— Миша, неужто ты и вправду кинулся за меня мстить? — помолчав, тихо спросил урядник.

— Правда, дядя Николай. Говорил уж, я добро помню.

— Спаси Христос, Миша. Спаси Христос, сынок. Век не забуду, — прошептал толстяк, пряча подозрительно блеснувшие глаза. — Своего сына Господь не дал, так хоть названый не забыл.

— Дядя Николай, да будет вам, — принялся успокаивать его Мишка. — Вот встанете, может, ещё чего с вами придумаем, чтобы бандитам жизнь мёдом не казалась.

— Нет, Миша. Отслужил я своё, — грустно вздохнул урядник. — Доктор сказал, нога будет плохо гнуться. И какой из меня тогда служака?

— В вашем деле, дядя Николай, не нога, а голова важна. А бегать у вас десятники есть. Бричка ваша цела. А на зиму возок вам сделаю. Чтобы удобнее садиться было.

— Миша, — растерянно выдохнул урядник, глядя на него неверящим взглядом.

— Ну что Миша, — развёл парень руками. — Сказали б раньше, что возок нужен, уже б давно был. Для вас не жалко.

Степанида внесла в комнату самовар и принялась расставлять чашки на небольшом столике, стоявшем в углу. Поднявшись, Мишка одним плавным движением переставил его к кровати и, с благодарным кивком приняв у хозяйки чашку с чаем, спросил:

— Степанида Фёдоровна, может, нужда какая в доме есть? Так вы скажите, попробую помочь.

— Спаси Христос, Мишка, — вздохнула женщина. — Всего в достатке. Его бы вылечить, — кивнула она на мужа.

— Ну, тут кроме доктора никто не поможет. Если только свечу в церкви за здравие Николе угоднику поставить, — развёл Мишка руками. — Но вы, ежели что, дайте в станицу знать.

— Благодарствую, — кивнула женщина и вышла, прикрыв за собой дверь.

Они попили чаю, и Мишка, тепло, попрощавшись, начал собираться. Ему предстояло побывать ещё в нескольких местах. Урядник, пожав ему руку, попросил заезжать хоть иногда, скуку развеять. Выйдя со двора, Мишка отправился в депо. История с бричкой не выходила у него из головы, так что идея сделать уряднику лёгкий зимний возок была принята к действию. Найдя знакомого пожилого мастера, Мишка отдал ему эскизы с размерами нужных частей, быстро пояснив непонятные моменты и обещав заехать через два дня.

Дальше на очереди была лесопилка. Заказав у местного мастера кедровых досок, он отдал ему очередной листок с размерами и отправился в контрразведку. Сидевший за столом вечный дежурный, поздоровавшись, с ходу выложил на стол пару биноклей в кожаных чехлах и, качнув головой, сообщил:

— Не вернулся ещё. Дождаться велел.

— Знаю, — кивнул Мишка. — Ну, раз так, тогда чаем угощай.

— Это мы запросто, — кивнул дежурный, явно обрадовавшись.

Быстро разогрев большой медный чайник, он набулькал Мишке полную чашку чаю и, подвинув к нему баночку с колотым сахаром, спросил:

— А правда, что ты за пять минут нашёл место, откуда в купца стреляли?

— Ну, не за пять, но быстро получилось, — поскромничал Мишка, прихлёбывая напиток. — Повезло, что снега сильного не было. Так, перемело малость, и всё.

— Ловко. А как получилось-то, что никто на тот забор не глянул?

— А место неудобное, вот и не посмотрели. Ну сам бы ты стал с забора стрелять? Нет. Вот и те, кто смотрел, так же думали. Да ещё и на сугроб подняться поленились. Не подумали, что с сугроба стрелять не тот угол. Неудобно.

— А ты, значит, подумал, — кивнул дежурный.

— Так я охотник. Я про стрельбу, почитай, всё, что только можно, знаю, — нахально усмехнулся Мишка.

* * *

На заимку Мишка отправился, едва только закончились крещенские морозы. И снова и аэросани, и прицепные сани были загружены так, что полозья гнулись. Подогнав свой транспорт к спуску к ручью, парень заглушил на славу потрудившийся мотор и, выбравшись из кабины, устало потянулся. Но как только он перенёс в дом первые мешки, как на заимку прибежали ханты.

Один из молодых охотников возвращался в стойбище и увидел на реке знакомую технику. Молодёжь с шутками и смехом быстро перетаскала всю поклажу в дом, и Мишка, как радушный хозяин, принялся заваривать свежий чай. Молодёжь уже баловалась свежезаваренным напитком, когда на заимку пожаловал Торгат. Не спеша, с достоинством войдя в дом, он вежливо поздоровался с хозяином и, присев у печки, принялся набивать трубку. Мишка, соблюдая правила, подал ему кружку с чаем и, дождавшись, когда охотник сделает пару глотков, пряча улыбку, принялся раздавать гостинцы.

Первым делом в ход пошли трофейные винтовки и патроны к ним. Оружию обрадовались все. Даже Тор-гат, не удержавшись, взял в руки одну винтовку и, пощёлкав затвором, одобрительно кивнул. Мишка, развязав свой личный мешок, достал из него футляр и, протянув его охотнику, сказал:

— Как обещал, Торгат. Это бинокль. Теперь не нужно будет прицел с винтовки снимать.

— Благодарствую, Мишка. Добрый подарок, — отложив трубку, тихо ответил охотник заметно дрогнувшим голосом. — У нас для тебя тоже подарок есть. Парни потом принесут, — добавил он с непонятной интонацией.

Мишка только плечами пожал. Наверняка очередная связка соболей аскыров с густым, почти чёрным мехом. Редкий зверь, но ханты умеют его добывать. Указывая на мешки и ящики, парень принялся пояснять, где что лежит. Парни, допив чай, хватали поклажу и уносили её в стойбище. Подав Илкену мешок с бисером, иголками, нитками и лентами, Мишка пояснил, что там лежит, и улыбнулся, припомнив, как удивилась такой покупке Настя.

На рынок они поехали всей семьёй. Благо Монголу их общий вес был не в тягость. Застоявшийся жеребец брал с места размашистой рысью, легко унося сани в нужное место. Так что в лавку, где торговали разной женской радостью, они вошли все вместе. Тётка сразу примёрзла к прилавку со спицами, а Настя и Танюшка принялись рассматривать ленты. Мишка, отозвав приказчика в сторону, просто отдал ему список нужного и с улыбкой смотрел на своих девчонок.

Приказчик, едва рассмотрев список, сообразил, что перед ним серьёзный покупатель, развил бурную деятельность. Мишка, пытаясь поддержать такое реноме, принялся осматривать товар, небрежно откидывая в сторону всё, что ему не глянулось. Приказчик попытался было спорить, но, нарвавшись на пристальный Мишкин взгляд, прикусил язык. Отобрав нужное, Мишка велел ему начать счёт и, повернувшись к девчонкам, спросил:

— Выбрали, что хотели?

— Миша, а сколько потратить можно? — робко уточнила Глафира.

— Мама Глаша, ты выбери и вот сюда положи, а дальше моя забота, — отмахнулся парень. — Сколько насчитал? — повернулся он к приказчику.

— Так тут на пять рублей сорок семь копеек будет, — осторожно ответил тот.

— Совесть пропил? — мрачно поинтересовался парень. — Четыре с полтиной, не больше.

— Да как же это?! — подскочил приказчик, но вышедший в зал купец, хозяин лавки, одним движением отодвинул подчинённого в сторону и, вежливо поздоровавшись, быстро проверил товар. Потом, вздохнув, уважительно ответил: