Рындина. Ищи-свищи,одним словом. - Это вам судить, насколько ваши оценки близки к реальности, - заметилСорокин с чуть заметной иронией в голосе. - Может, все-таки перенесемокончательное уточнение позиций на сутки? Или у вас план горит? - План не горит. Но не стану скрывать, что в сотрудничестве с вами яочень заинтересован. И чем раньше прояснится вопрос, будем ли мы с вамиработать вместе или воевать по разные стороны баррикад, тем лучше будет идля меня, и для вас. - Сейчас, в данный конкретный момент, прояснить этот вопрос мы не сможем.Через сутки я буду готов дать ответ. Но вас отсрочка на сутки явно неустраивает. Сразу возникает вопрос: что изменится за эти сутки? Андрей Ильич с ответом помедлил, постаравшись так сформулировать фразу,чтоб ее содержание еще больше насторожило Сорокина, но вместе с тем и непрояснило ничего толком. - Хорошо. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что ситуация в течениеэтих суток изменится, грубо говоря, до неузнаваемости. И я, несмотря на своюполную незаинтересованность в таком исходе, буду вынужден действовать пообстоятельствам. Ни о каком сотрудничестве и даже о переговорах речи непойдет. Отпадет и возможность реализации "минимального" варианта. - То есть, - спокойным тоном резюмировал Сорокин, - возникнутобстоятельства, которые заставят вас провести операцию по уничтожению моейгруппы? - Мне не хотелось произносить слово "уничтожение", но речь пойдет не озадержании, это точно. - Иными словами, теперь вы все-таки предъявляете ультиматум... Надо былораньше сказать. - Раньше я не знал о том, насколько велика ваша информированность. Длячеловека, с которым собираешься сотрудничать, она даже полезна. А вот длятого, кто работает против тебя, - очень вредна. Таких носителей информациивсегда лучше нейтрализовать. Но опять-таки повторю, что такой вариантразвития ситуации меня крайне не устраивает. - И что же конкретно изменится за эти сутки? - спросил Сорокин. Тонсобеседника озадачил Рындина. Интонации были странные. В них не слышалосьдаже скрытого волнения или напряжения. Впечатление создавалось такое, будтоСорокин уже знает наперед, какой ответ должен дать Рындин, если вдругпожелает быть откровенным. Андрей Ильич откровенничать не собирался - этослишком усилило бы позицию его оппонента. Мысль о том, что информированностьСорокина доходит до таких пределов, конечно, ужалила, но только намгновение. "Блеф - испытанное оружие разведчика, - успокоил себя Рындин. --Он же бывший пэгэушник, там психологическая подготовка на мировом уровне.Не имеешь информации - имитируй ее наличие... Не может он знать об этом.Просто умело держится". - Пока я могу сообщить вам только то, что сказал, - произнес областнойчекист. - Тогда боюсь, что наша встреча вообще не имела смысла, - с умелоотрежиссированным сожалением вздохнул "компаньеро Умберто". - Вы говорили овозможности компромиссов, то есть предлагали вроде бы равноправноесотрудничество. Хотя конкретных направлений этого сотрудничества четко необозначили. Я таких направлений загодя не продумывал и предложил отложитьдело на сутки. Теперь выясняется, что вам ждать некогда и вы просто-напростоначинаете диктовать условия. Откровенного разговора не выходит - вы всевремя темните. Я показал вам, что осведомлен о ваших трудностях и понимаювсю сложность вашего положения. Вы мне в ответ угрожаете, как говорится, безвсякой вуалировки: задерживать не буду, пристрелю, как собаку, если нестанешь на меня работать. Это уже совсем не разговор партнеров. Какие тут, кчерту, компромиссы и консенсусы - лопай, что дают. Соответственно отпадает итема для беседы. Будем прощаться? - Не хотелось бы, - с искренним огорчением сказал Рындин. - Может быть,все же есть возможность найти взаимопонимание? - Есть, пожалуй, - придав голосу задумчивую окраску, медленно произнесСорокин, - если вы все-таки просветите меня, медведя из берлоги, насчеттого, какие завтра предстоят изменения... Эта неприкрытая издевка насчет "медведя из берлоги" почти вызывающенамекала: "Ты думаешь, я ничего не знаю, сидя в лесу? Ошибаешься,дорогой..." - Наверно, я бы мог кое-что сказать дополнительно к тому, что ужесообщил... - неуверенно произнес Рындин. - Но до окончательного определениянаших взаимоотношений это было бы нежелательно. То есть если б я уже точнознал, что мы заключаем союз... - Не мучайтесь, Андрей Ильич, - сжалился Сорокин, - я еще раз скажу завас то, что вы должны были мне сами сказать, если уж надеетесь насотрудничество или даже, как сейчас сказали, союз. Потому что я личносотрудничаю и заключаю союзы только с теми людьми, которые со мнойоткровенны в достаточной степени. Вы, к сожалению, пока откровенности непроявили... Так вот, что же произойдет завтра? Точнее, уже сегодня,поскольку скоро четыре утра... - Интересно, интересно... - пробормотал Рындин, ощущая, что пульс явноприбавил интенсивности. - А произойдет вот что. Примерно в 14.30 господа Соловьев, Сноукрофт иРезник в сопровождении десяти человек охраны и господина Тихонова ЭдуардаСергеевича в качестве Ивана Сусанина отправятся на оптовую базу "Белойкуропатки" с деловым визитом. Основной, хотя и не очень афишируемой цельюданного визита предполагается принятие любимого сыночка господина Соловьевав заботливые отеческие руки. Другой целью, еще менее афишируемой, будетвывоз с территории базы нескольких очень интересных для представителей"Джемини-Брендан" людей. Я даже могу назвать их имена, если хотите. Кромелюдей, мистера Сноукрофта и Резника может заинтересовать кое-какое научноеоборудование, размещенное в лаборатории, в одном из складских помещенийбазы, а также материалы научных исследований этой лаборатории. Но большевсего господа Сноукрофт и Резник жаждут встретиться с гражданиноммалюсенькой островной республики Хайди, неким Сесаром Мендесом, которого вавгусте 1994 года привезли в Россию с колумбийским паспортом. Однако, ксожалению, данная встреча не состоится, ибо по пути к оптовой базе на леснойдороге некие злодеи в шапочках-масках - примерно таких, как у меня, -совершат на них вооруженное нападение. Само собой, что злодеями этими будутультралевые коммунистические террористы из группы "Смерть буржуазии!".Конечно, спецподразделения областного ФСБ под вашим чутким руководством втечение суток обнаружат этих проклятых коммуняк и уничтожат с минимальнымипотерями. Вот такое у вас со мной планируется сотрудничество. Мне онопредставляется очень скучным и неплодотворным. Рындин порадовался, что Сорокин не может видеть его лица. Будь наплощадке малость посветлее, не сумел бы Андрей Ильич как следует скрыть своеволнение и ошеломление. Вот это прокол! Перебрать в памяти тех, кто былпосвящен в тайну готовящейся операции, было несложно. По пальцам перечесть -еще проще. Да и сам замысел родился всего лишь десять часов назад. А этотуже все знает. Пришел на встречу, полчаса ваньку валял, любовался тем, какРындин выкручивается и темнит, припугнуть пытается. Провинциал ты, Андрюша,деревня неумытая! С