его револьверчику. «А ведь выгодное дело бандосов потрошить» — подумалось мне. Пошел было к трупу Зырянова, но остановился и, немного подумав, решил затащить тело Филина в хату.

Сука! Какой он тяжелый. Пыхтя, волоком перетащил жмурика через порог. Чуть оттащив от входа, бросил. Выскочив во двор немного отдышался и осмотрелся. Вот чудак на букву «М», чуть не забыл. Подошел к пролетке, взял лежащие на сиденье нунчаки, засунул их себе за пояс.

Обыскивать и затаскивать в хату Зырянова не хотелось, но делать было нечего пришлось перевернуть тяжелый труп и обшарить. Денег не нашлось, зато нашелся обрез двустволки. Блин! Коллективизации еще и в помине нет, а у кулака уже обрез за пазухой. Посмотрев на труп и оценив расстояние до хаты, решил позвать на подмогу Архипку.

Дружок покривился, поморщился, но помогать взялся. Вдвоем довольно легко отволокли труп и оставили рядом с подельником Филином. Тут же бросили и обрез.

— Архипка, выводи лошадей за ворота и жди меня в двуколке. Я тут немного пошурую и поедем.

Архипка молча кивнул и пошел выполнять. Пошарив по углам в хате, я нашел жестяной бидончик на четверть наполненный керосином. Полил лежащее на лавке возле стола какое-то тряпье керосинчиком и поджег его с помощью лампы. Дождавшись, когда тряпье хорошенько разгорится бросил в огонь лампу и выскочил на крыльцо. Притворил неплотно дверь и побежал к ждущему меня другу.

— Погоняй Архипка!

Тот дернул вожжи, заставляя коняшку пойти рысью. Вторая лошадка сначала потянулась за нами, но потом отстала. Я время от времени оборачивался, но пока ничего не было видно, и лишь когда отъехали от заимки километра два увидел, за деревьями отблески пламени.

Архипка оглянулся вместе со мной и увидев пожар запаниковал:

— Ты чё Немтырь заимку зажег што ли? А если огонь на лес перекинется — погорит село.

— Нет Архипка, заимку зыряновскую варнаки подожгли и самого Зырянова они же ухайдакали. А нас с тобой здесь не было. Мы это… Спим мы с тобой дома. Понял?

Архипка обалдело смотрел на меня. Я с нажимом повторил:

— Ну ты понял?

Архипка задумался, потом покивал головой и, запинаясь, проговорил:

— П…понял.

— Вот и славно. А насчет пожара не боись. Лес возле заимки давно уже на дрова пустили. Да и распахано тут все. И если хочешь, чтобы нас с тобой не грохнули, не вздумай никому рассказывать, что мы тут наворотили. Понял?

— Да понял я, понял! Чай не дурак. Только вот чего это варнаки к нам с тобой прицепились?

Я посмотрел на парня. Блин! Не успокоится ведь упрямец. Пожалуй пора его просветить.

— Ладно! Слушай. Недели через три после того как тебя тятя в село проводил, на нас варнаки напали. Шестеро их было. Хотели наверное золотишко, что мы накопали отнять, а меня с дедом замордовать. Но мы их побили и прикопали. Только деду руку прострелили, а мне чуть в пузо заряд дроби не всадили. Успел я уклониться да приклад самострела подставить, вскользь по боку дробины прошли. Покажу днем. Эти, что нас с тобой схватили подельники тех варнаков. Решили видно узнать у меня куда их дружки подевались. Ну а ты прицепом пошел.

— А ты не врешь Немтырь?

— Не вру Архипка, не вру. — Вздохнул я.

— А дядька Зырянов тут причем.

— Зырян-то и навел бандюков на нас с дедом. Похоже и твоего отца с его подачи эти же бандиты убили. Так что поделом ему.

— А про батьку моего откуда ты узнал?

— Ну так варнаков, что на нас с дедом напали мы не сразу поубивали, пораспрашивали кой о чем. У деда потом узнаешь если мне не веришь. А сейчас давай-ка пешочком прогуляемся, чтоб с двуколкой зыряновской не засветится. Село-то уже рядом. И надо нам с тобой брат Архипка тихонько домой пробраться, чтобы никто не углядел, что мы ночью по селу шаримся.

— Дак чего в этой темноте разглядишь? Дождь наверное пойдет. Вон тучи какие и ветер поднялся. Давай напрямки через поле успеем поди до дождя.

Мы успели, и похоже никто нас не видел. Тихонько пробрались в бывший прохоровский дом и не зажигая огня повалились спать. Надо сказать, что никаких душевных терзаний по поводу убиенных мною бандитов я не испытывал. Я не видел в них людей. Я даже не знаю как мне их назвать. Назвать зверями — обидить зверей. Если бы не их бороды и одежда, то были бы они для меня неписями из игрушки «Сталкер. Тень Чернобыля». А по тем виртуальным бандитам я палил из всех стволов стоило лишь их увидеть. Единственное, что я боялся, это как бы не вышли на нас с Архипкой, при расследовании этого массового убийства.

Но самое удивительное, что и Архипка не слишком заморачивался тем фактом, что пришлось завалить варнака. Отошел от первого приступа оцепенения и вновь готов к «труду и обороне». Не знаю как в остальном мире, но сибирские крестьяне конца девятнадцатого века всякой интеллигентской рефлексией явно не страдали. И похоже детки их, развозить розовые сопли тоже не собираются. Архипка уж точно. Уснул сном младенца.

Под утро я проснулся от грохота. Вылез из под овчины, что служила одеялом и выглянул из сеней. Неслабый дождь с громом и молнией, что сверкала в той стороне где находилась зыряновская заимка, пролился бальзамом на душу. Я конечно старался не оставлять следов нашего пребывания на пресловутой заимке, но особой уверенности в их отсутствии у меня не было. А вот теперь могу быть более-менее спокоен. Дождь в той стороне бушевал явно не осенний. «И дождь смывает все следы» — фильм такой смотрел в юности. Сам-то фильмец дерьмо фээргевское, но название в тему. Немного полюбовался на молнии и пошел досыпать.

Глава девятнадцатая

Поздним утром проснулись с Архипкой от того, что кто-то барабанил в окно. Открыв дверь увидели Егорку. Тот сразу на нас наехал:

— Вы чё дрыхните? Мамка ругается, остыло все. А вас нет и нет.

— Не кричи! Скажи мамке, что идем. — отмахнулся от звонкоголосого мальца Архипка.

Жрать хотелось очень сильно. Видимо вчерашние приключения потребовали от нас изрядных сил и возбудили не шуточный аппетит. Быстренько умывшись и одевшись, предстали пред теткой Степанидой как два голодных щенка. Оглядев, нас она сказала:

— Вы где так угваздались? И керосином от вас попахивает? Что опять натворили?

Вот ведь глазастая баба. Чуть не спалила. Но Архипка, закаленный в многолетней борьбе за свою не раз поротую задницу, мигом отбоярился:

— Вчера вечером