Для аналитико-идеологического обеспечения процесса создания Всемирной Британской империи 2 мая 1891 года Сесил Родс при участии лордов Бальфура, Ротшильда, Милнера и Эшера создал «Круглый стол» (Round Table). Целью Круглого стола являлось создание правительства Всемирной Британской империи и установление над миром финансового контроля.

В то же время репутация Родса была достаточно противоречивой и скандальной. Многие обвиняли его в незаконных методах ведения бизнеса, в подкупе политиков и прессы, в жестокостях и вероломстве по отношению к африканцам. Именно Родсу принадлежит идея расселения африканцев отдельно от белых. В Капской колонии и Родезии он создавал специальные поселки и округа для черных со своей автономией и системой управления — шаги, которые затем трансформировались в широкомасштабную политику апартеида в ЮАР во второй половине XX века.

Родс не был женат, у него не было детей, и все свое огромное состояние он завещал на нужды образования. В частности, он установил несколько десятков стипендий для обучения в Оксфордском университете для студентов из Великобритании, США и всего Британского Содружества. Целью стипендий Родс объявил воспитание элиты, преданной «всемирному союзу англоговорящих народов». Родсовским стипендиатом стал и Билл Клинтон. Возможно, поэтому совсем не случайно, что идеи Родса о глобальном доминировании наиболее сильной державы оказались вполне созвучны современным идеям такого рода. Только место Великобритании в них теперь занимают Соединенные Штаты.

КОНЦЕПЦИЯ ФРЕНСИСА ФУКУЯМЫ

Френсис Фукуяма — видный американский политолог, футуролог и социолог японского происхождения. Родился 27 октября 1952 года в Чикаго. Получил степень бакалавра в Корнеллском университете, защитил диссертацию по внешней политике СССР и ближневосточной политике в Гарварде.

С 1979 года по настоящее время является членом Департамента политических наук копорации RAND в Вашингтоне (округ Колумбия).

В 1981–1982 и 1989 годах работал в Штабе планирования политики при государственном департаменте США, сначала как специалист по вопросам ближневосточной политики, а затем в качестве заместителя директора по европейским военно-политическим вопросам. В 1981–1982 годах входил в состав делегации США на египетско-израильских переговорах по Палестинской автономии.

Почетный доктор Connecticut College, Doane College, член наблюдательных советов следующих организаций: National Endowment for Democracy, The National Interest, и The New America Foundation, член редакционной коллегии журнала «The Journal of Democracy». Сотрудник факультета общественной политики Университета Джорджа Мейсона. Автор более 80 работ, в том числе «Конец истории и Последний человек» (1992), которая завоевала премию литературной критики журнала «Лос-Анджелес таймс», а также международную премию «Premio Capri».

Ф. Фукуяма ворвался в научную элиту, когда его статья «Конец истории?» была опубликована в журнале «The National Interest» летом 1989 года. Затем последовала одноименная книга («The End of History and the Last Man», 1992), а летом 1999-го «The National Interest» отвел чуть ли не половину номера для специальной дискуссии вокруг статьи, всколыхнувшей мир десятью годами ранее (см. «Francis Fukuyama’s Second Thoughts» — «The National Interest», Summer 1999,? 56, p. 15–44). К этому времени профессор Фукуяма был автором уже четырех книг: за «Концом истории» последовали «Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity» (1995), «The End of Order» (1997) и «The Great Disruption: Human Nature and the Reconstitution of Social Order» (1998), к которым в последние годы прибавились еще две: «Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution» (2002) и «State-Building. Governance and World Order in the 21st Century» (2004).

Мы приведем ключевые положения статьи Френсиса Фукуямы «Конец истории?» со своими небольшими комментариями. Напомним читателям, что данная концептуальная статья была опубликована в 1989 году.

ИЗ СТАТЬИ Ф. ФУКУЯМЫ «КОНЕЦ ИСТОРИИ?»

…Наблюдая, как разворачиваются события в последнее десятилетие или около того, трудно избавиться от ощущения, что во всемирной истории происходит нечто фундаментальное.

Триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив.

То, чему мы, вероятно, свидетели, — не просто конец «холодной войны» или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления.

I.

Представление о конце истории нельзя признать оригинальным. Наиболее известный его пропагандист — это Карл Маркс, полагавший, что историческое развитие, определяемое взаимодействием материальных сил, имеет целенаправленный характер и закончится, лишь достигнув коммунистической утопии, которая и разрешит все противоречия. Впрочем, эта концепция истории — как диалектического процесса с началом, серединой и концом — была позаимствована Марксом у его великого немецкого предшественника, Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.

II.

Макс Вебер начинает свою знаменитую книгу «Протестантская этика и дух капитализма» указанием на различия в экономической деятельности протестантов и католиков. Эти различия подытожены в пословице: «Протестанты славно вкушают, католики мирно почивают». Центральная тема работы Вебера — доказать вопреки Марксу, что материальный способ производства — не «базис», а, наоборот, «надстройка», имеющая корни в религии и культуре. И если мы хотим понять, что такое современный капитализм и мотив прибыли, следует, по Веберу, изучать имеющиеся в сфере сознания предпосылки того и другого.

III.

Действительно ли мы подошли к концу истории? Другими словами, существуют ли еще какие-то фундаментальные «противоречия», разрешить которые современный либерализм бессилен, но которые разрешались бы в рамках некоего альтернативного политико-экономического устройства? Поскольку мы исходим из идеалистических посылок, то должны искать ответ в сфере идеологии и сознания. В уходящем столетии либерализму были брошены два главных вызова — фашизм и коммунизм.

Согласно первому, политическая слабость Запада, его материализм, моральное разложение, утеря единства суть фундаментальные противоречия либеральных обществ; разрешить их могли бы, с его точки зрения, только сильное государство и «новый человек», опирающиеся на идею национальной исключительности. Как жизнеспособная идеология, фашизм был сокрушен Второй мировой войной. Это, конечно, было весьма материальное поражение, но оно оказалось также и поражением идеи.

Гораздо более серьезным был идеологический вызов, брошенный либерализму второй великой альтернативой, коммунизмом. Маркс утверждал, на гегелевском языке, что либеральному обществу присуще фундаментальное неразрешимое противоречие: это — противоречие между трудом и капиталом. Впоследствии оно служило главным обвинением против либерализма. Разумеется, классовый вопрос успешно решен Западом. Это не означает, что в Соединенных Штатах нет богатых и бедных или что разрыв между ними в последние годы не увеличился. Однако корни экономического неравенства — не в правовой и социальной структуре нашего общества, которое остается фундаментально-эгалитарным и умеренно-перераспределительным; дело скорее в культурных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого. Негритянская проблема в Соединенных Штатах — продукт не либерализма, но рабства, сохранявшегося еще долгое время после того, как было формально отменено.