На лошади Владетель сидел уверенно.

– Ну, – прогудел маг, – удачной вам дороги. Надеюсь, что до морозов вы успеете добраться до места. Ты, Харальд, не отчаивайся У меня есть средства предвидеть будущее. Одержимость оставит тебя после этой поездки А ты, Берг, следи за ним хорошенько. Все же его надо ещё и довезти. Счастливо вам!

– Счастливо! – тихо ответили они вместе.

Маг развернул коня и в одиночку поскакал к лесу Могучая фигура на мощном коне – он медленно растворился в пелене дождя, и сердце Берга пронзила острая тоска, он понял, что больше не увидит этого гостеприимного человека (что бы там ни болтали о Владетелях) никогда.

Теневой засопел, отгоняя мрачные мысли, а затем повернулся к командиру отряда, который должен был проводить их до границы Владения. Плащ его отсырел под дождем, а светлые волосы на голове слиплись, но голубые глаза сверкали истовой, нерассуждающей решительностью.

– Ну что, господин Эйнар, ведите нас, – сказал Берг.

Тот кивнул и поднял руку, отдавая приказ воинам.

С гулким чавканьем вошли в грязь копыта. Первым поскакал на запад знаменосец, и полотнище алой ткани над ним красиво вилось, несмотря на ветер и дождь.

Чуть отстав от знаменосца, двигался командир. Рядом с ним Берг с двумя мечами у седла и безоружный Харальд, чьи руки надежно связаны, а ноги примотаны к стременам. За ними скакали остальные воины – всего около трех десятков.

Копыта плескали по лужам, воздух отдавал плесенью, бежали по небу низкие сентябрьские тучи. Путешествие обещало быть нелегким.

* * *

Дорога была давно заброшена и сплошь заросла желтой пожухлой травой. Листва на деревьях потеряла зеленый цвет, над лесом царил мягкий шорох листопада. То один, то другой лист срывался с ветки и, кружась, словно огромная желтая снежинка, начинал медленно опускаться к земле, чтобы занять место в громадном ковре, который каждый год ткет осень.

Это было красиво. Навевало покой.

Однако не стоило забывать, что и в этих местах гремела война, а заброшенная дорога устлана не только листьями, но и мертвыми телами.

Поэтому Берг не давал себе увлечься обманчивой умиротворенностью пейзажа.

Он напряженно вслушивался в окружающий лес. Кроме шороха листьев и шума ветра в вершинах, ничего не было слышно. Харальд наверняка слышит ещё что-то, но на его лице, поросшем странной белесой бородкой, не видно тревоги. Значит, никто пока не желает уничтожить путников.

– Как тут здорово, – сказал вдруг Харальд, шумно втягивая воздух ноздрями. – Я уже и забыл, как красиво осенью в лесу. Как сладко пахнет грибами, опавшей листвой, мокрым деревом…

– Ага, и несвежими трупами, – усмехнулся Теневой, – которые варвары забыли сожрать!

Они покинули пределы Владения и ехали по землям, которые полтора десятилетия назад подверглись нашествию лесных племен. Даже магия Владетеля не помогла остановить варваров. Они сожгли города, уничтожили деревни и замки и с тех пор постоянно тревожили земли Свенельда нападениями.

– Кто тебе сказал, что они людоеды? – с удивлением спросил Харальд. Все время путешествия он был неизменно спокоен, признаков безумия не выказывал. Тем не менее Берг постоянно держал его в путах.

– Никто, – пробурчал Теневой, мрачно оглядываясь. – Только не нравятся они мне, и все.

Харальд расхохотался.

Дорога чуть свернула, и лес неожиданно кончился. Посреди обширного пустого пространства глазам путников открылся замок. Издали он казался невредимым. Стояли серые башни без следов огня, нерушимо возносились стены. Черными запавшими глазницами смотрелись окна.

Только не было на донжоне флага с гербом родовитого владельца.

– Поедем, посмотрим, – предложил Харальд неожиданно севшим голосом. Берг не стал возражать.

Чем ближе они подъезжали, тем заметнее становились трещины в стенах, разорвавшие некогда несокрушимый камень. Ров около замка заплыл землей, напоминая скорее сточную канаву, а ворота стояли распахнутые, точно беззубый рот.

– Понятно, почему он не разрушен, – с отвращением сказал Берг. – Взять такой замок смогут даже деревенские старухи, не то что воинственные варвары. И никакой гарнизон не поможет, и стены ломать не придется.

Харальд кивнул. Ему казалось, что он некогда уже видел это место, но другим, и теперь жадно искал сходства с прежним, иным замком, который был могуч и полон людей.

Копыта зацокали по каменным плитам двора.

Здесь в беспорядке валялись кучи какого-то хлама. При виде скелета в заржавевшей кольчуге Берг нахмурился и покачал головой. В ноздри лез запах запустения, запах гнили и грязи, который бывает только в таком месте, где люди когда-то жили, но потом ушли.

Над дверью донжона, которая, судя по всему, была вынесена тараном, на камне был выбит какой-то символ. Харальд долго его разглядывал. Когда он заговорил, то голос срывался от волнения.

– Скажи мне, Берг, что это? А то я не очень хорошо разбираюсь в гербах.

– Кабанья голова, – уверенно определил Теневой, подъехав поближе. – Правда, я не знаю, какой род имеет такой герб…

– Я знаю, – едва слышно сказал Харальд, и Берг сразу замолчал, ощутив в голосе друга нешуточное волнение. – Это герб рода фон Триз, к которому принадлежал мой отец. К которому, по всем законам, принадлежу и я. Это мой замок.

Он горько усмехнулся.

– Да, судьба подарила мне странное наследство: кровавую славу отца, мое собственное безумие и разрушенный замок. Немногие могут похвалиться таким! Поехали отсюда!

Берг молча развернул коня и направил его к воротам. Впереди виднелась прямая спина Харальда. Пока путники добирались до леса, последний из рода фон Триз ни разу не обернулся.

– Река, – проговорил Берг изумленно, когда сосняк закончился и впереди, под невысоким обрывом, заплескалась полоса серой воды. – Неужели та самая?

– Сомневаюсь, – покачал головой Харальд. – Вспомни, что маг говорил. Что будет две реки и через первую надо переправиться.

– Жаль, – вздохнул Берг.

В путешествии прошло пятнадцать дней, и, несмотря на то что октябрь подошел к середине, погода стояла на изумление мягкая. Дожди прекратились, небо висело над миром нежно-голубое, словно отмытое дочиста. Солнце красиво золотило листья, которые не успели облететь. Россыпью алых шариков манила брусника.

По ночам, правда, было холодно. Костер разводить боялись, понимая, что лучшего способа привлечь к себе внимание не придумаешь. Хотя, проехав по землям варваров более пятисот верст, людей и следов их жизни они не встретили.

Берг объяснял это везением. Харальд, который выбирал дорогу, только хмыкал и отмалчивался.