– Как она? – спросил Чарльз.

Годрик закрыл за собой дверь.

– Она проснулась несколько минут назад, но сейчас опять заснула. Эш, можешь отыскать епископа?

Из-за его слов облегчение на лице парня сменилось беспокойством, но Годрик продолжил:

– И проверь, можем ли мы еще организовать церемонию в церкви Сент-Джордж? Она согласилась выйти за меня!

Его друзья и брат вскочили со своих стульев, крича, поздравляя и хлопая герцога по плечу. Месяц назад женитьба казалась в их кругу смертельным приговором, но сейчас это была самая лучшая новость, которую они когда-либо слышали. Теперь Эмили Парр станет частью их жизни, и ни один человек этому не помешает.

Горация вышла в коридор, держа в руках поднос с едой. До этого времени никто из них не спал и не ел.

– Вы мертвого разбудите своим гамом, – сказала она, бросив на них неодобрительный взгляд.

– Поздравляем. Я знал, что ты будешь первым, кто наденет на ноги кандалы! – пошутил Чарльз.

Каким же он был глупцом. Любовь нашла Годрика, уберегла, и он никогда ее не отпустит.

– Ну, не стойте здесь зря, джентльмены! – набросилась Горация на праздношатающихся парней. – Нам нужно планировать свадьбу! Эштон, ты договоришься в церкви и с епископом. Я поищу для Эмили свадебное платье. Чарльз и Люсьен, вы оба должны пригласить для этого всех членов семьи. Я хочу, чтобы в церкви Сент-Джордж мы были окружены нашими любимыми. Джонатан, тебе следует съездить за Пенелопой, потому что Эмили ужасно скучает по ней. Седрик, ты удостоверишься, что дядя Эмили дает свое согласие на этот союз. Если он хорошо к этому отнесется, то можешь даже пригласить его. – Горация отогнала парней от двери, чтобы те не разбудили Эмили.

Седрик выглядел растерянным в тот момент, как они уходили.

– Когда это она стала командиром?

Стоило им удалиться, и Годрик вернулся к постели Эмили, взяв ее руки в свои.

Герцог потер глаза и посмотрел на спящую возлюбленную. Он вспомнил эту девушку на своей кровати, когда у нее было грязное пятно на носу и щеках и когда эта полностью мокрая амазонка вдыхала в него жизнь на берегу озера, а еще когда они с ней боролись на словах, будто на шпагах, и как она таяла в его руках и, словно ангел, прощала его, клянясь в вечной любви.

Какой поворот привел Годрика к похищению Эмили Парр той ночью?

Он никогда бы не познал настоящей глубины своей удачи от ее похищения, – этой девушки, которая в свою очередь похитила его. Он знал лишь, что никогда не отпустит ее.

Люсьен сидел за столом в гостиной виконта Шеридана, читая утреннюю газету. Седрик кормил Пенелопу остатками еды, сидя на стуле рядом. Гостиная была очень большой, как для дома в Лондоне, обставленной красновато-коричневыми стульями и столом – все с позолоченным орнаментом. Люсьен посмотрел на Эштона и Чарльза, разговаривавших возле огромного окна, выходившего в сад.

Лорды весело проводили время, отправив Годрика с Эмили в медовый месяц и теперь отдыхая в городском доме Седрика от приключений последних нескольких недель.

– Ну что, Люсьен? Есть что-нибудь интересное? – спросил барон, опустившись на стул и оставив Чарльза смотреть в окно одного, поглощенного своими мыслями.

– Есть интересные пикантные подробности на страницах светской хроники.

– Неужели снова колонка Общества Леди? – засмеялся Седрик.

Пенелопа резко залаяла на него. Он наклонился, поднял ее и усадил гончую к себе на колени. Она уже не была щенком.

«Когда-нибудь все вырастает», – про себя подумал Люсьен.

– Ты собираешься читать или нет? – спросил Чарльз у окна.

– «Мисс Эмили Парр в воскресенье вышла замуж за герцога Эссекского в церкви Сент-Джордж на площади Хановер. Невеста и жених скоро отправятся в медовый месяц на одном из торговых судов барона Леннокса. Кажется, закоренелый холостяк заковал себя наконец кандалами брака».

– И это все? – громко спросил Эштон.

Люсьен, сложив газету, бросил ее на стол.

– Ну, Общество Леди посвятили половину колонки обсуждению платья Эмили и разных гостей, которых нам удалось наскрести в последнюю минуту, чтобы заполнить церковь. Не то чтобы это было совсем трудно.

Он выглянул в огромное окно, выходившее в сад, где две сестры Седрика сидели на скамье и, склонившись головами друг к другу, о чем-то болтали. Как замужняя дама, Эмили будет считаться компаньонкой, что означало для Седрика только больше проблем. Ему придется присматривать за Горацией и Одри, особенно за последней. Она часто попадала в неприятности, даже когда особо не искала их. Хотя с Горацией все было по-другому, та всегда вела себя прекрасно, и это его ужасно раздражало.

Чарльз усмехнулся Люсьену.

– Я на самом деле считаю, что это первая позитивная статья о нас в колонке Общества Леди. Подожди, пока ее прочтет моя мама. Она будет выглядывать в ближайшее окно, высматривая четверых всадников.

– Кстати, об апокалипсисе, – начал Эштон. По его тону Люсьен понял, что на горизонте какая-то беда. – Я слышал от одного из своих информаторов, Хьюго Уэверли вернулся из Франции.

Чарльз перестал улыбаться.

Люсьен выпрямился на стуле.

– Какого черта он здесь снова делает? Я думал, мы выдворили его отсюда.

Эштон нахмурился.

– Говорят, он здесь уже несколько недель. Кажется, не воспринял всерьез наши угрозы или ему все равно. Я советую каждому быть начеку, пока мы не выведаем правду обо всем этом. Сомневаюсь, будто его мотивы теперь другие. Он поклялся убить каждого из нас. Глупо надеяться, что изменил свое мнение.

– А вообще, что он себе думает? Бороться с нами в юности, когда мы не понимали нашей силы, это одно. Но сейчас? – Седрик гладил Пенелопу, пока говорил, однако гончая ворчала, словно чувствовала его напряжение.

Люсьен прикинул, что он может потерять, если на них нападет Хьюго Уэверли. В его голове возник образ единственного человека. Коль он лишится ее, то потеряет себя. Нет, время угроз прошло. Настала пора готовиться к войне.

Лига Бунтарей должна защитить себя и тех, кого они любят, от фатальных планов Уэверли.

Эмили всегда предпочитала рассветы закатам. Она полагала, ее вдохновлял символизм возрождения. Но сейчас, восхищаясь оранжевым светом садившегося солнца, заметила фиолетовый оттенок по краям. Девушка облокотилась на перила палубы, немного нервничая из-за предстоящей первой ночи медового месяца и крепко держась за отполированное гладкое дерево под своими ладонями. Конечно, это абсурдно: у них с Годриком уже все было и у нее нет причин нервничать.

Пара сильных рук обвились вокруг девичьей талии, а крепкое тело прижалось к ее спине.

Годрик поцеловал ее висок, потом щеку.