— Фридрих, — усмехнулась Эльза, — ты рассуждаешь как солдат. Белов, скорее всего, хочет оставить алмаз сыну. Если сейчас за него предлагают полтора миллиона евро, то представь, сколько он будет стоить через двадцать лет, — качнула она головой. — И именно поэтому Белов не продает алмаз. Но если вдруг кто-то заболеет или… Сейчас у него убили друга, — продолжила Эльза. — И он хочет найти убийцу. И разумеется, заказчика, — засмеялась она. — Собственно, я думаю, что это кто-то из арабов пошел на убийство. У них же все решает сила, и они обычно не покупают то, что, как они считают, принадлежит им. А возможно, друга Белова убили люди американца, — добавила она. — Хотя, если честно, я в это мало верю. Скорее всего, это арабы. Но нам надо думать, как заставить Белова продать алмаз… Но вот как это сделать? — недовольно спросила она.

— А если все-таки почтальон? — нахмурился Гимнаст. — Сейчас Белов уже не ждет этого, и может получиться.

— Только как-нибудь без насилия, — поморщилась Эльза.

— И как ты думаешь это сделать? — насмешливо спросил Гимнаст.

— Просто подойти к почтальону и сказать: вы нам адреса тех, кто пишет Беловым, а мы вам тысячу евро. Да, так и надо, — засмеялась Эльза. — В России у почтальона одна из самых маленьких заработных плат. И почтальон вполне может согласиться. Но нет гарантии, что этот человек сразу же не сообщит о предложении Белову, — добавила Эльза. — Собственно, есть еще один вариант, — задумчиво произнесла она. — Поговорить с сидящими около подъезда женщинами. Там обычно дамы в возрасте, и они все про всех знают. По крайней мере в России это стопроцентный источник информации. Надо попробовать этот вариант.

— Надо что-то делать, и побыстрее, — сказал Гимнаст. — А то Адмирал вот-вот вернет нас назад, а это будет означать, что мы не только не получим деньги, но еще придется отрабатывать потраченные. — Пробую вариант с почтальоном, — кивнул Гимнаст.

— А я сидящих на лавочке бабушек, — усмехнулась Эльза.

Архангельское

— Я у Архангельского, — сказал в сотовый Сергей. — Сворачиваем влево к реке. Вот и коттедж, — усмехнулся он. — Неплохо обосновался. Ты пробей по своим. Коттедж метрах в пятидесяти от последнего дома по дороге к реке. И если что-то со мной случится, ты…

— Не делай глупостей, Серега, — предостерег его Чижикова. — Я сейчас подъеду.

— Моя милиция меня бережет, — усмехнулся Белов. — Этот домик? — спросил он прикованного левой рукой к рулю водителя.

Рыжий кивнул.

— Пойду познакомлюсь с хозяином, — фыркнул Белов, рукой в перчатке взял ТТ с глушителем, который вытащил у водителя. — Ты посиди, — резко ребром ладони ткнул тому в сонную артерию Сергей. — Я быстро…

Услышал три пистолетных выстрела.

— Опачки! — усмехнулся Белов. Опустив спинку сиденья, он перебросил водителя назад. Подняв спинку, сел за руль. Сдал машину назад.

Человек в маске меткими выстрелами уложил выскочивших из комнаты двоих. По нему с площадки второго этажа ударила автоматная очередь. Пули прошили ему спину. По автоматчику выстрелили двое из пистолетов.

— Что это?! — испуганно заорал Карлос.

Дядя, выскочив из комнаты, испуганно вслушался в выстрелы внизу. Разбив окно, в комнату впрыгнул мужчина в маске с двумя пистолетами. Развернувшемуся на звон разбитых стекол пуля влетела в лоб. Одинокий Путник, пригнувшись, бросился в свою комнату и замер — у окна стояли двое.

— Я не виноват, — пятясь, начал он. — Я просто…

— Ты шакал, — на фарси проговорил один. — Ты предал повелителя и сам решил забрать камушек бессмертия. Ты будешь жалеть о своем предательстве все время, которое будешь дышать. Жить ты не будешь.

— Но я! — заорал Карлос. — Просто…

Его горло сзади захлестнула петля шелкового шнура. Он, открыв рот и пытаясь освободиться, вскинул руки. Резко дернув удавку, схвативший ее человек уложил Карлоса на пол. Двое подошли. В руках были короткие ножи. Одновременно оба чуть воткнули острия ножей в глаза Карлоса. Издав пронзительный крик, тот дернулся. Двое сунули лезвия кинжалов в открытый в крике рот. Левой рукой один поднес ко рту похожие на ручные тиски клещи. Сунул в рот и захватил кончик языка.

— Сделайте укол, — предупредил он, — чтобы не сдох поганый пес.

Потерявшему сознание Карлосу, оторвав рукав рубашки, сделали укол в вену. Перетянув ноги выше колен жгутами, надрезали подколенные сухожилия. Так же наложив жгуты на руки выше локтей, отрубили обе ладони.

— Его дядю оставьте подыхать, — кивнул главарь. — Остальных убить.

— Похоже, он еще кому-то перешел дорогу, — сидя в кустах, думал Белов. — Ребята очень серьезные, — качнул он головой. — Правда, выстрелы были, а это уже шум. Раз, два, три, — начал он считать выскакивающих из коттеджа людей в масках и черных костюмах. И услышал приближающийся звук милицейской сирены. Люди в черном разбегались в разные стороны, чем-то посыпая следы. — Арабы, — буркнул Белов. — Кайенский перец. Отбивает нюх собакам и используется в рукопашной. Ослепляет противника часа на полтора, — усмехнулся он. — Сваливай, Белов, — поторопил он себя.

— Твою мать, — пробормотал заскочивший в комнату милиционер и, отступая назад, тряхнул головой.

— Ни хрена себе!.. — замер появившийся сзади. — Мясокомбинат, что ли?

— Восемь трупов с огнестрелом, — сообщил по рации капитан милиции. — Три ножевые. Одному вспороли живот и кишки просто выбросили рядом. Мы приехали, еще жив был. А один вообще караул! — не находя слов, он выругался и качнул головой. — Язык вырвали, глаза выкололи, руки по кисти отрубили, ноги переломали и сухожилия в коленях надрезали. Документов ни у кого никаких. Денег полно — и наши, и доллары, и евро. В общем, похоже, это дело ФСБ, — кивнул капитан. — У одного наколки на немецком. У другого не знаю на каком. Но не наши, это точно.

МКАД

— Ну и дела! — усмехнулся Белов. — Кто-то на этого заказчика прилично наехал. Я видел, как выскакивали люди в черном и в масках. Только арабы Юго-Западной Азии посыпают следы кайенским перцем. И уход такой, по одному в разные стороны. Можно было подумать на ниндзя, но они след не посыпают от собак. У них на подошвах крепится антисобакин. Запах резкий, и собака его не переносит. К тому же ниндзя по двое расходятся с места операции. Если ранят одного, второй добьет или утащит. Это уже смотря по ситуации, — кивнул он. — А ты что узнал?

— Восемь трупов, — ответил Чижиков. — Большинство от пуль. А двоих просто уродовали. Особенно одного, — добавил он. — Обездвижили навсегда, ослепили и язык отрезали. По его душу, видно, и приходили. Сейчас пытаются установить, кто такой. Второму просто кишки выпустили. Денег много разных, оружие есть, а документов ни на кого нет.

— Вот это загадка, — фыркнул Белов. — Ну а по национальности кто?

— У одного татуировка на немецком, у другого на норвежском. Похоже, сборная, — усмехнулся Чижиков. — И скорее всего, это из-за того, которого живым трупом сделали. Он не умрет, — вздохнул мент. — Но и жить не будет. Вот такие пироги с котятами. Так мой отец говорил, если что-то непонятно было…