Тот запрыгал вниз от стены к стене, со звоном упал на каменный пол и разбился. Свет погас.

Вакс ощутил себя словно похороненным заживо; стены будто давили, внизу выли уродливые монстры, жаждавшие его крови. В панике он вцепился в камни…

А потом глаза привыкли к темноте, и мягкий голубоватый свет обрисовал мир вокруг. Никакой ловушки не было – наверху имелся выход. Вакс это видел благодаря пленке синего грибка, который рос на стенах и озарял все вокруг слабым светом.

– Гармония позаботился о том, чтобы он тут распространился, – донесся сверху голос Тен-Суна. – Хотел удостовериться, что никто больше не окажется здесь в полной темноте.

Ах вот оно что! Теперь Вакс знал, где находится, – он читал об этом месте. Дыры в стенах, которые он использовал в качестве упора для рук, когда-то содержали в себе поросли кристаллов, скрывавших жеоды с зернышками потерянного металла. Легендарного атиума.

Он карабкался по Ямам Хатсина.

– Успокойся, человек. Продолжай взбираться, – сказал Тен-Су н.

Похоже, услышал, что у Вакса сбилось дыхание. Законник взял себя в руки и продолжил подъем. Это место больше не было тюрьмой. Оно не резало и не рассекало, оставляя шрамы, подобные шрамам на руках Выжившего. Да и взбираться с таким количеством дыр на самом деле достаточно легко. Звуки внизу становились все тише.

В конце концов Вакс выбрался в туннель, проделанный людьми. Это была часть городской канализационной сети; трещина в скале выглядела отсюда всего лишь узкой расщелиной – ничто в ней не выдавало древнего происхождения. Вакса невольно передернуло, когда он вдохнул жуткую вонь канализации; и все же теперь он оказался на свободе. Неподалеку Тен-Сун снова превратился в бесформенную массу, потом сотворил из нее волкодава.

– Могу понять, почему Паалм хочет, чтобы я отвлекся и не сумел предупредить мой народ о подготовленной ею ловушке, – заметил он. – Но то, что произошло внизу, предназначалось не для меня, а для тебя, законник. Интересно, от чего она пыталась отвлечь тебя?

Вакс не ответил, однако на ум пришла только одна идея. Как только Кровопускательница расправится с кандра, ее план перейдет к финальной стадии. Ей понадобится еще сильней разжечь неистовство горожан, освободить их, как она это понимает, превратить в толпу, полную ярости и гнева, и отправить на уничтожение Эленделя.

Губернатор собирался обратиться к народу с речью. Кровопускательница пока что не преуспела в деле его убийства, и Вакс подозревал, что знает причину.

Ей требовалась публика.

Туман, похожий на облака, застилающие солнце, будто горел в ночи. Вакс рухнул сквозь него и с грохотом приземлился на парадную лестницу губернаторского особняка, изумив стоявших там охранников. Судя по униформе, констеблей, а не обычных стражей. Хорошо. Последних осталось слишком мало.

Выпрямившись, Вакс повернулся и бросил взгляд на толпу, собравшуюся перед входом в особняк. Констебли с винтовками образовали ненадежный барьер между людьми и зданием. Поблизости рабочие возводили на ступеньках небольшую сцену. Арадель надзирал, хотя, судя по кислому выражению лица, план губернатора ему совсем не нравился.

Вакс был согласен с капитаном. Обращение к толпе играло на руку Кровопускательнице.

– Полагаю, новых покушений на жизнь губернатора не было? – спросил Вакс у ближайшего констебля.

– Нет, сэр. Он в своем кабинете, сэр.

Вакс кивнул и ворвался в особняк, волоча за собой туманный шлейф. Он решительно зашагал к задней части дома, но в коридоре его перехватила Мараси.

– Кровь колоссов, – взяв его за руку, произнесла она пароль, желая доказать, что не является кандрой.

– Ночное лето, – ответил Вакс, удостоверяя свою личность. – Надо что-то сделать с этой толпой, Мараси. Они разорвут город на части.

– Мы работаем над этим. Ты видел Уэйна?

– Нет. А что такое?

– Ме-Лаан говорит, он отправился наружу, изучать протестующих. Это было больше получаса назад. Больше его никто не видел.

– Он появится, – с уверенностью сказал Вакс. – Я должен поговорить с губернатором.

Мараси кивнула, но не отпустила его руки.

– Вакс, – тихонько проговорила она, – он коррумпирован. По-настоящему коррумпирован. Я нашла доказательства.

Вакс тяжело вздохнул:

– Давай переживем эту ночь. А потом что-нибудь предпримем.

– Я думаю о том же, но мне кажется, Кровопускательница хочет поставить нас в затруднительное положение – сделать так, чтобы нам пришлось позволить губернатору умереть.

– Этому не бывать, – отрезал Вакс. – Мы выдадим его суду, но не разъяренной толпе. Ты проверила, как там сестра?

– Нет, но собиралась.

– Займись этим. А я – после разговора с губернатором – узнаю, что с твоим отцом. Не хочу, чтобы кто-то из них внезапно оказался заложником.

– В кои-то веки речь не обо мне. – Мараси скривилась. – Ме-Лаан в ярости от того, что губернатор не пускает ни ее, ни остальных охранников к себе в кабинет. Я собираюсь поискать следы Уэйна; не удивлюсь, если обнаружу его в первом ряду толпы.

Она отпустила руку Вакса и направилась к выходу.

– Мараси.

– Хм?

– Униформа, – сказал Вакс. – Она тебе к лицу. Кажется, до сих пор мне не предоставлялось случая это отметить.

Мараси залилась краской – как ни крути, она была себе верна. Вакс повернулся и направился по коридору к кабинету губернатора. У двери бездельничала Ме-Лаан в теле стражницы с рукой на перевязи и еще трое охранников.

– Не велено никого пускать, законник, – раздраженным тоном сообщил один из них. – Он там уже час, сочиняет речь. Он не позволит…

Вакс взялся за ручку, но дверь была заперта. Внутри раздавался голос Иннейта, репетировавшего речь. Вакс увеличил вес и при помощи алломантии выбил дверь, расщепив дверную раму. Губернатор, который ходил туда-сюда с блокнотом в руках и декламировал, застыл на полушаге и резко повернулся. Однако при виде Вакса он заметно расслабился:

– Можно было постучать.

– Вы бы проигнорировали стук. – Законник вошел и закрыл дверь за собой. Разумеется, после того, что он сделал, замок перестал работать. – Вы что творите, Иннейт? Вас могли здесь убить втихаря, пока вы в одиночестве, и никто не может прийти на помощь.

– А что бы смогли сделать помощники? – резко спросил Иннейт, швырнув на стол блокнот. И, подойдя к Ваксу, прибавил, понизив голос: – Шепот ветра.