есть Доминион Шанта. И это уже любопытственно.